Гонка за горизонт (СИ)
Во всяком случае, сделав пит-стоп на тридцать втором витке, я выскочил на изгибающуюся вправо "прямую" перед Пересом, и в первом повороте имел запас чуть более полутора секунд. У Серхио резина уже нормально прогрета и держит чуть лучше моей "холодной"? Но обойти себя все равно не дам. На сорок два круга "софта" не хватит? Легко и непринужденно! Ведь приличная часть из ста тридцатикилограммового запаса горючего уже израсходована – нагрузка на резину ниже. Вот тридцать два витка со старта, держа на самом деле не такую уж и маленькую скорость, на сверхмягких покрышках "Пирелли", чуть истрепанных на последнем этапе квалификации – вот это действительно была фантастика.
Соперники догнать нас к тридцать восьмому кругу, когда все тот же Нико Росберг первым свернул в боксы, не смогли. Как выяснилось, софт "держал" трассу не намного хуже сверхмягкой резины при несколько лучшей износостойкости. После окончания второй волны пит-стопов все уже было практически решено – я первый, Перес в пяти секундах сзади, Росберг третий аж в двадцати четырех секундах от моего напарника – все-таки вовремя он "нырнул" в боксы на замену резины, как первый, так и второй раз – и еще в десятке секунд от "Мерседеса" Феттель. Не помогла пилоту "Ред-Булла" почти вовремя осознанная стратегия нашей команды.
По требованию Пэдди Лоуи переключил силовой агрегат на относительно щадящий экономичный режим – мне на нем еще минимум три гонки откатывать в соответствии с техническим регламентом.
Наматываю круг за кругом, получая охренительное удовольствие от скорости, и балдею – я впереди там, где шесть раз побеждал легендарный Айртон Сенна! Бразилец, поднявшись на подиум с тринадцатого места на старте в дождевой гонке тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, потом лишь изредка делил победы с Аланом Простом. А с восемьдесят девятого по девяносто третий всегда был здесь первым! В следующем году организаторы этапа оставили поул-позишн пустой, символически отдав ее погибшему гонщику.
Серхио к семидесятому кругу постепенно подтянулся ко мне, но атаковать не пробовал – понимал, что не пущу. Преследователи тоже помаленьку сокращали отставание без всякой надежды на обгон. Хотя… Техника может отказать и на последнем круге. Такое за многолетнюю истории "Формулы-один" случалось неоднократно. Первый раз за всю гонку врубаю на полсекунды режим ЗНАНИЯ, прокачивая техническое состояние своей "Серебряной стрелы". Надо на всякий случай проверить свою подсознательную уверенность в исправности болида. Тормоза, конечно, очень хорошо изношенны, резина до финиша – осталось уже меньше двух кругов – выдержит, ни мотор, ни коробка, ни подвеска посторонних шумов не выдают.
Последний поворот семьдесят седьмого витка. Правая педаль "в пол", и после почти мгновенного набора полутора сотен – на меньшей скорости нельзя, суммарный момент на ведущих колесах будет слишком велик, провернет – включение KERS – меня чуть сильнее вжимает в ложемент – скорость на седьмой передаче двести семьдесят. Ноги работают строго согласованно – правая отпускает, а левая наоборот, точно дозируя усилие, жмет на педаль. Сумасшедшее торможение до восьмидесяти перед "Ste Devote". Потом снова разгоняюсь до двухсот шестидесяти и прохожу длинный левый поворот, ведущий к знаменитому казино. Понижаю передачи до третьей – меня ждет "Beau Rivage", который нужно пройти на ста двадцати. Быстрее нельзя – машина может сойти с траектории. Моя "Серебряная стрела" разбегается на маленьком участке трассы. Впереди череда поворотов "Mirabeau", "Loews" и "Virage du Portier" c быстрой сменой коротких разгонов и торможений. Вот и "Loews" – самый медленный и сложный поворот в Монако. Небольшой спуск – и я в тоннеле. Здесь всегда подстерегает неожиданная смена света с яркого дневного на не слишком яркий искусственный, к которой невозможно привыкнуть. Прохожу почти на одном подсознании, хоть и без режима. Тоннель плавно изгибается вправо, а скорость растет и растет. Вспышка – здесь снова светит палящее Солнце – но правая нога не дрогнула, удерживая педаль акселератора на упоре. Двести восемьдесят шесть камэ в час и – тормоз! Перегрузка вжимает в ремни. Мышцы шеи с заметным напряжением справляются, удерживая голову вертикально. Впереди, ставшая вчера злополучной для Кобаяши, "Nouvelle Chicane". Глаза различают все больше и больше деталей. Картинка проявляется, как фотография в растворе, становится яркой, насыщенной. Вписываюсь на шестидесяти двух, глаза боковым зрением сами фиксируют цифры на руле. Отдыхать рано – очень быстрый разгон до двух с четвертью сотен и первая часть поворота "Tabac" на четвертой передаче и чуть медленнее – сбрасываю до ста шестидесяти. Потом еще на две передачи вниз, и вторая часть виража. Опять газую. Последний поворот – "Rascasse" – очень сложный, приходится сбрасывать внутри со ста восьмидесяти семи больше сотни, и все равно есть вероятность вылететь с трассы. Совсем маленький занос – черт с ним, мне уже не надо экономить резину – ловлю машину – руки и ноги сами делают все необходимые движения – снова разгон, стартовая прямая и… финиш! Я победил в Монако!!!
А со стороны моря – оно здесь сразу за трассой – одна за другой взревывают и сливаются в громкий низкий гул корабельные сирены – капитаны многочисленных океанских яхт, следивших за гонкой прямо с палуб, салютуют моей победе…
* * *Гимн, кубок из рук в руки от самого князя Альбера Второго и крепкое пожатие. Я в каком-то тумане. В Монако нет традиционных ступенек у пьедестала – мы стоим на одной высоте рядом и обнимаемся. Серхио и Нико по бокам от меня и, рядом с Пересом, Мартин, получивший командный кубок. Теперь следующий традиционный этап подиума. Уитмарш даже не попытался сбежать, – тугие струи шампанского, бьющие из-под наших пальцев на горлышках бутылок, для него сейчас награда ничуть не меньшая, чем кубок – "Макларен" наконец-то взял Гран-при Монако! Причем сразу золото и серебро – дубль! Пару глотков холодного освежающего напитка, и опять брызгаемся во все стороны. Алкоголь еще не начал действовать, поэтому успеваю почувствовать какой-то нездоровый ажиотаж в ВИП-зоне, которая здесь буквально в двух шагах, заметить краем глаза напрягающегося охранника. Резко оборачиваюсь… Вот троглодит! Денди, вырвав короткий кожаный поводок из ладошки Настены, с громким звонким лаем, хорошо различимым даже на фоне довольного рева болельщиков, черно-рыжей молнией, зигзагом огибая людей, несется ко мне. Не выдержал – он ведь понимает, что все вокруг радуются – и рванул. А вот я сплоховал – не удержал тяжелую бутылку в тот момент, когда пес, прыгнув, впечатался всеми четырьмя лапами мне в грудь. Вот ведь дурная привычка у Дендика прыгать от радости на хозяина. Впрочем, ведь рядом лучшие гонщики мира – реакции Серхио хватило с запасом – успел подхватить свободной рукой за горлышко. А Денди самозабвенно вылизывал мое лицо…
По пути на пресс-конференцию, когда механики из команды наконец-то, после многочисленных подкидываний, поставили меня на землю, и я ненадолго попал в руки своих… Нет, я понимаю многочисленные поцелуи сестренки по всему лицу, Валентины при всех в самый уголок губ, Катеньки с Татьяной с двух сторон одновременно в щеки, но Иркин в губы?! Притом, такой горячий???
* * *– Не зазнаешься? – улыбка на лице Федоровича сейчас была довольной и какой-то даже благодушной. – Первый и пока единственный победитель Гран-при Монако в семнадцать лет.
– Отстань, Вадим, – попросил я, присосавшись уже ко второй чашке кофе. Голова хотя и не сильно, но побаливала. Все-таки вчера, когда отмечали победу в роскошном ресторане, совсем немного, но перебрал. Что хуже всего – мешал крепкие напитки с шампанским. Нет, с выпивкой вообще пора завязывать. График чемпионата в этом году плотный. Если каждую гонку так отмечать, то спиться недолго.