Заигрывающие батареи (СИ)
К вылезшим из кустов летчикам отнеслись весьма безразлично, разве что самые осторожные взяли винтовки наизготовку. Но без истерик и суеты.
Командир взвода - неожиданно пожилой мужик - спросил кто - откуда, придал ловкого подвижного провожатого и тот отвел к ротному, а далее - в штаб батальона. Корнев ожидал, что их будут как-то проверять, готовился к разговору с особистом, но пехтура отнеслась к бдительности наплевательски. Накормили холодной кашей с холодным чаем, дали табаку но при том отняли винтовку. Подвезли, правда, на подводе, которая зачем-то отправлена была в ближний тыл. Но и все.
И, как на грех, весь транспорт шел потоком в направлении уходящего фронта. И телеги и грузовики и танки. А обратно - никого. Пришлось топать опять "трамваем 11 номер". Немножко подвез мотоциклист - посыльный, чуток подбросили медики, да еще последние два километра с форсом прокатились на легковушке, ехали фотокорреспонденты к штурмовикам.
Получилось, что за три дня прошли по немецким тылам почти сто километров, а за последние два дня - и тридцати не вышло, хотя устали куда там.
Встретили возвращенцев радостно, накормили, чуть пузо не треснуло и дали возможность отдохнуть. Расспрашивали уже на следующий день, возвращение на базу в пешем строю случалось часто. Дело было привычным, штурмовиков сбивали чаще, чем бомберов и истребителей, но гибли они сейчас - гораздо реже, чем опять же бомберы и истребители. Броня свою службу несла достойно, защищая экипажи от огня. Сложности были только у тех летчиков, что попадали в плен, остальные отделывались писанием рапортов и короткой беседой с уполномоченным ОО.
Экипаж Корнева летал без документов и наград, потому и потерять ничего не мог, вернулся с личным оружием, потому дали им сутки на приведение себя в порядок. Молодые организмы перенесли четыре дня голодухи без особых проблем. С началом наступления должны были прибыть новые машины, они немного задержались, но уже через день экипаж получил новую "Горбушку" и должен был продолжить боевую деятельность.
Вермахт откатывался, огрызаясь, штурмовикам было много работы - то чехвостить на радость своей пехоте немцев, зацепившихся за опорный пункт, то долбая отходящие по дорогам колонны и обозы врага. Задач было много и из полка выжимали все, что можно - по три вылета в день делали "Илюшины", максимум возможного.
То, что с ними случилось в полусгоревшей деревне, ребята рассказали сослуживцам в своей эскадрильи. И хоть и старались говорить как можно суше - а видно было, что проняло остальных, тоже носами сопели боевые летчики и мужественные техники и оружейники глаза в сторону отводили. Нет, так, чтоб плакать - это нет, конечно, сдерживались как умели, гонор и форс держали, но - глаза были на мокром месте. Прослышавший об этом замполит тут же организовал выступление перед остальными эскадрильями. И ребятам стали носить - кто кусок мыла, кто того же сахару, а сорвиголова Васек передал плитку шоколада - явно из бортпайка. Сами летчик и бортстрелок на все имевшиеся у них деньги купили в военторге что там попалось - в том числе и пару зеркалец с расческами.
Набралось два здоровенных мешка. А казалось - что мало этого.
Комэск предупредил - следующий вылет будет мимо той самой деревушки и рандеву с истребителями прикрытия как раз там назначено. Корнев радостно кивнул, намек поняв. Уже перед самым вылетом подошел хмурый старшина из команды парашютоукладчиков, сунул бортстрелку сверток.
- Вроде как куски строп и парашюта - шепнул Вовка командиру экипажа.
Лейтенант кивнул. Хороший подарок - и нищей семье пригодится в хозяйстве. Больше всего он боялся сейчас перед вылетом, что там, на точке сбора внизу окажется свежее безлюдное пожарище. Насмотрелся уже на такое. При отходе немцы сжигали и взрывали все, что успевали, устраивая "выжженую землю".
Сидел, как на иголках. И перевел дух, увидев, что жива деревушка, не успели поджечь. Сверху она выглядела жалко - куда поболе половины домов спалено. Комэск выстроил штурмовики в оборонительный круг поодаль, завертели карусель в небе, а Корневу дал добро пробарражировать над деревней. Прошел "Горбушка" на бреющем над избой, форсажем ревнул. Должны заметить, всяко в избе слышно. Не то, что крыша и стенки - пол трясется!
- Есть! Выскочили! Вижу! - радостно доложил Вовка. Он-то назад смотрит.
- Захожу повторно! Мешками их не зашиби!
- Есть!
Все трое внизу, руками машут. С такой высоты, когда брюхом самолет почти за конек крыши цепляет даже улыбки видны. И заметил, что у горбуньи осанка прямая и лицо теперь белеет. Покачал крыльями аккуратно.
- Мешок пошел! - доложил бортстрелок.
- Сейчас повторим!
Повторили. Комэск вызвал - пора. Так бы вертелся над деревней и вертелся, но - дисциплина. Встал в строй и тут понял, что все-таки не удержался, пустил слезу, а, ладно в кабине никто не видит! Окликнул Вовку. Тот тоже показалось что-то носом шмыгает часто. А потом стало не до сантиментов, на цель навели жирную - тянулась толстая змея транспорта внизу, грузовиков под сотню, прикрыта была неожиданно плотно зенитками и когда навстречу полетели зеленые и красные нити трассеров из головы вылетели все посторонние мысли.
Корнев оказался в этот раз среди тех, кому поручалось давить зенитки, теперь штурмовики были учены и в первую очередь ломали сопротивление врага, это позволяло обходиться без лишних потерь и работать спокойно. Лейтенант с кинжальной дистанции распотрошил ракетами полугусеничный тягач с установленной на нем счетверенкой, а Вовка добавил из своего пулемета. И вернувшись, бил туда, где с земли еще кто-то стрелял.
Комэск не успокоился, пока колонну не раздолбали вдрызг, сделав семь заходов на цель. Последние два - снизу уже и не стреляли, только дым валил столбами в небо и горело много где. Отработали и бомбами и ракетами и пушками. Оставили себе чуток боеприпасов - на случай если немцы истребителями перехватят, но обошлось.
И сами уже научились воевать и противник был не тот. Нет, так-то и злой и подлый, но силенок стало у врага меньше и координации тоже. Еще год назад точно бы мессера на обратном пути навалились, а сейчас - спокойно дошли.
В новой "Горбушке" техник насчитал восемь дырок, привычно вздохнул. Да еще показал не без укоризны лоскут обгорелой пятнистой ткани, зацепившейся за плоскость. Что за тряпка - черт ее знает, никто не понял. Ну да, низковато ходил по головам штурмовик. Работа такая. К следующему вылету "Горбушка" был уже залатан и полетел, как положено, вытягивать на себе всю тяжесть войны. Не зря "Ил-2" называли "горбатым", не только из-за силуэта. Много сделали эти машины для победы.
Сержант Новожилов, командир группы разминирования.
Когда решил уже, что бравый Гриценко все же отправился в места не столь отдаленные из - за дурацкой аварии с "Юнкерсом", одноглазый чертяка и прикатил на той же чертопхайке. Очень обрадовался сапер встрече. Даже то, что улыбочка у приехавшего была чуточку подмороженной не очень огорчило.