Том 1. Стихотворения

 22. VII.16 
  
«Бледна приморская страна…»   * 
 
 
 
Бледна приморская страна,
 
  Луною озаренная.
 
Низка луна, ярка волна,
 
  По гребням позлащенная.
 
 
 
Волна сияет вдалеке
 
  Чеканною кольчугою.
 
Моряк печальный на песке
 
  Сидит с своей подругою.
 
 
 
Часы последние для них! —
 
  Все ярче дюны светятся.
 
Они невеста и жених,
 
  А вновь когда-то встретятся?
 
 
 
Полночная луна глядит
 
  И думает со скукою:
 
«В который раз он тут сидит,—
 
  Целует пред разлукою?»
 
 
 
И впрямь: идут, бегут века,
 
  Сменяют поколения —
 
Моряк сидит! В глазах тоска,
 
  Восторг и восхищение…
 
 
 
Жизнь промелькнула как во сне.
 
  И вот уж утро раннее
 
Виски посеребрило мне
 
  И стала даль туманнее.
 
 
 
А все в душе восторг и боль
 
  И все-то вспоминается,
 
Как горьких слез тепло и соль
 
  Со зноем уст мешается!
 
 
 22. VII.16 
  
В рощах Урвелы   * 
 
 
 
«Ты ль повинна, Майя, что презрел
 
Сын родной твое земное лоно, —
 
Рощи, реки, радость небосклона,
 
Красоту и сладость женских тел?
 
Ты ль повинна, Майя, что один
 
Человек отраву слез роняет?»
 
 
 
Майя очи долу преклоняет:
 
«Может быть, мудрей меня мой Сын?»
 
 
 23. VII.16 
  
«Нет Колеса на свете, Господин…»   * 
 
 
 
Нет Колеса на свете, Господин:
 
Нет Колеса: есть обод, втулок, спицы,
 
Есть лошадь, путь, желание возницы,
 
Есть грохот, стук и блеск железных шин.
 
А мир, а мы? Мы разве не похожи
 
На Колесо? Похож и ты — как все.
 
 
 
Но есть и то, что всех Колес дороже:
 
Есть Мысль о Колесе.
 
 
 25. VII.16 
  
Степь («Сомкнулась степь синеющим кольцом…»)   * 
 
 
 
Сомкнулась степь синеющим кольцом,
 
И нет конца ее цветущей нови.
 
Вот впереди старуха на корове,
 
Скуластая и желтая лицом.
 
 
 
Равняемся. Халат на вате, шапка
 
С собачьим острым верхом, сапоги…
 
— Как неуклюж кривой постав ноги,
 
Как ты стара и узкоглаза, бабка!
 
 
 
— Хозяин, я не бабка, я старик,
 
Я с виду дряхл от скуки и печали,
 
Я узкоглаз затем, что я привык
 
Смотреть в обманчивые дали.
 
 
 9. VIII.1916 
   
«Качаюсь, плескаюсь — и с шумом встаю…»   * 
 
 
 
Качаюсь, плескаюсь — и с шумом встаю
 
Прозрачно-зеленой громадою —
 
В лазурь бы плеснуть моему острию,
 
До солнца! — Но я уже падаю.
 
 
 
И снова расту и, качаясь, бегу —
 
Зачем?  Чтобы радостно вскинуться,
 
Блеснуть, вознестись на пустом берегу —
 
И в смертную бездну низринуться!
 
 
 14. VIII.1916 
  
«На всякой высоте прельщает Сатана…»   * 
 
 
 
На всякой высоте прельщает Сатана.
 
  Вот всё внизу, все царства мира —
 
И я преображен. Душе моей дана
 
  Как бы незримая порфира.
 
 
 
Не я ли царь и бог? Не мне ли честь и дань?
 
  — Каким великим кругозором
 
Синеет даль окрест! И где меж ними грань —
 
  Горой Соблазна и Фавором?
 
 
 26. VIII.16 
  
«Ночь и алые зарницы…»   * 
 
 
 
Ночь и алые зарницы.
 
  Вот опять:
 
Блеск — и черной плащаницы
 
  Ширь и гладь.
 
 
 
Поминутно камни, скалы,
 
  Их отвес
 
Озаряет быстрый, алый
 
  Свет небес,
 
 
 
Озаряет он, слепящий,
 
  На морском
 
Побережье вал, кипящий
 
  Молоком.
 
 
 
Озаряет, краткий, зыбкий,
 
  Лица нам
 
И неловкие улыбки
 
  Наших дам.
 
 
 
А над легкой, своенравной
 
  Сей игрой
 
Дьявол катит гул державный
 
  За горой.
 
 
 <1916> 
  
«Ты высоко, ты в розовом свете зари…»   * 
 
 
 
Ты высоко, ты в розовом свете зари,
 
А внизу, в глубине, где сырей и темней,
 
В узкой улице — бледная зелень огней,
 
В два ряда неподвижно блестят фонари.
 
 
 
В узкой улице — сумерки, сизо, темно,
 
А вверху — свет зари — и открыто окно:
 
Ты глядишь из окна, как смешал Петроград
 
С мутью дыма и крыш мглисто-алый закат.
 
 
 <1914–1917> 
  
В караване   * 
 
 
 
Под луной на дальнем юге,
 
Как вода, пески блестят.
 
Позабудь своей подруги
 
Полудетский грустный взгляд.
 
 
 
Под луной текут, струятся
 
Золотой водой пески.
 
Хорошо в седле качаться
 
Сердцу, полному тоски.
 
 
 
Под луной, блестя, чернеет
 
Каждый камень, каждый куст.
 
Знойный ветер с юга веет,
 
Как дыханье милых уст