W-51 (си)
Лязг гусениц здорово нервировал: психическая атака явно удалась, судя по перекошенным от страха лицам людей. Про гномов точно сказать нельзя - пышные бороды скрывали страх, если такой появлялся. И лишь эльфы источали фирменное презрение, заключавшееся в каменном выражении лиц. Впрочем, через смотровые щели "Шерманов" видны лишь общие очертания - руки да ноги, куда там до степени запуганности. Да и в "Стюартах" с обзором дело обстояло не лучше. Но для главного - а именно для наматывания кишок противника на стальные траки гусениц - этого хватало, да ещё с излишком.
Лейтенант Харрисон, командир третьего отделения "Шерманов", наблюдал картину боя в башенный перископ. Пока всё идёт по плану штаба. Танки неторопливо, но не так медленно, чтобы враг успел отступить, движутся к позициям противника. "Спокойно, ребята, спокойно, - напряжённо думал лейтенант. - Не торопимся, всё равно ничего нам не сделают. Надо бить наверняка".
Пятьдесят метров... нет, похоже, эти умники не побегут. Ну да ничего, лица даже веселее расстреливать, чем спины. А теперь... ОГОНЬ!!!
Остальные командиры отделений думали примерно так же, поэтому стрелять танкисты начали сразу, в одно и то же время. Равномерный стрёкот пулемётов разбавляли редкие пушечные выстрелы - видя, что с противником справиться легко, экипажи экономили снаряды.
Но настало время заговорить и пушкам. Кое-где сохранились маги - и выставляли барьеры, не позволяющие пулям достигать целей. Взору танкистов престало странное зрелище: очереди напарывались на... воздух. Кое-где виднелись искры, как при рикошете о металлические поверхности.
- Это невероятно, - прошептал водитель, видевший всё через смотровую щель. - Так не бывает!
- Забудьте, сержант, - стиснул зубы Харрисон. - Здесь всё возможно, и советую вам это понять, чем раньше, тем лучше. А теперь посмотрим, как справятся орудия.
Заряжающий дослал семидесятипятимиллиметровый снаряд в казенник, наводчик покрутил ручки, что-то пробормотал и, отвернув лицо в сторону, чтобы не обдало пороховыми газами, дёрнул за рычаг.
Лейтенант зло выругался - пушки не дали результата. Нет, если долбить долго, с усердием, то эта преграда уничтожаема. Но это дело скорее для самоходок или модификаций тех же "Шерманов", вооружённых орудием калибром в сто пять миллиметров. Полк Рэвенхольма не располагал такими. Последний танк с крупной пушкой подорвался на мине пару недель назад, ещё в Нормандии.
- И что теперь? - угрюмо спросил у самого себя Харрисон. - Нас атакуют? Чем? Луками и мечами? Против брони?
- Атакуй, не атакуй, всё равно получишь... - отпустил колкость радист.
- Заткнись, Роберт, - просто, без сложных речевых оборотов, буркнул лейтенант. - И приготовься к худшему - сдаётся мне, они ещё не исчерпали запас фокусов на сегодня.
Словно подтверждая эти слова, в полукилометре справа полыхнуло... малиновым цветом. Повернув перископ, Харрисон увидел, горел "Стюарт". Ещё несколько раз повторились эти вспышки, и каждый раз лейтенант тихо вздрагивал - вполне могло получиться, что следующим окажется его танк.
- Так дальше продолжаться не может! - лейтенант сжал кулаки. - Надо что-то делать!
Похоже, командир группы майор Ричардсон пришёл к такому же мнению. По радио прозвучал приказ.
- Всем командирам экипажей! - вопил по передатчику майор. - Мы идём в атаку. Проломим эту хрень корпусами! Живо, вперёд!!!
Танки ускорили ход. Где-то позади загорелся ещё "Шерман". Взрыв - и башня, словно невесомая пушинка, взлетела вверх, отделилась от корпуса раз и навсегда. Впрочем, нет, пушинки не приземляются с таким грохотом, чудом не хороня ещё один экипаж.
Но пятьдесят метров - не такое уж великое расстояние для бронированных "монстров", всё сильнее набирающих ход.
Танки смяли невидимую стену, воздвигнутую магами. Выдержать сотни тонн рвущейся напролом стали волшебство не смогло. С диким скрежетом "Шерманы" вклинились в ряды врага. Пулемёты работали практически без остановки, замедляясь лишь, чтобы дать остыть стволам. "Сюда хотя бы один огнемётный танк... - с сожалением подумал Харрисон, - Сжечь всех - несложная задача".
Группы смельчаков умудрялись забираться на броню и, не причиняя особого вреда, портить нервы танкистам, стуча по люкам в башнях. В таких случаях командир экипажа сообщал о наглецах по радио, и ближайший к нему танк щедро обдавал корпус пулемётным огнём, абсолютно безопасным для брони, но смертельным для пехоты противника.
Через десять минут боя Харрисон с удовлетворением обнаружил, что вражеская пехота закончилась. Как класс. Вообще, большую часть времени танки занимались поиском и уничтожением небольших групп, запрятавшихся в густой траве - основные силы уничтожили в первую минуту после прорыва искусственной преграды магов.
Отдельным повезло сбежать в лес. Майор Ричардсон запретил преследование - среди деревьев, где видимость не достигала и пяти метров, американцев могло ждать что угодно. Дело завершилось парой снарядов, пущенных в чащу.
Кое-кто не выдержал, покинул танки, и майор тут же подкинул им задачу - добивать раненых среди противника (если такие найдутся, в чём Харрисон очень сомневался). Решив, что оставаться внутри, когда уже всё закончилось, глупо, лейтенант открыл башенный люк и, подтянувшись, вывалился наружу.
Огляделся по сторонам - степь завалена трупами. Кое-где тела лежат так, что нельзя пройти, не наступив на убитых. Раньше в степи росли высокие, в полметра, стебли травы. Теперь везде, где происходило сражение, зелень оказалась прижата поверженными врагами - от эльфов с гномами до людей, и даже изредка попадавшимися орочьими солдатами, пришедшими попытать счастья. Из пятнадцати тысяч ушла от силы пара сотен. День можно смело считать удавшимся. Но и земляне тоже несли потери. Позади дымят уже полностью прогоревшие "Стюарты" и одинокий "Шерман". Магическое пламя за полминуты сделало то, чего обычному не удалось бы и за полчаса. Из экипажей танков, в которые попадали заклятия немногих уцелевших к моменту атаки волшебников, никого не осталось в живых - все сгорели заживо. Хоть быстро...
Харрисон присел на броню, облокотившись о могучее орудие "Шермана". Обхватив голову руками, резко замотал головой, отгоняя увиденное сегодня. Нет, дело не в количестве убитых местных - их лейтенант считал за пушечное мясо, не более того - чего ещё может заслуживать цивилизация, променявшая технический прогресс на таланты магов? Это и цивилизацией не назовёшь...
Харрисон печалился о другом. Погибло два десятка хороших ребят - и плевать, сколько врагов сегодня расстреляли пулемётами, искромсали гусеницами, сколько эльфов и их союзников погибло от разрывов снарядов. Ведь двадцать танкистов Соединённых Штатов - не та цена, что стоит отдавать за пятнадцать тысяч средневековых свиней. Если бы сражение произошло с немцами, в сорок четвёртом... лейтенант считал бы эту операцию величайшей, все участники принимали бы награды, причём вполне заслуженно. А сейчас Харрисон не чувствовал особой радости - хорошо прокопченные остовы танков отбивали всякую охоту к бурным излияниям восторга.
И все равно, сегодняшний день стал датой самого тяжёлого поражения, когда-либо нанесённого в Мире W-51.
Особенно плохо пришлось эльфам - Перворождённые привыкли побеждать, а если и проигрывать, то, нанося при этом ущерб, сравнимый с поражением. Сегодня этой славной традиции положили конец. Если инцидент в Храме можно если не скрыть, то хотя бы замять, как бы это не оскорбительно звучало, то с битвой за Вольфенштайн дела обстоят хуже - созвав армии всех рас W-51, остроухие подставили под удар репутацию лесного народа. Учитывая, что военные потери перешагивали все разумные пределы, положение медленно, но уверенно переходило в статус угрожающего уже не святыне эльфов или хранилищу артефактов, а самому существованию Перворождённых в этом Мире. И теперь, когда объединённая армия подверглась разгрому, засевшие в замке земляне могли не опасаться новых атак эльфов или кого-нибудь ещё - слава самой неприступной крепости во всём W-51 дорогого стоит.