Лучше будь слизеринцем! (ЛП)

— И какое же оно было? — спросил Гарри, который, между тем, был почти уверен в том, что знает ответ на свой вопрос, как и в том, что прямо сейчас ему станет плохо и он рухнет на пол. Его передёрнуло, когда он вспомнил странное, отвратительное чувство, охватившее его, когда призрак прошёл сквозь него, и мерзкое ощущение вязкого холода в конце.
— Ты — слизеринец, как бы странно это ни было, и я не мог позволить, чтобы тебе был причинён вред, — призрак взглянул на Снейпа и, заломив бровь, с ехидством спросил: — Правило номер один, правильно?
Снейп что-то хрюкнул в ответ; это могло означать и «да», и «продолжай в том же духе, и я прокляну тебя на всю следующую неделю» — трудно сказать.
— Так что же вы сделали? — снова спросил Гарри и, чтобы не закричать, стиснул кулаки так, что его ногти больно впились в ладони.
— Я помог тебе, мой мальчик, — призрак слабо улыбнулся. — Понимаешь, я никогда раньше такого не делал и не был уверен, что это сработает…
— ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ?!
— Если кратко, то я вселился в тебя. Пока опасность не миновала.
Гарри резко втянул воздух. Хотя он и предчувствовал, что именно собирался сказать Барон, его признание ударило Гарри под дых, почище, чем знаменитый хук Дадли.
— И это разрушило чары? — спросил он бесцветным голосом.
— Да. Мы повернулись лицом к врагу, установили блок, отбили несколько проклятий и несколько послали в ответ.
— Мы? — спросил Гарри, чувствуя слабость.
— Мои знания, твоя сила. И твоя палочка, — добавил призрак, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. — Это сработало даже лучше, чем я мог себе представить. У тебя большой потенциал.
Ему точно сейчас будет плохо. Той частью мозга, которую ещё не вынесло, он осознал, что рассказ призрака всё объясняет: и почему он чувствовал себя полностью выжатым после того, как потерялся в коридорах, и откуда взялась его рана.
— Любой призрак может это сделать со мной? — спросил он, презирая себя за то, что его голос дрожит. Но он должен знать, чем грозит ему эта — надо называть вещи своими именами — одержимость в будущем.
— Я бы не хотел строить предположения, — начал Барон, потом передумал и сказал: — но, думается мне, нет. Маловероятно. Ты слизеринец, как я уже говорил, и только моя принадлежность нашему факультету позволила мне оставаться в твоем теле и не быть изгнанным.
— Быть… каким?
— Изгнанным, — лицо призрака засветилось, и он отвесил Гарри лёгкий поклон. — Твоё сопротивление не посрамило бы и гриффиндорца, не сочти за оскорбление. Ты сопротивлялся мне. А ведь редко кто обладает такой мощью, как у меня.
Слова прозвучали без тени недовольства, поэтому Гарри поверил ему безоговорочно. Но может быть, он просто хочет, чтобы эти слова были правдой? Они должны быть правдой! О Боже…
— Как только я преодолел твоё сопротивление, нас уже было не остановить.
— Кто это был? — прошептал Гарри.
— Ах, это… Я до сих пор не в состоянии дать точный ответ.
— Почему?
— Одним из проклятий, которое смогло пробить нашу оборону, был Конфундус. Он основательно подпортил мою память.
— И мою.
В первый раз за время разговора призрак смутился:
— Что-то вроде того.
Гарри прищурился:
— Вроде того? Это вы что-то сделали с моей памятью?
Смешок, от которого он вздрогнул, напомнил ему, что они разговаривают в присутствии Снейпа. Но гораздо хуже был его издевательский тон:
— Говорите уж всё как есть — он и так скоро сам поймет. Сопляк не так глуп, как выглядит.
Барон бросил на профессора недовольный взгляд, в ответ тот лишь ухмыльнулся. У профессора имелся целый арсенал ухмылок на все случаи жизни. И весьма впечатляющих, надо сказать. Гарри было интересно, как дядя Вернон отреагирует на такую ухмылку, и почти жалел, что не сможет этого увидеть. Он вдруг понял, что отвлёкся, и тряхнул головой, прогоняя нелепые мысли.
— Так что вы говорили? — подтолкнул он Барона.
— Ах да… После того как мы отбились от преступника, и я собирался освободить твое тело, мне подумалось, что ты можешь найти наш опыт не очень приятным, и тогда я очистил твою память от воспоминаний об этом событии. Немного топорно, но у меня было мало времени, и действие Конфундуса ещё не закончилось. В тот самый момент тебе, наконец, удалось от меня избавиться, и я оказался на воле, не имея представления, как мне вернуться в тебя. Или вообще хотя бы куда-нибудь…
 
Это Гарри меньше всего ожидал услышать; он вытаращил глаза:
— Зачем бы вам хотеть снова в меня вернуться?
Кровавый барон указал на свою грудь, туда, откуда неиссякаемым серебристым потоком сочилась кровь.
— Я по недосмотру оставил тебе дар в память о нашей совместной деятельности.
Гарри потрогал свою одежду, под которой скрывалась рана.
— Моя грудь.
— Да. Только потом я узнал, что ты получил повреждение. Я должен просить за это прощения, как и за то, что никому не сообщил о твоём местонахождении. Но я был не в себе несколько дней.
— Я… — от мельтешащих мыслей у Гарри гудела голова, но одно было совершенно ясно: Кровавый барон спас ему жизнь, кем бы ни был тот, кто бросил первое проклятье. — Не волнуйтесь. Всё нормально.
Хмыканье Снейпа заставило Гарри резко обернуться, о чём тот немедленно пожалел, поскольку окружающий мир вдруг накренился. Он едва успел схватиться за край стола, чтобы не упасть. Всё еще чувствуя головокружение, Гарри обеими руками вцепился в столешницу, да так, что побелели костяшки пальцев.
— Вот видите! Никакого чувства самосохранения, — с отвращением сказал Снейп.
Гарри снова взглянул на него. Хотя профессор за последние пару дней дважды видел, как Гарри чуть не погиб, второй раз случился едва ли по его вине.
— Ладно. И что мне теперь с этим делать?
— С чем? — угрожающе поднял брови Снейп.
— С тем, что кто-то собирается меня убить, сэр. Я не думаю, что Кровавый барон будет помогать мне каждый раз, когда кому-нибудь вздумается подкараулить меня в коридоре, — одна только мысль об этом заставила его вздрогнуть.
— Вы, — сказал Снейп, направив длинный тонкий палец прямо Гарри в лицо, так что тот чуть не отпрянул, — ничего делать не будете, разве что вовремя ложиться спать, исправно посещать занятия и учить уроки, как все остальные дети в этой школе. Я же буду искать виновника и, смею надеяться, прекрасно обойдусь без вашего глупого героизма.
— Очень хорошо, — ровно сказал Гарри, надеясь, что его голос не выдаёт сильное раздражение, которое он чувствовал. — Это звучит вполне разумно.
— Вы чрезвычайно дерзки.
— Да, сэр.
Кровавый барон рассмеялся, заставив Гарри и профессора одновременно обернуться.
— Ах, молодость, молодость… — фыркнул призрак. — Северус Снейп, прежде чем ты примешь решение, основанное на эмоциях, вспомни, что я тебе сказал.
— Я никогда не принимаю решений, основанных на эмоциях!
— Никогда? Разве не ты собираешься защищать мальчика, держа его в неведении? Это и есть твой хорошо продуманный план?
— Я не обязан оправдываться перед вами!
— Конечно, нет, — спокойно отозвался Барон. — Но ты обязан решить один очень важный вопрос: как мальчик сможет защититься, если не знает, кто за всем этим стоит.
Похоже, что у Снейпа нашлись бы ещё аргументы, но Гарри надоело, что о нём говорят, как будто его здесь нет:
— Мальчик думает, есть ли способ… ммм… раз-… разобливэйтить его, чтобы он мог вспомнить, кто на него напал. Я хочу сказать, если я его видел, а вы в это время…
На лице Снейпа промелькнуло раздражение, вероятно, из-за того, что «дерзкий щенок» его перебил. Профессор пристально посмотрел на Гарри, прежде чем спросить привидение:
 
— Вы стёрли воспоминания его палочкой?
Кровавый барон кивнул.
— Тогда я, вероятно, смог бы обратить действие чар с помощью той же самой волшебной палочки, — он вздохнул. — Конфундус… Надо попробовать… Возможно, я и смогу увидеть ваши воспоминания, Поттер, даже если сами вы не имеете к ним доступа. Разумеется, только с вашего позволения, — при этих словах профессор скривился, словно разжевал лимон, и Гарри понял, что его декан не привык спрашивать разрешения.