Три зимовки во льдах Арктики

 К 2 часам ночи доставили медвежью тушу на судно, освежевали ее. И на этот раз нам попалась медведица. Длина ее - 165 сантиметров».
* * *
 Полярное лето непродолжительно. Уже в первой декаде августа мы почувствовали значительное похолодание: температура упала до 6,5 градуса ниже нуля. Таяние прекратилось. Многочисленные снежницы и озерки, покрылись молодым льдом, толщина которого достигла 5 сантиметров.
 Но в двадцатых числах августа за 86-й параллелью опять повеяло теплом. Молодой лед в снежницах быстро разрушился; свежий снег, покрывший лед пушистым покровом, начал таять. Исчезло еще несколько больших озер, вода из которых ушла сквозь образовавшиеся проталины.
 Это потепление не могло быть продолжительным. Мы знали, что уже скоро ударят суровые морозы, начнет мести пурга и солнце в третий раз скроется от нас. Но мы с той же энергией и упорством продолжали готовить свой корабль к навигации.
Последняя зимовка
В 370 километрах от полюса
 Плавно и величаво движется могучий ледяной поток, питающий воды Атлантики полярным паком. Его движение, определяемое господствующими ветрами и, следовательно, распределением давления атмосферы, безостановочно, его резервы неистощимы. Природный цикл автоматического регулирования климата совершается с железной планомерностью и последовательностью.
 Усиление северных ветров вдоль восточных побережий Гренландии увеличивает вынос льдов из Арктического бассейна в Гренландское море. Одновременно под действием юго-западных ветров, сила которых при этом возрастает, увеличивайся компенсационный приток в Гренландское море и в Арктический бассейн теплых атлантических вод. Но приток теплых вод в Гренландское море ускоряет разрушение и таяние льдов. В результате количество льдов у Исландии и в Гренландском море уменьшается, а это влечет за собой уменьшение разницы температур в атмосфере и гидросфере и, как следствие, ослабление северных ветров вдоль восточного побережья Гренландии.
 Этот разумнейший механизм природы действует на протяжении многих тысячелетий. Конечно, наступит время, когда человек, накопив достаточно знаний, научится регулировать по-своему обмен теплых и холодных вод и сумеет переделать климат северного полушария. Но пока что мы мало знаем об этом сложнейшем процессе.
 Откуда берет свой исток великая ледяная река? Как далеко распространяются ее границы? Насколько велика разница в скоростях обычного дрейфующего льда и того мощного полярного пака, который как бы панцирем покрывает макушку земного шара?
 Частично на эти вопросы ответил дрейф «Фрама», частично - дрейф станции «Северный полюс». Многое добавил дрейф «Седова». И все-таки даже к концу второго года скитаний во льдах никто из нас не отважился бы сказать точно и определенно, как скоро закончится наш дрейф, как далеко к северу продвинется корабль и куда его вынесут льды - к Шпицбергену или к Гренландии. Мы могли лишь следовать девизу великого русского ученого Ивана Павлова: «Наблюдательность, наблюдательность и еще раз наблюдательность». И по мере своих сил мы старались вести возможно более точные наблюдения над дрейфом.
 Наибольший интерес для науки представляют данные о движении льдов в высоких широтах - за 83-й параллелью, где менее заметно влияние приливо-отливных течений и местных ветров, особенно характерных для морей Лаптевых и Ново-Сибирского. В высоких широтах мы имели дело, если так можно выразиться, с дрейфом в чистом виде, без случайных влияний. И в первый же год нашей работы нам удалось документально доказать, что скорость и направление дрейфа льда почти целиком зависят от скорости и направления ветров. Как правило, автоматически сказывается влияние вращения Земли, благодаря которому направление дрейфа льда в северном полушарии отклоняется примерно на 30-40 градусов вправо от направления ветра.
 Но уже к весне 1939 года мы ощутили возникновение каких-то новых факторов дрейфа. Когда «Седов» поднялся до 86-й параллели и достиг 120-го меридиана восточной долготы, характер его движения начал меняться. Плохо слушаясь западных и юго-восточных ветров, он крайне неохотно двигался на север и северо-восток. Но в то же время даже при слабых ветрах восточной половины дрейф на запад заметно ускорялся. Характерно, что и на северо-запад корабль продвигался без особых затруднений.
 
 При этом было обнаружено еще одно крайне важное обстоятельство: льды как будто перестали подчиняться влиянию вращения Земли и, начиная с 120-го меридиана, стали двигаться прямо по ветру, не отклоняясь вправо.
 У нас не было оснований приписывать такие разительные перемены влиянию течения, - самые тщательные наблюдения доказали, что течение в этом районе практически отсутствовало. Оставалось предположить, что «Седов» приблизился к кромке менее подвижного полярного пака, покрывающего мощной броней район «полюса недоступности». Видимо, за последние сорок лет эта кромка отступила к северу, и именно поэтому нам удалось подняться значительно выше, нежели «Фраму». Но все же где-то за 86-й параллелью мощный барьер полярного пака сохранился. Он-то и препятствовал продвижению «Седова» к северу и северо-востоку.
 Для того чтобы не быть голословным, необходимо привести две таблицы, составленные в последних числах апреля 1939 года, в тот период, когда резкие изменения характера дрейфа особенно волновали умы нашего маленького коллектива.
 Координаты исходной и конечной точек наблюдений, приведенных в этих таблицах: 2 сентября 1938 года - широта 83°11', долгота 137°35',0 (1 сентября обсервации не было) и 27 апреля 1939 года - широта 86° 17',. дол гота 83°51'.
 Направление и скорость дрейфа по месяцам (в морских милях)
Месяцы
Генеральное направление дрейфа (в градусах)
Пройденное расстояние по генеральному направлению
Пройденное расстояние по ломаной
Средняя суточная скорость
1938 г.
Сентябрь
1
63
178
2,1
Октябрь
298
36,5
112
1,2
Ноябрь
333
58
114
1,9
Декабрь
164
44
168
1,4
1939 г.
Январь
333
56
126
1,8
Февраль
330
51
59
1,8
Март
262
35
78
1,1
Апрель (27 дней)
266
88
93
3,8
В дальнейшем эта закономерность сохранилась: «Седов» без особых затруднений продвигался при самом незначительном ветре на запад и юго-запад и в то же время как бы сопротивлялся «встречным» ветрам, словно за спиной у нас оставались запертые наглухо ворота.
 Весной наше продвижение на запад стало еще более энергичным, и в середине июня мы пересекли 68-й меридиан, оставаясь за 86-й параллелью.
 Проникнув в такие высокие широты, наш корабль методически прощупывал границы таинственной малоподвижной кромки полярного пака. Конечно, мы могли лишь предположительно говорить об этих границах, поскольку наша санная экспедиция на север не состоялась. Но все данные как будто свидетельствуют о том, что эта кромка существует и проходит под значительным углом с юго-востока на северо-запад, оставляя Северный полюс западнее. Папанинская экспедиция высадилась за ее пределами и именно поэтому была унесена на юг с такой неожиданной быстротой. Более точный ответ на вопрос о кромке полярного пака могла бы дать лишь экспедиция в район большого белого пятна, которое лежит к востоку от полюса.
 Проблема эта имеет не только научный, но и сугубо практический интерес: если данные об отступлении кромки пака на северо-восток подтвердятся и размеры этого отступления будут уточнены, то тем самым откроются новые возможности для арктического мореплавания в более высоких широтах. Быть может, при определенных ветрах такая высокоширотная трасса будет более благоприятной для навигации, чем путь, проходящий вблизи берегов.
 
 Напомню, что уже в 1935 году «Садко», поставивший рекорд высокоширотного плавания, достиг 82°42' северной широты по чистой воде. Летом же 1939 года нам удалось установить, что в течение длительного периода к северу от острова Рудольфа, за 82-й параллелью, чистая вода (или сильно разреженные льды) тянулась на расстоянии около 60 миль.