Магическое ателье леди Кейт (СИ)

– Вот только не кажется ли вам, что я, мягко говоря, уже не в том возрасте, чтобы выслушивать нравоучения?
Я не хотела устраивать ссору, тем более, в присутствии Джеффри, но слова тетушки жутко разозлили. А, может, сказалось напряжение последних дней, ведь все это время я только и делала, что сдерживала себя.
– Если бы ты вела себя разумно…
– А давайте сыграем в шарады! – громко предложила Кида.
– Отличная идея, – подхватил Джеффри. – А Кейт пока заварит нам еще чая. – Он посмотрел на меня и улыбнулся. – Правда, Кейт?
В других обстоятельствах меня бы возмутило, что кто-то раздает указания в моем же доме, но сейчас Джеффри был прав. Назревал конфликт.
Возня с травами немного успокоила, и к моменту, когда я заливала сбор кипятком, мой собственный жар внутри немного утих.
– Должна признать, что вкус в выборе чая у тебя есть, – нехотя сказала Гортензия, когда поставила поднос на стол.
Кида тем временем забралась на табурет, чтобы достать с каминной полки шкатулку с карточками для шарад.
– Слезь с него, у него ножки ненадежные, – сказала я.
Кида лишь отмахнулась.
– Почти достала, – ответила она даже не поворачиваясь.
Вытянула руку, схватила шкатулку, а в следующий миг раздался характерный треск. Одна из ножек подогнулась, и табурет полетел вниз, а следом за ним и Кида.
– Порядок… – сказала она, когда мы Эллой подбежали к ней. – Руки-ноги на месте.
Рядом валялся сломанный табурет, открытая шкатулка и разбросанные по ковру карточки.
– Никакого понятия о манерах, – качая головой, вздохнула тетушка. – Помнится мне, детей раньше воспитывали розгами.
– Ага, – выдохнула Кида, – а старых и больных отводили в лес на съедение волкам, чтобы не тратить лишние продукты, – она с кряхтением встала и принялась растирать ушибленную коленку.
– Катерина! – взвилась тетушка. – Я требую, чтобы ты сейчас же… – она осеклась, и взгляд ее устремился в пол. – Что это?
Между камином и стеллажом что-то блестело. Приглядевшись, я увидела, что это изумруд - тот самый, который Кида прятала в горшочке, пока жила на чердаке у старьевщицы. Когда я забрала девочку к себе, то первым делом убрала драгоценность в сейф, но Кида время от времени доставала его, потому что он напоминал ей о маме.
Кида опрометью метнулась к украшению, но Гортензия опередила ее и с удивительным проворством подняла украшение. Глаза виконтессы изумленно расширились, и в принципе я ее понимала.
- Отдайте! - Кида собралась вырвать камень из ее руки, но была остановлена шерифом. - Он мой!
Гортензия же впала в транс: словно не видя ничего и никого, разглядывала украшение.
- Откуда это у вас? - прошептала она.
Кида мгновенно заняла боевую позицию.
- Я его не крала!
- Все в порядке, - я подошла к тетушке. - Девочка не воровка. Можете даже спросить у шерифа.
Джеффри кивнул в подтверждение моих слов.
- Камень перешел Киде по наследству. От матери.
Глаза тетушки стали еще шире.
- Но это невозможно... - прошептала она. - Это украшение было сделано в единственном экземпляре.
- Только не говорите, что оно ваше, - Кида угрожающе раздула ноздри, однако, сделать ничего не могла. Джеффри все еще держал ее: мягко, но крепко.
- Оно не мое... - виконтесса покачала головой и, наконец, оторвала взгляд от камня.
- Вы знаете, кто владелец? - спросила я.
Гортензия посмотрела на меня и медленно кивнула.
 Глава 43 
– Эта вещь уникальная и выполнена на заказ, – повторила тетушка. Затем она вновь посмотрела на Киду. – Но… откуда она у тебя? Я не понимаю…
– Это украшение моей мамы, – Кида подошла ко мне и прижала украшение к груди. – Ее звали Винифреда!
Это имя окончательно выбило Гортензию из колеи. Виконтесса побледнела и нервно сглотнула.
– Винифреда Ласлоу – твоя мать?!
Настал мой черед удивляться.
– Вы знали мать Киды!
Гортензия встряхнулась и немного пришла в себя.
– Конечно. Все знают их семью. Очень уважаемые и знатные люди. Но как… Откуда у нее дочь?
Джеффри принялся расхаживать вдоль камина.
 
– Ласлоу, Ласлоу… – он остановился и посмотрел на тетушку. – Это не те ли, что владеют серебряными рудниками на севере графства?
– Да, – подтвердила Гортензия. – А Винифреда – единственная дочь Эспена Ласлоу. Несколько лет назад она исчезла. Лорд Ласлоу сказал, что отправил ее на юг, к родственникам, но в свете ходили слухи, что Винифреда сбежала.
Я вспомнила слова Киды о «нехорошем человеке» - уж не о нем ли шла речь?
– И лорд Эспен до сих пор ищет дочь?
Тетушка покачала головой.
– Искал. Он умер через три года после ее исчезновения.
Выходит, что Кида - единственная наследница серебряных рудников? Вот тебе и «бедная сиротка».
– Мама рассказывала тебе что-нибудь об этом? – спросила я.
– Нет. – Кида помотала головой. Она была бледна и, кажется, едва стояла на ногах.
– И ты, конечно, не знаешь, почему она сбежала? – поинтересовался Джеффри.
Кида повернулась к нему.
– Она сбежала от плохого человека.
– Вы знаете, о ком может быть речь? – это было адресовано уже виконтессе.
– Характер у Эспена был, конечно, не сахар, – вздохнула Гортензия. – Но он очень любил дочь. Не думаю, что он мог бы жестоко с ней обращаться. Хотя…не могу сказать, что хорошо знала их семью. Мы несколько раз пересекались в свете, но друзьями не были.
– Прошу, не рассказывайте обо мне никому, – Кида умоляюще посмотрела на виконтессу. – Я хочу остаться здесь. С Кейт! – Она вцепилась в мою руку.
***
– Этот камень принадлежал матери Винифреды, – сказала Гортензия. – А та, в свою очередь, получила его от своей матери.
Время близилось к полуночи, но мы так и сидели в гостиной. Уговорить Киду спать получилось с трудом: девочка снова и снова просила никому о ней не рассказывать и успокоилась лишь получив клятву с каждого из нас.
– Вы знаете, кто теперь управляет имуществом Ласлоу? – спросил Джеффри.
Гортензия пожала плечами.
– Наверное, оно перешло кому-то из дальних родственников. После исчезновения дочери лорд Эспен уже не устраивал приемов, хотя прежде вел активную светскую жизнь.
– Ну а сама Винифреда? Что вы можете о ней сказать?
Гортензия ненадолго задумалась.
– Она была очень красивой. И очень образованной. И своевольной. Я бы сказала… слишком живой по меркам общества, в котором родилась. Чем-то похожа на тебя, – Гортензия обернулась в мою сторону. – Но чтобы сбежать из дома… Не знаю…
– Может, у нее был тайный возлюбленный? – предположила я. – Скажем, человек более низкого положения. И она, зная, что отец никогда не благословит этот брак, решилась на побег. Или… может, отец действительно был к ней жесток?
Этот расклад казался самым благоприятным, ведь, в таком случае «плохой человек», которого так опасалась Винифреда, больше не угрожал Киде.
– Увы, не могу сказать, – тетушка развела руками. – Говорю же: мы не были близки.
– А все-таки хорошо, что вы приехали, – сказала я.
И, правда. Теперь нам хотя бы известно, кем была мать Киды.
– Если она действительно ее дочь, то имеет право на наследство. – Лицо тетушки приобрело уже знакомое мне выражение. – Девочка несовершеннолетняя, и, если ты станешь ее официальной опекуншей…
В голове виконтессы уже заработал калькулятор. Ну, кто бы сомневался.
– Я сейчас не о рудниках думаю.
– А зря. Можно подумать, у тебя водятся лишние деньги.
– Стоп, стоп, стоп. – Вмешался Джеффри. – Мы еще ничего толком не знаем. Надо выяснить наверняка, а уж потом думать, что делать.
– Так выясняйте. – Гортензия окончательно оправилась от потрясения и явно намеревалась развести бурную деятельность. – Вы же шериф. Сделайте запрос, узнайте, в каком состоянии имущество Ласлоу, кто занимается управлением. А Кейт в это время займется оформлением опекунства над девочкой. – Она замолчала и обвела нас торжествующим взглядом.