Плененный принц

Дворец ему задачу не облегчил.
Он не видел никакого удобного пути вверх и безболезненного спуска на первый этаж. Внутренний дворик окружали более высокие строения, на которые придется взбираться.
И все же ему повезло, что это не дворец в Иосе или другая акилосская крепость. Иос был искусно построенным на скалах укреплением, предназначенным отражать вражеские нападения. Там не существовало неохраняемых путей вниз, за исключением отвесных глыб гладкого белого камня.
Вирский дворец, загроможденный излишними элементами, лишь создавал видимость защитного укрепления. Парапеты бессмысленно украшали декоративные пики. Скользкие купола, которые он обходил, стали бы подарком неприятелю при атаке, скрывая части крыши друг от друга. Один раз Деймен воспользовался навесной бойницей для опоры, и оказалось, никаким назначением, помимо украшения, она не обладала. Это была резиденция, не форт и не замок, построенные, чтобы противостоять армии. Вир участвовал во многих войнах, его границы много раз переписывались, но за последние двести лет вражеского войска столица не видела. Старую оборонительную крепость в Частиллоне оставили – двор переехал севернее в новое роскошное гнездо.
Услышав голоса, он распластался на парапете и прикинул, что, судя по звуку шагов и голосам, стражей двое. Двое означало, что он все же сможет их одолеть, если будет действовать тихо и если не поднимут тревогу. Его пульс ускорился. Разговаривали спокойно, будто находились здесь по обыденным обязанностям, а не входили в розыскной отряд для поимки сбежавшего узника. Напрягшийся Деймен подождал, и голоса постепенно удалились.
В небе взошла луна. Справа текла река Сереин, подсказавшая ему, где запад. Город предстал темным изломанным строением с выступающими углами в лунном свете; покатые крыши и фронтоны, балконы и водосточные желоба пересекались друг с другом в хаотичной предрассветной сумятице. Позади него простиралась черная громада великих северных лесов. А на юге… на юге за темным городом, за холмами с редкой растительностью и богатыми центральными провинциями Вира лежала граница, ощетинившаяся настоящими крепостями: Равенель, Фортеин, Марлас… а через границу Дельфа и дом.
Дом.
Дом, хотя Акилос, в который он вернется, вовсе не тот Акилос, что ему пришлось оставить. Правление его отца закончилось, и сейчас в королевской опочивальне спал Кастор… рядом с Иокастой, наверное, еще не родившей. С Иокастой, вынашивающей ребенка Кастора.
Он глубоко вздохнул. Удача ему благоволила. Из дворца не доносилось звуков поднятой тревоги, ни на крышах, ни на улицах не рыскали поисковые отряды. Его побег еще не заметили. И нашелся путь вниз, если он согласен карабкаться по стенам.
Будет хорошо проверить свою силу, поставить перед собой тяжелый вызов. Он прибыл в Вир не в своей лучшей форме, но оставаться все время готовым к бою стало тем, над чем он работал долгие часы во время заключения, когда других занятий не имелось. Однако несколько недель медленного восстановления после плети дало о себе знать. Одно – драться с двумя заурядными противниками, и совсем другое – лезть по стене, проверяя на выдержку силу рук и выносливость мышц спины.
А его спина – его слабое место теперь – недавно зажила и не подвергалась пока значительным нагрузкам. Деймен не был уверен, сколько непрерывного напряжения она выдержит, пока мышцы не перестанут подчиняться. Имелся лишь один способ это проверить.
Ночь скроет спуск, а вот идти по городским улицам в такой час опасно. Наверно, в Арле введен комендантский час, или просто сложился такой обычай – но его улицы выглядели пустыми и безмолвными. Крадущийся по улице человек тотчас привлечет внимание. В отличие от этого серый рассвет с сопутствующей суетой станет идеальным моментом для того, чтобы выбраться из города. Возможно, он сможет выдвинуться еще раньше. Час или около того перед восходом солнца всегда оживленное время в любом городе.
Но сначала необходимо спуститься. Затем темный угол в переулке или (если позволит спина) крыша станут хорошим местом, чтобы выждать до начала утренней суеты. Он порадовался, что те двое ушли с крыши, а поисковые отряды еще не появились.
Появились поисковые отряды.
Гвардейцы регента высыпали из дворца, верхом и с факелами, через несколько минут после того, как Деймен коснулся ногами земли. Две дюжины всадников разделились на две группы – как раз нужное количество, чтобы разбудить город. Копыта застучали по булыжнику, зажглись лампы, начали распахиваться ставни. Доносились недовольные и встревоженные крики. В окнах показывались лица, потом с сонным ворчанием скрывались из вида.
Деймену стало интересно, кто в конце концов поднял тревогу. Никез сложил два и два? Или Лоран, выйдя из дурманного оцепенения, решил, что хочет вернуть своего пета? Или обманутые гвардейцы регента?
Неважно. Отряды появились, но они издавали много шума, и с ними получилось легко разминуться. Он быстро с удобством устроился на крыше, скрытый скошенной черепицей и дымоходом.
Деймен посмотрел на небо и подумал, что, возможно, еще час.
Прошел час. Один отряд скрылся из вида, другой находился в нескольких улицах от него, но удалялся.
Близился рассвет, небо уже не давило чернильно-черным. Деймен не мог больше оставаться на крыше, скрутившись, как горгулья, в ожидании, когда свет постепенно покажет его, как завеса, открывшая неожиданную картину. Вокруг просыпался город. Пришло время спускаться.
В проулке оказалось темнее, чем на крыше. Деймен рассмотрел несколько разномастных дверей из старого дерева с обвалившимися каменными наличниками. Проулок заканчивался тупиком, заваленным мусором. Надо было выбираться отсюда.
Одна из дверей открылась. До него донесся запах духов и скисшего пива. В проеме показалась кудрявая женщина с миловидным лицом и – насколько он мог разглядеть в темноте – частично обнаженной пышной грудью.
Деймен моргнул. Позади нее виднелась фигура мужчины, а еще дальше разливался теплый свет от ламп с красными абажурами, создавая особую атмосферу, а доносившиеся звуки нельзя было ни с чем спутать.
Публичный дом. Снаружи об этом ничего не говорило, из закрытых ставнями окон не выбивалось никакого света, но если отношения между неженатым мужчиной и женщиной считались в вирском обществе табу, то понятно, что бордель таился на задворках, подальше от глаз.