Однажды я умер (СИ)

— Так я бы с удовольствием. Только вот, не поверишь, лапы заняты, — пожимает слегка своими крыльями радужный, начиная раскачивать меня взад-впёред. А затем с очередным радостным “киу-киу” отпускает меня. Приданный им импульс помогает, даже равновесие смогла восстановить у самой земли, проскользив в какой-то жалкой паре метров над колючим кустом, тут же начав набирать высоту и устремившись навстречу снижающемуся Аспиду.
— В порядке? — с раздражением в голосе шипит земляной, будто бы недовольный тем, что пришлось отвлекаться на мою персону.
— Пострадала только моя гордость, — отшучиваюсь я, не желая переходить на тему моей неудачной попытки и игнорируя раздражённое рычание со стороны злобного собрата по болоту, проскальзывая мимо него повыше, и больше не пытаюсь перенять чудные навыки полёта кого-то из местных. Лучше уж немного потерпеть неудобства, чем наслаждаться ушибами, так и не достигнув какого-либо прогресса в навыках полёта.
***
Лес, лес, лес. В какой-то момент я даже счёт времени потеряла в этом бесконечном царстве зелени. Мне начинало казаться, что этот полёт никогда не кончиться, - что я попала в какой-то замкнутый цикл, из которого нет выхода. Или же я просто устала и хочу отдохнуть от всего этого щебета, завывания, шелеста и преследующего меня “кеу-киу”. Если я поймаю этого дракона, я заткну его пасть его же хвостом.
Но как хорошо, что все мои бредовые домыслы развеялись, стоило только выбраться из этого проклятого леса. Постепенно начинали прижимать нас к земле древесные кроны, становились всё уже и уже стволы, а между них то и дело мелькали крохотные просветы, через которые пробивалось закатное небо… Ударом чистого света по глазам расступилась в стороны чаща, выпуская нас на залитые зеленью луга с редкими обрывками леса на протяжении всего оставшегося пути до высоких гор, которые я впервые вижу столь близко. Не далёкие чёрточки, еле видимые вдали, но массивные серые и коричневые пики, чьи верхушки занесены белоснежным снегом. Гиганты, на фоне которых чувствуешь себя крохотной и незаметной песчинкой.
Вновь прикосновения холодного зимнего ветра. Не морозящего лапы, как раньше, а приносящего освежающую прохладу, вымывающую из тела последние капли оставшихся позади джунглей. И простор! Больше не надо петлять из стороны в сторону, прокладывая себе дорогу через лес, рискуя в любой момент влететь в какое-нибудь препятствие. Предгорная равнина, на которой если уж ты и встретишь помеху на пути, то заметишь её за много вёрст. На радостях я взмываю выше в небо, проскальзывая под лучами заходящего светила и вдыхая сладкий, дурманящий воздух полной грудью. Как же хорошо!
А уж редкие, мокрые снежинки, изредка падающие из негустых тучек и тут же тающие на чешуйках… Стоп, какие снежинки? Вздрогнув всем телом, я стряхиваю с себя сладостное опьянение от нахлынувшей свободы и оглядываюсь по сторонам. Хлопья снега стремятся вниз, у самой земли обращаясь тяжелыми каплями холодной влаги. Сейчас ведь лето. Конец лета. А за моей спиной тропический лес… Какого чёрта вообще идёт снег? Даже в наших родных болотах он тонким слоем покрывает землю лишь посреди зимы, обращаясь при первой оттепели в грязевые разводы. И только по окраинам хвойных лесов, вдоль рек, можно найти что-то напоминающее сугробы. Но тут…
Я оглядываюсь на Глина, да и на остальных драконят. Возможно, они что-то знают? Может, тут это нормальное явление? Но нет, Бекас также удивлённо моргает, вертя головой в разные стороны, Аспид хмурится, а Тростинка ловит белые комки своими лапами, разглядывая на ладонях, как расползаются чистыми разводами снежинки. Что же до местных… Они выглядят не менее удивлённо. В голову мне приходит мысль, что, возможно, некоторые из них впервые видят снег. Радужные ловят белые комочки языком; пытаются донести их до ночных в лапах, с удивлением смотря на мокрые разводы и тут же бросаясь ловить новые. Ночные же перешёптываются, обсуждая происходящее между собой. Только Звёздочка и Лонган выглядят спокойно, держась как можно ближе друг к другу.
 
А Глин… К сожалению, не умею читать мимику по затылку, а в тех редких случаях, когда он на нас оглядывается, он лишь тепло нам улыбается. Интересно, этот “легендарный” дракон знает о происходящем больше? Может, именно эти погодные явления он обсуждал с радужной королевой? Или же это всё лишь какое-то совпадение? Шустрый северный циклон, несущий подарочки с далекого севера? Может, он вообще прокрался вдоль холодных течений по океану и морю, если такое вообще возможно. У меня, конечно, была метеорология как предмет, во время моего обучения в прошлой жизни, но о таких вещах я никогда не слышал. Да и карты течений, омывающих берега Пиррии, у меня нет.
Раздумывая над всем этим, я постепенно спускаюсь ниже, поскрёбывая свою переносицу коготками да пристраиваясь в конце процессии из различных дракончиков. Заодно и с неким злорадством отмечаю, что вне своих лесов радужные летят не так уверенно. Видимо, не только снег их нервирует, но и отсутствие деревьев, открытые просторы и синее небо над головой. Или же мне просто кажется, и они сбросили свой темп, выдохнувшись после весёлых игр в догонялки по пути из леса. Хотя и ночные летят медленнее, как мне кажется, стараясь подняться повыше к темнеющему небу, проступая на его фоне черными пятнами с серебристым звёздным узором.
Вот тебе и “ночные”. Конечно, я ещё при первом взгляде на них догадалась, почему их племя носит такое название. Но сейчас, прямо на моих глазах, эти догадки получают доказательства. На фоне звёздного неба чёрная, поблескивающая редкими пятнышками, чешуя ночного племени должна была их прекрасно маскировать. Правда, если небо занесено облаками… То они могут и дома посидеть, не показывая свои носы из укрытий и ожидая более подходящей для вылетов погоды. С другой стороны, если взлететь выше этих чёрных драконов, то будет ли их маскировка столь же эффективна? Или их выдаст собственная серебряная чешуя, слишком заметная на фоне бесцветной земли? Хотя ты ещё такое разгляди, в темноте-то.
В общем, мы продолжаем лететь.
***
И наконец-то, уже под вечер, мы добираемся до финальной точки нашего путешествия! Снег уже не идёт, только холодный ветер напоминает о нём. “Двухпиковая”, как её порой называет Бекас, гора, в которой некогда дремал таинственный и коварный “Злодеус Злей”, ныне служит местом уединения для героев этого мира, в котором они взращивают доброту и взаимопонимание в будущих поколениях.
У основания горы раскинулся густой, смешанный лес, через который пробегает несколько шустрых речушек, берущих своё начало средь заснеженных шапок, в конце концов сливаясь в единый прозрачный поток и впадая в текущую вдоль горных хребтов реку. А у подножья Яшмы расчищенная от растительности и вытоптанная площадка, в центре которой пылает весёлый костёр, вокруг которого бродят другие драконы. И ведь все разные. В отбрасываемых бликах пламени я вижу бледную, голубоватую и белую чешую ледяных драконов, держащихся от пляшущего пламени как можно дальше. Замечаю и ярко-красные чешуйки небесных, и нескольких бледно-жёлтых драконов, бегающих вокруг костра и подбрасывающих в него сушняка. А там, где-то в наступающей вечерней темноте вечера, изредка выглядывают из небольшой речки морские, но тут же прячутся под водой, радостно плескаясь в прохладной горной водице.
Есть там и драконы покрупнее, явно уже взрослые. Вот что-то выкрикивает в сторону пары песчаных, удумавших полетать над огнём, грозного вида морская драконица, слегка скалящая свои клыки. Вторит её спокойный и мягкий голос золотистой драконицы, расположившейся на огромном камне чуть в стороне от костра. “Это же…” – в очередном припадке восхищения захлёбывается слюной Бекас. И мне одной его реакции хватает, чтобы понять, кто именно шугает и наставляет на истинный путь учеников. Морская, скорее всего, — Цунами, самая боевая и яростная, по рассказам Бекаса, когти и клыки “Драконят Судьбы”, без промедления готовая броситься на любого угрожающего друзьям врага. Песчаная – Солнышко, дочь нынешней королевы пустынных драконов, ласковая, называемая “доброй директрисой” Академии. Пускай и не голос холодного разума, но доброе и заботливое сердце, до конца верящее в пророчество и мир для каждого дракона в Пиррии. Вроде как поговаривают, что это именно она предложила основать Академию Яшмовой Горы, больше других волнуясь о будущем. Интересно, если бы последний из “живых легенд” сейчас был на поляне, Бекас бы помер от передозировки восхищением? Пожалуй, даже хорошо, что некто “Звездокрыл” ошивается где-то в стороне, прячась в недоступных для взора прибывающих учеников местах. Знания, которыми владеет Бекас, могут ещё мне пригодиться, и иметь под лапой столь ценный источник информации, пусть и не факт, что достоверной, - может быть полезно.