Смерть Несущая
– Вот, – едва скрывая смех, хмыкнул маг, – собираю. А то раскатились по дому, еле нашел. Хорошо хоть Ким далеко не укатился, где был, там и упал.
Все-таки Орэн не выдержал и громко расхохотался.
– Позволь спросить, что в этом смешного? – недоумевая, решил задать вопрос Орэну Лиам.
– О, – отмахнулся маг, – нервное, должно быть. Хотя знаешь, Лиам, я так долго ждал этого дня, а в итоге оказался совершенно не готов, – несколько растерянно сказал маг.
– Ты думаешь, это начало переходного периода?
– Я в этом уверен. Посмотри, какое волнение в потоках! Это так интересно. – В глазах Орэна мелькнуло возбуждение, что присуще лишь увлеченным исследователям, которое тут же сменилось искренне детской радостью. – Наша девочка меняется!
– Да… И кем она теперь станет? Вот это действительно интересно, – несколько растерянно отозвался эльф.
– Лиамиэль, думаю, мы достаточно хорошо знаем Мару, чтобы доверять ей и понимать, что кем бы она теперь ни стала, мы поможем ей сохранить себя, – очень серьезно сказал маг. – А теперь давай отнесем наших особо чувствительных к ментальным ударам мальчиков в их комнаты.
Где-то около получаса эльф и маг занимались тем, что укладывали гнома и Кима в их постели. Лиамиэль чувствовал себя заботливой мамочкой, раздевая Элфи и накрывая его бессознательное тело одеяльцем. Если бы гном узнал на следующее утро, кто о нем так позаботился, то пришел бы в ярость. Лиам же решил, что однажды расскажет это гному, когда тот попытается в очередной раз его подколоть. Вообще-то Лиамиэль никогда не был зловредным, но отказать себе в том, чтобы задеть самолюбие конкретно этого гнома, он не мог.
Закончив укладывать в постель Энакима, эльф почувствовал необычайную усталость. Перед глазами все поплыло, а ноги налились свинцом. С трудом заставляя себя кое-как идти, он подошел к Орэну, который, растеряв весь энтузиазм, облокотился спиной о дверной косяк.
– Не понимаю, что со мной, Орэн. Такое ощущение, что я сейчас просто упаду, – растерянно заговорил эльф.
– Да, у меня тоже самое, глаза буквально сами закрываются. Должно быть, дэйург решил все же усыпить… – не договорив до конца предложение, маг тихонько сполз по косяку на пол.
Лиамиэль лишь обреченно закатил глаза и, перекинув Орэна через плечо, потащил старика в его комнату. Шатаясь из стороны в сторону, эльф со своей ношей на плече больше напоминал пьяного портового грузчика, что должен закончить разгрузку несмотря на то, что ноги его уже в прямом смысле заплетаются.
– Где же эта комната? Может, так его кинуть? Чай, не простынет, – малодушно заявил эльф.
Сил на то, чтобы применить магию, не было, да и желания тоже, потому эльф и тащил мага на себе. Из последних сил, пытаясь не уснуть со своей ношей в руках. Наконец-то найдя нужную дверь, Лиам, облегченно вздохнув, толкнул ее ногой. Дверь не поддалась.
– Вот шертова зараза! – прокряхтел эльф и пошел на таран.
Говорить о том, что дубовая дверь не уступила, излишне. Эльф еще минут десять вяло пободался с нею, но усталость взяла свое. Как раз тогда, когда Лиам с Орэном наперевес в очередной раз пошел с разгону на упрямую дверь, в глазах его помутилось. Ноги разъехались, и эльф по инерции тюкнул «шертову заразу» лбом, а в довершение приложил по ней уже многострадальным задом Орэна. Так они и сползли на пол у самого порога спальни мага. А дверь, должно быть немного подумав и что-то для себя решив, с протяжным скрипом отворилась.
Около восемнадцати с половиной лет назад
Степь. Призрачность собственной значимости и свободы духа особенно остро чувствуется в степи, которой нет ни конца, ни края. Ночная степь – это иллюзия тьмы, что стелется всюду. И лишь звезды освещают путь тем, кто волею судьбы оказался в этих краях. Агасти не случайно выбрал это место для встречи с теми, чья помощь ему необходима. Организовать подобное было хоть и сложно, но вполне реально. Достаточно было лишь привязать телепортационный канал к предметам, которые будут использоваться этими существами в день, который Агасти выбрал для проведения собрания. Зная привычки тех, кто был ему нужен, это было несложно.
Небольших размеров шатер, расположившийся в самом центре бескрайних степей, что открывают свои объятия лишь оркам, замер в ожидании «гостей».
Рыжеволосая девушка как раз готовилась ко сну, когда ей было суждено получить столь судьбоносное приглашение. Она только что проводила очередного спутника на одну ночь и теперь, напевая фривольную песенку себе под нос, присела напротив зеркала, чтобы привести в порядок непослушные огненно-рыжие кудри.
– Да, – глубоко вздохнула девушка. – Как же хорошо родиться не только сильной, но и красивой, – задумчиво поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, произнесла она.
– Госпожа, вы очень красивая, – не скрывая подхалимства в голосе, произнесла горничная, возникшая за спиной своей хозяйки.
Девушка недовольно вскинула свою идеально выщипанную бровь и, изогнув губы в кривой ухмылке, произнесла:
– Разве я к тебе обращалась? Знай свое место, низшая. – Последнее слово девушка буквально прошипела, невольно обнажая клыки.
Горничная вздрогнула и неуверенно шагнула ближе к двери.
– Дрянь! – воскликнула рыжеволосая, вскакивая с места и мгновенно возникая перед служанкой. – Разве я разрешала тебе двигаться? – Длинные острые ногти мазнули по лицу служанки, оставляя кроваво-красные дорожки, которые тут же начали затягиваться.
– А вот теперь вон пошла, ничтожество, – шикнула в лицо горничной юная вампирша. И, не проверяя, выполнили ли ее волю на этот раз, медленно прошествовала к зеркалу.
– Да, быть сильной весьма приятно, хотя и красивой тоже, – очаровательно улыбнувшись, захихикала девушка, потянувшись за расческой, что лежала на ее туалетном столике. Как только пальцы ее сомкнулась на ручке расчески, мир перед ее взглядом дрогнул и поплыл. Очнуться ей предстояло на шкурах животных, которыми был устлан пол в шатре, возвышающемся посреди ночной степи.
Огромных размеров волк бежал по ночному лесу, ловко лавируя между деревьев. Его обоняние улавливало тысячи запахов, от которых кружилась голова, а сердце учащенно билось. Вдыхая эти ароматы, оборотень мог двигаться с закрытыми глазами, при этом прекрасно чувствуя направление. Как же он любил свой лес! Здесь он был свободен от обязательств, долга и ответственности. Нет, его не тяготило положение альфы, просто иногда хотелось почувствовать себя молодым щенком.
Вот и сейчас, продвигаясь все глубже в лес, он отпускал свой разум в свободный полет, отдыхая и наслаждаясь бегом. Вскоре показалась небольшая опушка, в центре которой, словно маленькое серебряное блюдце, сверкало небольших размеров лесное озеро.
Когда до него оставалось всего несколько прыжков, волк перешел на шаг, а в следующее мгновение к озеру подходил высокий широкоплечий мужчина. Хотя ночи в этих краях были весьма прохладны, его обнаженное тело буквально источало жар. Ведь оборотни – это не люди, и метаболизм у них совершенно другой.
Встав у самого края маленького озерца, мужчина оттолкнулся ногами о землю и прыгнул в воду. Вынырнуть ему было суждено в самом центре ненавистных его сердцу Орочьих степей.
Арда’ар и его племянник только что закончили разбираться с документами, которые будто по мановению волшебной палочки вновь и вновь каждое утро возникали на рабочем столе правителя эльфов. Но, как это ни странно, работа его не тяготила и, что было особенно приятно, доставляла удовольствие и его племяннику. Правитель эльфов собственных детей не имел и пока рассматривал сына своей сестры как будущего преемника. Впрочем, Арда’ар не оставлял надежды на то, что вскоре и его дом наполнится детскими голосами и смехом.
– Может, нам прогуляться перед сном, дядя? – как обычно, предложил его племянник, откладывая последний документ в общую стопку.