Роза и лилия
Ни пиршество в Боте-сюр-Марн, ни изыски повара особняка Барбет не повлияли на вкусы Жанны. Не делать же ей для себя и кормилицы утку с гвоздикой! Чаще всего на ее столе красовались жареные макрели, ветчина и сырный пирог. В редкие праздничные дни, когда трапезу делил с ней отец Мартино, подавалась пулярка или жареная говядина.
Жанна взяла табурет и села. Франсуа последовал ее примеру. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
При свете пяти свечей ничто в облике Франсуа не могло ускользнуть от ее взгляда. Он ел одновременно изысканно и словно украдкой, как вор. Губы его лоснились от жира и стали еще красней. Глаза заблестели от выпитого вина. Жанна взглянула на его руки, точеные и сильные… Она прогнала назойливые мысли и пошла снять омлет с огня. Франсуа поблагодарил ее за отменный ужин. Он казался умиротворенным. Жанна боялась, как бы он не начал болтать впустую, но Франсуа молчал. Он расспросил ее о Бартелеми, Жанна рассказала о прожитых с ним двенадцати месяцах.
– Так он не знал, кто был отцом ребенка?
– И слава Богу!
Она не стала передавать Франсуа аргументы отца Мартино в пользу лжи во спасение.
Исчезли наконец и пирожки с сыром. Наступила решающая минута. Жанна вымыла миски, приборы и стаканы.
– У тебя найдется для меня тюфяк? – спросил Франсуа, озираясь вокруг. – На улице, должно быть, еще полно стражников с факелами, и ночью они не будут миндальничать.
Д'Эстутвиль действительно еще несколько дней назад приказал вывести на улицы ночные патрули для разгона подозрительных сборищ и задержания сомнительных прохожих.
– Франсуа, ты что, и вправду надумал спать? – спросила Жанна, глядя на него снизу вверх.
– Но ведь наверху мальчик и кормилица, – ответил тот удивленно.
– Иди за мной.
Жанна взяла свечу и задула все остальные. Они поднялись на второй этаж, и она указала Франсуа на свою спальню. Единственной роскошью, которую позволила себе Жанна, была кровать с балдахином и занавесями, отлично защищавшими зимой от сквозняков. Франсуа кивнул. Жанна указала ему на чулан, где можно было умыться, и подбросила дров в очаг, пошевелив заодно угли, красневшие под слоем пепла.
Он вернулся обнаженным.
Жанна задула свечу.
Ей принадлежало теперь все вместе: губы, грудь, живот и колени любимого мужчины. Обнимавшие ее руки. Она словно погрузилась в эту теплую и неизведанную плоть. Она была вся желание, и только одно желание. Жанне казалось, что этот человек от головы до ног умещается в ее руках. Кожа Франсуа трепетала под ее ладонями. Два дыхания слились в одно. Овладев добычей, Жанна словно неслась в ночном небе летучей мышью, стремясь к лишь ей одной ведомой цели.
Она сложила крылья и села на дерево.
Она поглотила свою добычу, бывшую каким-то иным воплощением ее самой. Неведомое чувство подсказывало ей, что без этого она не сможет быть собой.
Жертва с наслаждением потянулась и в свою очередь завладела летучей мышью.
Дерево вспыхнуло, и небо стало багровым. Летучие мыши взмахнули крыльями и улетели. Они мгновенно насытились друг другом, и две огненные птицы взмыли в небо из раскаленных углей. Они поднялись высоко над землей, медленно и торжественно взмахивая крыльями.
Дикий полет закончился.
Жанна мгновенно провалилась в сон, положив руку на живот Франсуа. Ей снилось, что она с наслаждением погружается в воду.
Вдали плыла лодка, и счастливая Жанна смотрела, как она режет носом морские волны.
– Жанна, – сказал Франсуа на заре, когда Жанна встала, чтобы привести себя в порядок и начала хлопотать по дому, – где ты всему этому научилась?
Он казался не на шутку удивленным.
– Сама додумалась, – ответила Жанна с улыбкой.
Она раздвинула занавеси кровати, открыла ставни, пошевелила угли и подбросила дров в очаг. Потом подвесила на крюк котелок с молоком. Когда оно согрелось, Жанна налила стакан и отнесла его Франсуа.
Она немного замешкалась, когда взгляд ее упал на лежавшее на сундуке зеркальце.
26
Повторение пройденного и случайность
Как Жанна и предполагала, Франсуа был замешан в деле Пет-о-Дьябль. Он рассказал, что вдобавок принадлежал к группе студентов, задумавшей перенести камень на улицу Мон-Сент-Илер. Это было всего в двух шагах от гостиницы «Красная дверь», где обитал Франсуа. Теперь он боялся доноса. Жанна предложила ему остаться пока у нее, но Франсуа отказался, не желая подвергать опасности ее и сына.
Жанна спросила Франсуа, отчего это он так ненавидит Карла VII, всех богатеев и сильных мира сего.
– Жанна, была ты нищей, нищей и останешься, даже если сундук твой битком набит. И вечно будешь ты жертвой богатых и сильных, у которых за главного бандита Карл Слабоумный.
– Но ведь та, другая Жанна, поверила в него?
– Жанне нужен был хоть какой фигляр, чтобы прогнать англичан, и этим фигляром стал наш похотливый и жадный полукровка. Ты хоть знаешь, что стоит за делом Пет-о-Дьябль?
Жанна знала лишь то, что и все обыватели. Франсуа стал объяснять. Со времен Собора французского духовенства в Бурже университеты получили в свое распоряжение две трети бенефиций всей страны. Иными словами, они ведали назначениями на самые высокие и самые низкие должности, распределяли посты председателей, советников и заседателей, давая их всякому, кто имел университетский диплом. Отличное средство расставить везде своих людей и получать потом немалые средства. Эта власть раздражала короля, и он, воспользовавшись случаем, поручил д'Эстутвилю подстроить скандал, дабы затем подмять под себя Университет, обвинив его в подстрекательстве к бунту.
Жанна словно сошла с небес на землю. Итак, то, что одним кажется белым, другие считают черным. Да, человеческое существо воистину бездонная загадка. Тут Жанна вспомнила предостережения отца Мартино и не стала защищать короля. Не хватало еще сказать, что именно от него она получила в дар дом, где провел ночь Франсуа.
Утром Франсуа ушел, сказав, что вернется только завтра.
– Ты выкупила меня, – сказал он, обнимая Жанну, – и только ты могла это сделать.
Жанна не поняла его.
– Мое сердце было в плену, – пояснил он.
Жанна крепко обняла Франсуа:
– Будь осторожен, и да хранит тебя Господь.
Она не могла дождаться его возвращения. К ужину Жанна купила две бутылки испанского вина и приготовила говядину с морковью.
Франсуа вернулся как обещал и был возбужден. Оказывается, что в день стычки со школярами стражники убили одного молодого человека, весьма уважаемого в Университете юриста. Свидетели подтвердили под присягой, что он оказался на месте стычки между школярами и людьми прево и получил смертельный удар по голове. Кроме того, какой-то человек, вышедший из дома на улице Сент-Антуан, посмел угрожать самому ректору, крича, что лично потащит его к прево.
Чаша терпения переполнилась. Университет решил с завтрашнего же дня прервать работу и обратиться с жалобой по поводу убийства. Франсуа надлежало быть там, поэтому завтра, сказал он, ему прийти к Жанне не удастся.
Но в эту ночь фениксы, как и накануне, взмыли высоко в небо.
Утренние клиенты, как повелось, выложили все последние новости: призванный объясниться по поводу жестокости своих подчиненных, кардинал-прево сказался больным. Он заявил, что слишком слаб для того, чтобы выдержать все процедуры дознания. Ректор не отступал и твердо решил добиться суда. Через несколько дней ему удалось убедить власть, что прево должен отвечать за свои действия, как и любой другой житель королевства, и предстать перед судом.
Франсуа отправился во Дворец правосудия. По его словам, одних свидетелей хватило бы, чтобы заполнить зал; их заставили ожидать снаружи.
Как можно было предположить, власть с изрядной долей цинизма решила не быть слишком строгой с прево. Провал его затеи был и так чересчур очевиден, и все спихнули на его подручных. Жан Безон, который лишь подчинился приказу, был изгнан со службы. Нашли человека, грозившего ректору: ему отрубили кулак, которым он размахивал у носа почтенного человека. Стражников, которые перевернули вверх дном квартиры преподавателей и задерживали школяров, обязали целый год просить у них прощения. С прево взыскали кругленькую сумму в пользу семьи погибшего юриста.