Невеста с ноутбуком (СИ)
— Да?! Ура! — я подпрыгиваю, забыв, что Риман держит меня на руках.
К счастью, муж у меня сильный во всех смыслах, мои попытки уронить нас, он не замечает, аккуратно усаживает меня на диван и принимается обратно застёгивать пуговицы рубашки.
— Эй, так не честно! — возмущаюсь я.
Риман хохочет, падает в кресло, закидывает ногу на ноги и смотрит на меня самодовольным взглядом победителя. Вот кошак он и есть кошак, ничего не изменилось. Его взгляд становится лукавым, а я прищуриваюсь. У меня есть, чем удивить и сорвать это выражение превосходства. Одна фраза, и уже я буду смотреть на Римана с превосходством.
— Ах так? Тогда я не скажу тебе, что скоро мы станем родителями, — и выразительно кладу ладонь на свой живот.
Вся показная игривость с Римана слетает. И Риман сам с кресла тоже слетает, опускается передо мной на колено:
— Шелли?
Смотрит на меня со смесью счастья и недоверия, будто боится, что я пошутила. Риман протягивает руку, но замирает, так и не коснувшись меня. По его мнению, я вдруг стала хрустальной? Меня накрывает волной нежности, я наклоняюсь вперёд, провожу по его волосам, и Риман жмурится от удовольствия, как котёнок, и совсем не важно, что для других он матёрый хищник. Я ловлю Римана за руку и опускаю его ладонь на свой живот. Риман прислушивается к ощущениям, постепенно начинает дышать ровнее.
— Шелли…
Я не даю договорить, целую.
Риман срывается. Подхватывает меня на руки, кружит по комнате, держит крепко и в то же время бережно. И, наконец, позволяет мне встать:
— Шелли, я попрошу учителя больше не оставлять тебя ни на шаг, пока ты без меня.
Что?
После коронации Римана учитель мог вернуться на родину, но, таинственно улыбнувшись, учитель отрицательно качнул головой и продолжил цедить чай. Сколько он захочет оставаться с нами? Лично я надеюсь, что он выучит не только наших с Риманом детей, но и внуков, а пока что учитель мучает Лару. Она-таки взяла его измором и добилась согласия принять её в ученицы.
— Котик, ты ведь понимаешь, что это безумие? Материнство — естественное состояние для женщины.
— Шелли, мне так будет спокойнее.
И все мои возражения разбиваются.
От того, что учитель присмотрит, хуже уж точно не будет.
— Сам его убеждай.
— Легко! — усмехается Риман. — Заметь, я не прошу тебя бросить работу.
Я не сильна ни в политике, ни дипломатии, ни в военном деле. Я взяла на себя традиционно «женскую» сферу — медицину и образование. Сплавив воедино исторический опыт государств моего родного мира и опыт Великой Солнечной империи, мы втроём — императрица-мать, принц-консорт и я — выстраиваем двухвекторную социальную программу. С одной стороны, мы делаем образование и медицину доступными всему населению, с другой — ищем и продвигаем таланты. Даже ребёнок последнего нищего сможет подняться до невиданных высот, если у него есть ум и трудолюбие.
Ну и мой персональный проект — постепенное, исподволь, шаг за шагом, с малого, уравнение в правах женщин и мужчин.
— Риман, я обещаю быть внимательной и беречь нашего малыша, себя и… тебя.
Я не знаю, сколько я уютно молчу в его объятиях, а Риман гладит меня по спине, целует в макушку. Нам давно не нужны слова, мы научились понимать друг друга без них.
Час проходит, два? Вряд ли столько. Я поднимаю голову:
— Ты сказал, Безумный капитан возвращается?
— Да, завтра в полдень он войдёт в главный порт, и мы торжественно встретим победителя. Он открыл оба континента, и вместе с ним к нам прибудет посол с материка, который ты назвала Северным.
Нас прерывает дробный стук в стекло.
Я понимающе хмыкаю, а Риман распахивает окно:
— Налетался?
— Кря-карр!
Дамр окончательно вырос и превратился в покрытый золотым пухом шар, из которого торчит широкий ярко-жёлтый клюв.
— Кря! — повторяет теперь уже не птенец, а Птиц.
Как-то так получилось, что я перебирала имена, никак не могла выбрать, какое подходит больше, и к питомцу приросла временная кличка. Ни на что другое вредный Птиц отзываться больше не соглашался.
Я чешу подставленный подбородок, Птиц млеет и топорщит пух.
— Шелли, ты думаешь о том же, о чём и я? — спрашивает Риман, целуя меня в макушку.
— Да.
Выбрать имя ребёнку во сто крат сложнее, чем цыплёнку. Кажется, пора начинать перебирать варианты прямо сейчас.
Конец