Ментаты Дюны
– Чем это поможет тебе в жизни? Если во время твоих скитаний по пескам к тебе придет шай-хулуд, станет он слушать твои рассказы, прежде чем сожрать тебя?
Но Тареф все равно грезил о небывалом. Его раздражало отношение наиба Рурика, и он подвергал сомнению многие правила жизни в пустыне. Он знал, что традиции – основа повседневного существования, но некоторые старые обычаи утратили смысл. Он спрашивал об этих старых обычаях, но ответом обычно был гнев соплеменников. «Этот странный Тареф никогда не станет наибом своего племени»… А он и не хотел им становиться. Наиб Рурик, вероятно, будет править еще много лет, а потом место отца займут старшие братья Тарефа.
Тареф видел единственно возможный путь, по которому, как по каналу, пробитому в скалах, должна была пойти его жизнь, и ему не нравилось то, что он видел. Ему нужна была Вселенная, наверняка удивительная – одна волшебная планета за другой. Вдыхая чистый сухой воздух пустыни, он часто смотрел на звезды и мечтал об иных мирах. Несколько раз он отправлялся в Арракис-Сити, просто чтобы посмотреть, как садятся и взлетают космические корабли… и мечтать о том, что могло бы стать возможным.
Тареф хотел быть похожим на жителей других планет. Перед ними простиралось множество дорог… но чем-то они его злили. Несколько раз он нанимался на сбор пряности, зная, что отец этого не одобрит. Когда он с друзьями портили рабочее оборудование, он считал, что мстит чужакам за то, что у них такие большие возможности.
Когда ментат Драйго сделал свое предложение, Тареф хотел остаться в стороне, но его страсть была подобна жажде.
Свертывающий пространство корабль разгонялся, планета уходила все дальше, уменьшалась, а Тареф пытался представить, что увидит на далеких планетах. Двигатели Хольцмана свернули пространство, и корабль устремился к системе звезды Канопус.
К новобранцам пришел Драйго.
– У вас есть все необходимое? Мы можем дать воду, еду, новую одежду.
– Столько воды, – сказала со вздохом Лиллис.
– И одежда у нас уже есть, – заметил Чумель.
Тареф знал, что их сберегающие воду костюмы весьма надежны, они неоднократно спасали фрименам жизнь в открытой пустыне, но Драйго морщился, глядя на эти одеяния.
– Вам нужно выглядеть, как другие работники. Вы не сможете выполнить свою задачу, если будете выделяться. Вы должны быть незаметными, как тени. – Он сморщил нос и принюхался, хотя Тареф никогда не замечал запаха жителей пустыни. – Мы должны приучить вас к традиционной гигиене.
– Ни один фримен не отдаст свою одежду, – хрипло заявил Бентур; обычно он держал свое мнение при себе.
– Мы дадим вам на время одежду получше. А ваши вещи сохраним и вернем, если вы захотите улететь на Арракис.
– Я слышал, инопланетяне воры, – заметил Шурко.
Драйго чуть улыбнулся.
– А я слышал, что фримены из пустыни очень мало знают об инопланетянах.
Шурко обиделся и готов был подраться с ментатом.
Тареф вмешался:
– Перестань, Шурко. Ты дал мне слово.
– Я не соглашался терпеть оскорбления.
– Перестань делать глупости. Нас увозят с Арракиса, тратят большие деньги, чтобы дать нам шанс. Им незачем красть у нас. Помните планету с океаном и падающим с неба дождем? Если он собирается нас обманывать, то это очень дорогой и сомнительный способ.
– Но чего он ждет в ответ от нас? – спросила Лиллис.
– Это не обман, это шанс, – произнес Драйго. – Мы расскажем вам о жизни инопланетян и о наших конкурентах. Откроем вам современные чудеса, о которых на родине вы могли только слышать.
– Наши деревни называются сиетчи, – заметила Лиллис.
Драйго коротко кивнул.
– Хорошо. Я буду учиться у вас, а вы – у меня.
Тарефа ошеломило то, что его самого и его друзей обливали водой, чтобы смыть грязь и пыль, а воде позволяли просто вытечь; вероятно, ее все-таки рециклировали. Раньше он всегда оттирал руки и тело мелким песком, но теперь чувствовал себя гораздо более чистым – чище, чем человек, переживший без защиты песчаную бурю.
Такая трата воды была невероятной роскошью и намеком на то, что ждало их дальше. Драйго рассказывал, что в империи много планет, и большинство гораздо гостеприимнее Арракиса. Вспоминая теперь свою жизнь, Тареф начал понимать, что ничего не видел, ничем не занимался, нигде не был. И если «Венхолдз», как обещал, позволит ему путешествовать, у него возможностей будет, как звезд на ночном небе.
Лиллис пришла к нему в чистом комбинезоне, взволнованная и неузнаваемая. Вымытые светло-каштановые волосы были распущены и – это больше всего удивило Тарефа – еще чуть влажные. Ваддоч пил и пил бесплатную воду до тошноты, что его ужасно смутило. Рабочие на корабле смыли рвоту, опять-таки при помощи большого количества воды.
– Это… невероятно!
Тарефу едва не стало плохо от такого изобилия влаги; ему и его товарищам было трудно дышать во влажном воздухе, но он решил, что постепенно к этому привыкнет.
Когда корабль прибыл на Колхар, защитное поле сняли, чтобы пропустить спускающийся шаттл. Корабль прошел сквозь дождевые тучи, и вода била его по бортам и ручейками стекала по иллюминаторам.
Они приземлились, вышли в новый мир, и Тарефа ударил в лицо падающий с неба лед. Он никогда не знал такого жгучего холода. Обжигающие льдинки вымочили Тарефа и его спутников. Шурко закрыл лицо руками и испуганно всматривался сквозь пальцы в небо.
Драйго рассмеялся и увел их.
– Это называется снег – замерзшая вода. Снег падает с неба и собирается на земле. Некоторые планеты полностью покрыты им, как Арракис песком.
Тареф протянул руку, дивясь тому, как снежинки тают на ладони.
– Это вода? Замерзшая вода?
Снег продолжал падать, и, хотя в теплом космопорте он таял, окружающие город холмы были словно выкрашены в белое.
– Вас, возможно, интересует погода на других планетах, но для нашего дела это не важно. – Драйго смахнул белые хлопья с плеч. – Это только часть новой вселенной, которую я хотел вам показать. Позже покажем кое-что еще, и у нас будет время для обучения.
На следующий день Драйго отвел Тарефа и его товарищей на поле протонавигаторов – закрытый участок, где добровольцы проходили трансформацию.
Тареф принюхался.
– Пахнет меланжем.
– Надеюсь, не слишком, – ответил Драйго. – Пряность чересчур ценна, чтобы зря пускать ее на ветер.
Лиллис подошла к одному из баков и вгляделась в смотровое окно.
– Там внутри люди, они погружены в газообразную пряность.
– Пряность помогает им меняться. Поэтому нам нужно добывать на Арракисе так много меланжа. «Комбайнд мерчантайлз» помогает нам создавать навигаторов, которые водят наши корабли.
Фримены собрались вокруг баков и разглядывали уродливые фигуры, будто парящие в газообразной пряности.
– Пряность помогает фрименам расширять сознание и открывать новые возможности, – произнес Тареф.
Но не этого он ожидал, и уродливые фигуры пробудили в его душе тревогу.
– То же самое она делает и с нашими навигаторами, но никто не может понять, каким образом, – сказал Драйго. – Они охватывают сознанием бесконечность космоса и находят безопасные пути для наших кораблей.
Пряный запах корицы успокаивал Тарефа, хотя он вовсе не тосковал по планете пустынь. Шурко и Бентур уже заскучали по дому, но Тареф не жалел о своем решении. Он хотел увидеть все чудеса галактики. Конечно, эти заполненные пряностью камеры и плававшие в них навигаторы вызывали удивление, но снег, падающий с неба, казался Тарефу еще бо́льшим дивом.
Драйго снова отвел своих подопечных в обширный космопорт, и Лиллис вслух заметила, что эти высокие здания не выдержат и одной кориолисовой бури Арракиса. По дороге Драйго рассказывал о своих способностях ментата, но в ответ получил только недоверчивые взгляды. И это не поддавалось пониманию.
Множество кораблей всех размеров и форм были окружены кранами и лифтами на силовом поле; краны и лифты подносили части и опускали на место, бригады рабочих соединяли эти части, потом ставили на место двигатели и завершали внутреннюю отделку кораблей. Другие рабочие сваривали корпуса и красили их. В воздухе остро пахло едкими кислотами, смазкой и горючим.