Всем, кому должна - прощаю (СИ)
Ох и наделали наши дети шуму среди архивампиров. Неслыханно, с таким маленьким разрывом у князя родился второй ребёнок! Все уже руки потирали, наследница Багра рождена, а значит и со временем княжество перейдет ее мужу.
Сейчас вот!
Сын займет место отца! Подумаешь, у архивампиров дети редко рождаются, в нашей семье все иначе!
Да уж, иначе… Я снова беременна. Супруг пока не знает. Но я уже предвкушаю, как он отнесется к известию. Я улыбнулась, но вновь нахмурилась.
Из-за девушки, спасенной детьми из моря. Она невольно разбередила старую рану. Я познакомлюсь с ней позже и окажу всестороннюю поддержку, но сейчас меня занимают совсем иные мысли.
Как там Эдик на Земле? Как его сын? И может уже правнуки есть? Двадцать пять лет — немалый срок.
Я твердо решила сегодня отправиться к ним и посмотреть, как сложилась их жизнь.
— Счастье мое, — Макс появился неслышно и замер за спиной. — Ты грустишь, любимая.
— Немного, — не стала лукавить, да и как обманешь, если супруг чувствует меня как себя.
— Хочешь проведать Эдуарда? — Максимиллиан прекрасно понял мое состояние.
Он, кстати, всегда называл его только по имени.
— Хочу, но сама. — Я обернулась к любимому, чтобы на миг раствориться в нежности взгляда. Отпустит одну, не станет настаивать, хоть и не желает, чтобы я ходила в одиночку. — А еще у меня есть радостная весть.
Я улыбнулась и потянулась к мужу за поцелуем. Сейчас он сам все поймет.
— Надин, — прерывистое дыхание в уголочек моих губ и новый поцелуй, от которого ноги подкашиваются. — Надин!
Позже, лежа в кровати, муж перецелует каждую клеточку моего тела, надолго задержится на животе, который будет трепетно наглаживать и мурлыкать себе под нос всякие нежности. Я же буду жмуриться довольной кошкой и улыбаться своему счастью. Ребенок, у нас будет еще один ребенок.
— Спи, — прошептал Макс, — спи, любимая. Я буду беречь твой сон.
Я зевнула и теснее прижалась к любимому. Сон нахлынул мягкой волной, унес по чернильному туману и плавно отступил, когда я пожелала увидеть Эдика.
Старая квартира, тусклое освещение и сгорбленный старик на табуретке в кухне.
С трудом узнала в измученном дряхлом мужчине своего сына. Время не пощадило его. Как же он постарел! Я вглядывалась в когда-то родные черты и вдруг поняла, что ничего не чувствую. Больше не считаю эти черты — своими. Мы чужие друг другу. Он для меня чужой.
Как и молодой мужчина, похожий на Людочку, что навис над Эдиком и скомандовал:
— Ты это, подписывай давай, батя.
— Но…
Тьма сгустилась вокруг меня, чувствуя, как мне поплохело от этих слов. Все повторяется. Только на моем месте теперь сам Эдик.
— Ты и сам должен понимать, что тебе не место в моей семье, — подсовывая бумагу на подпись, сказал сын Эдика. — Ходишь тут, глаза мозолишь, пожил сам — дай и мне теперь пожить.
— Куда же я пойду из своей квартиры?!
— Да хоть на кладбище, — гоготнул детина, — мне фиолетово! Подписывай давай!
Чернильный туман поглотил меня, не дав дальше смотреть на трагедию. Со стоном открыла глаза, встретив встревоженный взгляд мужа.
— Ты заледенела, Надин. Побледнела вся… Я разбудил тебя.
— Все хорошо, — выдохнула и смахнула невольные слезинки, — все хорошо. Каждый получил по заслугам.
К О Н Е Ц