Мафиози и его мальчик (СИ)

- Квартира тоже почти твоя? – спросил Андрей, приваливаясь плечом к косяку.
Яр резко обернулся.
- А ну в кровать.
Андрей покачал головой.
- Не уйду. Сколько времени прошло?
Яр пару секунд смотрел на него, а потом, неожиданно для самого Андрея, уступил.
- Сядь, - приказал он, и решив на сей раз не спорить, Андрей опустился на стул у самого стола.
Какое-то время царила тишина, только слабо булькала закипающая вода.
Потом на стол перед Андреем опустились чашка чая и сахарница.
- Спасибо, - сказал он тихо и сделал глоток.
- Квартира моя, - сказал Яр, снова отворачиваясь к плите, - дали, когда вернулся с войны. Награда за службу в горячей точке. А дача… Дачу строили на двоих с одним пацаном. Ещё до войны. А когда вернулся, стало не до того.
- А он сейчас…
Яр метнул в Андрея сердитый взгляд, и тот замолк на полуслове. Потянулся за ложкой и принялся помешивать чай, в который так и не положил сахар.
- Ты плохо спал, - сказал Яр, тоже делая вид, что сосредоточился на своём вареве, - разговаривал сначала, потом стал кричать.
- Да, - Андрей повёл плечами, - снилась всякая хрень. Избыток свинца в ноге.
Яр усмехнулся и посмотрел на него.
- Ты молодец.
По спине у Андрея пробежала волна мурашек. Будь на месте Яра кто-то другой, он, наверное, попросил бы повторить ещё раз, но с Яром шутить не хотел.
- Сдал? – спросил он.
- Пока только один.
Андрей вздохнул и уткнулся носом в чашку.
- Что будет теперь? – спросил он уже куда мрачней.
- Теперь… - Яр шлёпнул на стол две тарелки и принялся перекладывать в них разваренные макароны, - ребята со Страстного решат, что их грабанули ребята с Виноградного. Они займутся своими разборками, а мы тем временем сдадим добычу и займём освободившийся район. Ребята подтянут ещё пацанов, выставят патрули… Какое-то время понадобится, чтобы объяснить конкурентам, кто здесь главный, ну и всё.
- А добыча… - осторожно сказал Андрей. – Ты сказал, что я в доле.
Ярослав метнул в него неожиданно колючий взгляд.
- Сказал, - подтвердил он. – Закон о рабочей силе, которая должна быть оплачена.
- Значит… Ты отдашь мне деньги?
Яр холодно усмехнулся. Подошёл к нему и, вцепившись двумя пальцами в подбородок, заставил запрокинуть голову назад.
- Ты что-то не понял, Андрей? Ты – моя шлюха. И всё, что есть у тебя, принадлежит мне.
Андрей стиснул кулаки и попытался отвести взгляд, но Яр не позволил. Пальцы впились в щёки до боли, удерживая его лицо.
- Повтори, - прозвучал приказ.
Горло сдавило спазмом. Если бы Андрей и хотел, он не смог бы заговорить.
- Я сказал, повтори, - глаза Яра сверкнули.
- Я – твоя шлюха, - повторил Андрей и почувствовал, как снова перекрывает горло ком. – Всё, что у меня есть, принадлежит тебе.
- Молодец, - Яр отпустил хватку и похлопал его по щеке. Затем сел на свободный стул и принялся есть.
***
Нога заживала медленно – по крайней мере так казалось Андрею, который теперь изнывал от необходимости сидеть взаперти. В комнате было радио, а на кухне - чёрно-белый телевизор, показывающий три канала хорошо, а один кое-как; но он буквально чувствовал, как стены на него давили.
Яр стал чаще уходить. Он пропадал где-то целыми вечерами и возвращался под утро, а затем спал до полудня или дольше. Андрея он почти не трогал, и Андрей снова не знал, радоваться этому или нет.
Он по-прежнему хотел Яра. Когда они лежали в одной постели. Когда Яр помогал ему принять ванну, не задевая бедра. Когда видел его на кухне в одних джинсах с сигаретой в зубах. Он хотел, чтобы глаза Яра смотрели в его глаза. Хотел, чтобы руки Яра гладили его. Хотел сам целовать выпуклые мускулы, покрывавшие тело Яра, прикусывать пунцовые соски. Но он не хотел боли. Не хотел, чтобы плоть Яра раздирала его изнутри. Не хотел снова давиться ей, пытаясь сдержать слёзы. Не хотел ощущать себя использованным и униженным.
И по-прежнему в сердце его оставался страх – страх, что он окажется не нужен.
Недели через две, когда бедро уже стало подживать, Яр пришёл домой пораньше с незнакомой спортивной сумкой в руках. Швырнул её на кровать и сказал:
- Разбирай.
Андрей ожидал увидеть внутри продукты. Вопрос питания он поставил уже на второй день, потому что есть разваренные макароны Яра было выше всяких сил.
- Яр, больше не готовь мне, хорошо? – попросил он, увидев эту субстанцию в третий раз.
Яр с недоумением посмотрел на него.
- Я сам всё сварю. На двоих. Особенно, если ты купишь мне нормальных продуктов.
- Нормальных? Тебя чем-то сосиски не устраивают?
Андрей поднял бровь. При виде искреннего недоумения на лице «хозяина» ему стало смешно.
- Мясо, Яр. Картошка. Рис. То, что готовят, а не то, что жрут впопыхах.
Яр отвернулся обиженно, но угрозы на его лице Андрей не заметил.
- Список напиши, - буркнул он. На следующий день ели мясное рагу. Яр выскребал с тарелки остатки подливки, а Андрей поглядывал на него исподлобья и старался сдержать улыбку.
- Есть от меня толк? – спросил он, подходя к Яру сбоку и обнимая будто невзначай. Яр сначала не отреагировал. Потом, как показалось Андрею, прижался к нему плотней, так что у того захватило дух. А в следующую секунду сделал то, чего Андрей никак не ожидал – поймал его руку и поднёс к губам.
Андрею показалось, что у него вот-вот подкосятся ноги. Он хотел было тут же обнять Яра сильней и расцеловать, но тот мгновенно отодвинулся и чуть оттолкнул его, давая понять, что нежности закончены.
- Если можешь стоять – посуду помой.
И хотя Яр так и не сказал даже самого простого спасибо, с тех пор список составлялся регулярно, и продукты по нему бесшумно поступали в холодильник, так же незаметно превращаясь затем в отбивные, жаркое и мясное рагу.
Иногда Яр приносил что-то самочинно, и тогда сумка сначала показывалась Андрею, как сейчас, чтобы тот сказал, покупать это в следующий раз или нет.
Андрей расстегнул молнию и заглянул внутрь, но вместо замороженных грибов или куриных окорочков увидел фабричные пакеты с одеждой, сложенные, правда, кое-как.
Он поднял глаза и в недоумении посмотрел на Яра.
- Ты шмотки просил, - пояснил тот, - надень, посмотрю, - и включил свет.
Андрей вытащил пакет и надорвал край. Извлёк оттуда джемпер и посмотрел на просвет. У самого ворота красовалась бирочка: «Calvin Klein».
Как ни старался Андрей рассмотреть подвох, но так и не нашёл ничего, выдающего китайский товарпром. Он отлично знал, какой на ощупь должна быть дорогая ткань – и эта была той самой, с шёлковой нитью, делавшей джемпер невесомым, как крыло бабочки.
- Ты одевать будешь или нет? – вырвал его из транса голос Яра, немного раздражённый, но скорее насмешливый.
Андрей торопливо кивнул и, сбросив собственный грубый свитер, надел новый. Встал, осмотрел себя в зеркале со всех сторон. Затем, даже не взглянув на Яра, зарылся обратно в сумку и принялся вытаскивать пакеты один за другим. Нашёл джинсы и сбросив свои собственные, давно уже порванные в нескольких местах, натянул новые. Джинсы сели как влитые.
- Как угадал? – спросил он, поворачиваясь перед зеркалом.
- На ощупь показал.
Андрей резко развернулся, пытаясь понять, шутит Яр или нет. Тот держал руки так, как если бы удерживал Андрея за бёдра. К щекам мгновенно прилила кровь, когда Андрей представил эти объяснения с продавцом.
- Ты сказал, что это для твоей шлюхи? – поинтересовался он ехидно.
- Конечно. Покажи ещё.
Андрей не ответил, решив, что подробности знать не хочет. Скинул джемпер и принялся мерить всё подряд, надевая по три вещи сразу – рубашки, футболки, ещё джинсы, кожаную демисезонную куртку и кроссовки. Всё – дорогих европейских фирм.
В конце концов он замер, рассматривая в зеркале последний комплект – свободную майку цвета хаки из мягкой тонкой ткани и хлопковые летние брюки. Андрею нравилось. Его будто отпустила судорога, давившая грудь с тех самых пор, как он потерял всё. Он не хотел говорить об этом Яру, потому что говорить было бессмысленно, но сама жизнь, которая была у него теперь, давила на него не меньше, чем стены малюсенькой комнатки. Битые чашки, водка в холодильнике, протёртые обои – всё, чего Яр, казалось, не замечал вовсе. И эта ткань, льнувшая к коже, сейчас заставляла его чувствовать себя так, будто с груди сняли тугой бинт – становилось легче дышать.