Aut Potter, aut nihil! (СИ)

- Хороший денек, не находишь?
- И в чем именно его прелесть, позволь спросить? – скривился Люциус.
- Ну как же, праздник, как-никак, - развел руки в притворном удивлении Снейп. – Такой светлый хороший праздник, когда все мечты исполняются. Я вот рассчитываю на первый этап исполнения моей мечты, а ты?
- Я не верю в дух Рождества и всю подобную дребедень, - фыркнул Малфой.
- А зря, ибо, как сказано в одной умной книге: «Просите, и дано вам будет», - наставительно воздел палец вверх Снейп. - Ну что, Люциус, спорим, сейчас Поттер подойдет и меня поцелует? Да еще так, что ты позеленеешь от зависти.
- Поттер? Тебя? – хмыкнул Малфой, снисходительно окинув взглядом Снейпа. – Да в жизни такого не случится. Подожди, а ты его приворотным не опоил, случаем?
- Все будет честно и законно. Более того, совершенно добровольно, - парировал Снейп.
- Тогда я совершенно спокоен… За Поттера, разумеется, - усмехнулся Малфой.
- Так спорим? На ту книгу по зельям из твоей личной библиотеки. Если уж ты так уверен в том, что ничего не получится, - провокационно приподнял брови Северус, который был полностью уверен в близкой победе.
- Знаешь, про спорщиков обычно говорят, что один из них дурак, а другой – сволочь, а так как ни первым, ни вторым я быть не хочу…
Люциус пожал плечами и отвернулся, а Северус, хмыкнув, переключил свое внимание на молодежь. Фант как раз тянул Поттер.
- “Поцеловать по-французски самого нелюбимого вами человека из всех присутствующих”, - после некоторой заминки озвучил он фант, и обернулся к МакГонагалл, которая держала волшебную шляпу. – Это какая-то шутка? У всех до меня были куда более нейтральные фанты.
- Не знаю, Гарри, - растеряно проговорила она, с подозрением глядя на артефакт в своих руках. – Но, боюсь, выполнить задание тебе все равно придется: магия не терпит невыполнения обязательств, даже в играх.
Малфой заскрипел зубами, с возмущением глядя на довольного Снейпа. Тот же сидел, наслаждаясь заслуженным триумфом.
- Ты шляпу подкупил! – обвинительно ткнул в него пальцем Люциус.
- Кто знает, - хмыкнул Снейп. – Главное, что никто не сможет доказать этот факт.
- Надо играть честно, - пробурчал Малфой и вперил свой взгляд в двинувшегося в их сторону Поттера.
- И это говорит слизеринец слизеринцу! Все, замолкни, мне нужно подготовиться.
Снейп сел ровнее, одернул мантию и скроил максимально спокойно-нейтральное выражение лица. Но эта маска сползла с него буквально через минуту, когда Поттер прошел мимо него и… тяжко вздохнув, поцеловал замершего столбом Филча.
- Я не могу на это смотреть, - Малфой рядом с Северусом издал какой-то жалкий всхлип и резко отвернулся. Его лицо было нежно-салатового оттенка. Снейп же закашлялся и сильно покраснел.
- Снейп, и как ты это объяснишь? – разъяренно прошипел Малфой, приходя в себя.
- Откуда я мог знать? У Поттера все не как у людей, - пораженно выдохнул тот. – А как же все годы моей неустанной работы, моих изощренных комментариев, язвительных выпадов, отработок, в конце концов? Меня переплюнул какой-то завхоз!
- Можешь поаплодировать себе: шалость, определенно, удалась, - глядя на красного, как помидор, Филча, бледного Поттера и взорвавшийся разговорами зал, меланхолично резюмировал Люциус, который был в курсе снейповых отношений с Мародерами.
***
Сказать, что Гарри был удивлен полученным фантом, значило ничего не сказать. И понять, откуда ветер дует, труда не составило. Вот только фант был магическим, так что схитрить при его исполнении не было никакой возможности.
- Блин, Снейп, неужели нельзя было выразиться четче?! Например, “поцелуй своего учителя зельеварения”, - пробурчал себе под нос Поттер, которому нисколько не улыбалось сделать то, что нужно было сделать. Хотя лицо Снейпа, когда тот понял, как пролетел, в какой-то мере компенсировало моральные терзания.
Больше ни у кого таких странных фантов не было, так что случай с Поттером, как обычно, стал темой дня.
- Да уж, Гарри, надо же было так вляпаться, - сочувственно потрепал его по плечу подошедший Драко. – Но не бойся, я даже теперь тебя не брошу и прощу эту кошмарную измену.
- Спасибо, щедрый ты мой, - фыркнул Гарри, который решил не заморачиваться: бывало и похуже. – Кстати, мне пора готовиться к своему номеру. А тебя директриса выступать не просила?
- Так я ей и дался, - насмешливо сморщил нос Драко. – Малфои не развлекают публику. По крайней мере, без веской на то причины.
- Это ты мне сейчас выдержку из кодекса “Великого и Благородного дома Малфоев” процитировал?
- Что, прости? Какого еще кодекса?
- Не важно, - махнул рукой Гарри. – Просто ты так себя всегда в детстве вел, что мы с Роном поспорили. Он говорил, что у твоего отца, наверняка, есть какой-то свод правил, которыми он тебе голову парит каждую свободную от пыток и других темных дел минуту. А я считал, что ты сам по себе такой отмороженный. Ну, вроде как “все вокруг – быдло, один я молодец”.
- Спасибо, Поттер, - покачал головой Малфой. – Всегда знал, что ты обо мне очень высокого мнения. Кстати, сам-то что показывать будешь?
- Не буду портить тебе сюрприз, - загадочно улыбнулся Гарри и пошел к директрисе.
Он открывал концерт, так что стоило все настроить заранее. Гарри хотелось все сделать по высшему разряду, так что для достижения нужного эффекта ему пришлось перелопатить кучу литературы, а кое-чего даже заказать у близнецов и мистера Уизли. И сейчас он последовательно разместил на сцене музыкальную установку и колонки к ней, вставил диск с минусовкой и произнес специальное заклинание, которое позволило на время изменить его голос, полностью скопировав его с голоса певца, исполнявшего эту песню. Это заклинание было личной разработкой Гарри и предметом его гордости. Все-таки пришлось учесть огромное количество факторов, что значительно усложнило процесс его создания.
Но, наконец, все было готово, и Гарри кивнул МакГонагалл, которая сразу поднялась на сцену и объявила начало концерта. Свет в зале погас и, в полной тишине и темноте, освещенной только неяркими огонечками звезд зачарованного потолка, зазвучали первые аккорды композиции.
По мере того, как музыка набирала силу, стали зажигаться дорожки магических огней, горевших прямо на полу, которые, сужаясь, вели к темной пока сцене. И вдруг столб света высветил одинокую фигуру, стоящую прямо в центре пустой сцены. Гарри резко поднял голову и запел:
Empty spaces - what are we living for?
Abandoned places - I guess we know the score…
On and on!
Does anybody know what we are looking for?*
***
- Ты знал, что он еще и петь умеет? – повернулся к Снейпу Люциус.
- Нет, Поттер – просто шкатулка Пандоры, - покачал головой Северус, разглядывая стоящего на сцене героя с новым интересом.
- Ты же учил его шесть лет! Мог бы и присмотреться за это время, а не одними отработками загружать. И что ты теперь в него так вцепился? – сквозь зубы процедил Малфой, который прикинул, что после этого концерта у Гарри резко возрастет число поклонников, и так прискорбно большое.
- И пусть мое сердце разрывается, и грим, может быть, осыпается, но улыбка до сих пор на моих губах… - чистейшим голосом выводил на сцене Гарри, и столько чувства было в его исполнении, что Малфою хотелось плюнуть на все и на всех и, поддавшись порыву, схватить его в охапку, обнять, чтобы унять явственную боль в голосе, защитить от всего мира, для себя одного.
Где-то сбоку заерзал на своем стуле Снейп, и, покосившись на него, Люциус отметил, что не одинок в своем нелепом и внезапном желании.
- Уже очень скоро я буду за поворотом. Снаружи брезжит рассвет, но здесь, во тьме, я сквозь боль рвусь к свободе.
- Интересно, почему он выбрал эту песню? Это на него не похоже, – задумчиво спросил Люциус, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я всегда думал, что уж Поттер-то самый везучий и счастливый человек из всех нас. Даже во время войны Гарри никогда не раскисал и всегда держал удар, умудряясь поддерживать всех, кто нуждался в поддержке.