Укрощение строптивой

— Разумеется, и его, — отозвалась Камилла.
Китинг вздохнул и пробурчал:
— Я как раз собирался сказать вам, что в субботу уезжаю в Шропшир. Я и без того слишком уж задержался в столице и на много лет вперед злоупотребил лондонским гостеприимством.
Ей хотелось возразить, хотелось сказать, что она будет рада хоть мельком увидеть его на свадьбе. И еще хотелось напомнить, что ни один из них не говорил, что они расстаются навсегда. Хотя… скорее всего так и будет. Так что не надо тешить себя иллюзиями.
— Китинг, а как же деньги? — спросила она.
— Я оставил своему поверенному распоряжение переслать все Элеоноре. — Он перевел взгляд на губы Камиллы, в этот момент касавшиеся печенья. — Так что если вы не против… я хотел бы пожелать вам счастья уже сегодня.
София внезапно поднялась и воскликнула:
— Ой, смотрите, уточка!.. — И она побежала в сторону причудливого деревянного мостика.
— Я напугал ее? — спросил Китинг, протягивая Камилле второе печенье.
— По-моему, она просто нашла деликатный способ помочь нам уединиться. — Камилла принужденно улыбнулась. — В некотором смысле…
— Если бы я знал, что она готова с радостью предоставить нас самим себе, я попытался бы раздеть тебя еще несколько недель назад. К чертям деликатность!..
Словно в ответ на это заявление несколько юных леди прошествовали по ближайшей дорожке, откровенно глазея на них. Камилле ужасно хотелось показать им язык, но она сдержалась, чтобы девицы не попадали в обморок. К тому же пищи для обсуждения произошедшего хватило бы на месяц не только им самим, но и их родственникам.
Коснувшись ее руки, Китинг сказал:
— У меня к тебе предложение…
При этих его словах Камилла расплылась в улыбке, а сердце радостно подпрыгнуло у нее в груди. Когда же она сообразила, что под словом «предложение» Китинг имел в виду совсем не то, о чем она подумала, из груди ее вырвался вздох разочарования.
— Предложение?.. — переспросила она.
— Только не падай в обморок, Камми.
— Сэр, но я не из тех, кто лишается чувств от одного только слова «предложение».
Губы его дрогнули в улыбке, и он проговорил:
— Прошу прощения, миледи. Я хотел предложить следующее… Давайте пять минут говорить все, что нам вздумается, что только придет в голову, а когда эти пять минут истекут, больше никогда не будем упоминать о сказанном.
Взгляды карих и голубых глаз встретились. И было ясно: Китинг безмолвно умолял ее согласиться.
— Но ты ведь понимаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет, — пробормотала Камилла.
— Да, понимаю. Но это наш последний шанс.
«И самая безумная авантюра во всей мировой истории», — промелькнуло у Камиллы. И в то же время ей ужасно хотелось объяснить Китингу, как она к нему относилась. Слова, которые Камилла собиралась сейчас сказать, она мысленно повторяла уже много дней подряд. Но признаться в любви и услышать ответное признание… О, этого она не выдержит.
Камилла закрыла глаза и заявила:
— Нет, не хочу.
Когда же она открыла глаза, Китинг смотрел на нее все так же пристально.
— Почему? — спросил он.
— Потому что будет больно. И потому что за эти пять минут ты только измучаешься. Как и я. И еще потому, что я заметила: ты почти перестал пить. А я не хочу, чтобы из-за меня ты снова начал пить и набрасываться на людей с кулаками за каждый косой взгляд. Китинг, я счастлива, что встретила тебя, и я не хочу сожалеть об этом.
Он долго молчал, потом с усмешкой заметил:
— А ведь тебе даже и пяти минут не понадобилось…
Камилла фыркнула.
— Ох, Китинг, терпеть тебя не могу!
Он ласково ей улыбнулся.
— А я тебя. — С этими словами он протянул ей бокал мадеры. — Камми, мне надо сказать тебе кое-что… Если из-за Фентона ты будешь несчастна, если он доставит тебе хоть какие-то беспокойства или неудобства, обещай, что напишешь мне.
— И что ты тогда сделаешь? Китинг, он же твой кузен, а я… Нет, я не поступлю так с тобой.
— Стрелять в него я не стану, если ты об этом тревожишься. Но я очень хорошо знаю, как сделать мои доводы весьма доходчивыми.
 
Камилла провела пальцем по его запястью, не устояв перед искушением: ей очень хотелось прикоснуться к нему.
— Знаешь, Китинг, ты совершенно особенный рыцарь в сияющих доспехах.
В другой день и в другой жизни он и впрямь мог бы стать ее рыцарем. А если ей требовались новые доказательства, что счастье существовало лишь в воображении наивных девочек, то ей достаточно было заглянуть в глаза мужчины, которого она любила, — заглянуть сейчас, за четыре дня до того, как пойдет под венец с другим.
  
Глава 20
 
Благополучно доставив Камиллу и Софию обратно в клуб «Тантал», Китинг сразу же отослал ландо домой к герцогу. Если в прошлом он предпочитал дымные ночные клубы и полутемные будуары, то теперь ничуть не сомневался: ясности мышления более способствовали свежий воздух и прогулка пешком.
И почему-то голову ему приходила одна и та же мысль: «Камилла нужна мне, нужна…» Но, увы, Камилла была обещана Фентону практически с самого ее рождения, так что сделать ее своей было просто невозможно. А кричать и грозить кулаком Небесам — совершенно бессмысленно. Ведь услышав роптания не от кого-нибудь, а от него, Китинга Блэквуда, ангелы лишь поднимут его на смех.
Внезапно он обнаружил, что стоит на Болтон-стрит, прямо перед Поллард-Хаусом. Хм… Любопытно. Он не солгал Камилле, когда пообещал навестить Стивена, если с ним она будет несчастна. А еще лучше дать понять Стивену заранее, что шутить он не намерен.
Расправив плечи, Китинг поднялся на крыльцо и постучал в дверь медным молотком. Дверь открыл все тот же коренастый крепкий старик, которого Китинг видел на этом посту с тех пор, как помнил себя.
— Эндерс, мой кузен дома?
Дворецкий посторонился, пропуская его.
— Мастер Блэквуд, извольте подождать в гостиной. Я доложу о вас.
Он сразу отметил, что гостиная выглядела точно так же, как несколько недель назад. Слегка выцветшие коричневые с золотом шторы на высоких окнах прекрасно гармонировали с мебельной обивкой, расшитой золотой нитью, с коллекцией фигурок собак и кошек стаффордширского фарфора на каминной полке и в книжных шкафах, а также с чугунным каминным экраном в виде лебедя. На какой-то миг Китинг вновь почувствовал себя двенадцатилетним и даже помедлил в нерешительности, прежде чем сесть.
Может, убранство Поллард-Хауса и не блистало роскошью — в отличие от дома, где выросла Камилла, — но зато здесь у нее будет личная горничная, а также новые платья и комнаты, где посторонним мужчинам не придет в голову щипать ее только потому, что им это сойдет с рук. Китинг не сомневался: благодаря Камилле этот дом станет уютным и живым. Разумеется, больше ноги его здесь не будет, но это ничего не значит. Он не допустит, чтобы это что-нибудь значило.
Дверь открылась.
— В чем дело, Китинг? — спросил Фентон, просовывая руки в рукава голубого сюртука. — У меня сейчас очень много дел.
— Да, ведь у тебя через четыре дня свадьба… Но, видишь ли, я подумал, что мы с тобой могли бы немного поговорить.
Кузен внимательно взглянул на него, затем, повернувшись к двери, распорядился:
— Эндерс, чаю, пожалуйста.
— Да, милорд.
Дворецкий тотчас удалился, а Фентон, закрыв за ним дверь, подошел к окну и выглянул наружу. «Интересно, что видела Камилла, глядя на моего кузена?» — внезапно подумал Китинг. Стивен был довольно высок, почти каждый день ездил верхом и потому сохранил стройную фигуру. Он слишком часто хмурился, поэтому лоб его пересекали три тонкие линии, но едва ли на лице маркиза когда-нибудь обозначатся морщины от смеха.
— Я жду, — произнес Фентон. — Если речь о деньгах, то я уже сказал, когда вы их получите.
— Помню. На следующий день после вашей свадьбы. — Последнее слово Китинг выговорил с нескрываемым отвращением. — Я просто пытаюсь разгадать секреты удачи…