Кукольная королева
Ну да.
Как я и думала.
Мать Лира в задумчивости накручивала на палец прядь медовых волос.
— Как он меня убедил, что сможет помочь, — проговорила она, — до сих пор понять не могу…
— Не вы одна, думается, — пробормотал Джеми.
— …но, наверное, до конца жизни не расплачусь за то, что убедил. — Женщина чуть улыбнулась. — Что ж, я Тальрин Ингран. Это мой сын Талир и Мэлли, его жена. Вас как величать, молодые люди?
Молодые люди послушно представились. Предусмотрительно добавив после «Таши» и «Джеми» фамилию «Кармайкл».
Тальрин прищурилась:
— Выходит, вы его…
— Дети, — хором подтвердили они.
В конце концов, посвящать госпожу Ингран в тонкости неродственных связей их дружной компании было бы слишком долго.
— И Арон вас…
— Да, усыно…
— …доче…
— …рил. — Джеми в панике подхватил Таша, почти осевшую на пол. — Можно мы у вас побудем, пока отец не подъедет? Таше очень плохо.
Казалось, Тальрин это удивило.
— Арон тоже прибудет сюда?
— Должен к вечеру быть.
Хозяйка дома кивнула: со странной улыбкой, на миг словно солнышком озарившей её лицо.
Впрочем, к сыну она обернулась уже без улыбки
— Лир, постели девочке в детской, — велела она. — Значит, вам нужен лекарь?
— Да, и срочно!
— Идём, я вас провожу.
— Мам, рано ещё…
— Ничего, разбудим.
На этом месте Таша со спокойной душой провалилась во тьму бессознательности.
…кап…
…кап.
Она одна во тьме. Сидит на краю обрыва в никуда, и с кончиков её пальцев капает вода, слезами срываясь во мглу.
…кап…
Вода с мелодичным звоном разбивается о незримое дно.
Откуда вода? Дождя ведь нет…
…кап.
Она поднимает руку.
Она смотрит на свою ладонь.
Она смотрит во всепоглощающий мрак: сквозь прозрачную плоть и хрустальные кости, сквозь бесцветную кожу, обращённую льдом — который тает, тает…
— Таша!
Кончики пальцев уже исчезли, обращённые в водяную пыль.
Она растает, и всё закончится.
— Таша, проснись!
Навсегда…
…в черноте…
Таша всё же разомкнула веки. Села, глотая воздух.
Чуть не боднув Джеми, с беспокойством нависшего над ней.
— Тихо, тихо, — он успокаивающе поднял руку с большой глиняной кружкой. — Плохой сон?
Она лежала на перине, постеленной на пол. В просторной светлой комнате в сиреневых тонах: должно быть, детской, судя по игрушкам, деревянной лошадке-качалке и маленькой кроватке с тюлевым балдахином. Каждое движение глаз отзывалось в затылке тупой ноющей болью.
Плохой сон. Просто сон.
Просто?..
Почти неосознанно Таша вскинула руку. Отвела в сторону, чтобы сияние витражного светильника, стоявшего на тумбочке, было за её пальцами. Пригляделась.
И увидела разноцветные стёклышки, оплетённые бронзовой оправой.
Сквозь свою ладонь.
Значит, всё-таки не просто…
Странно, но она не испугалась. Откровенно говоря, она вообще ничего не почувствовала. Лишь медленно повернула голову: успев заметить взгляд Джеми, прежде чем тот отвёл глаза.
Затравленный взгляд провинившегося щенка.
— Лихорадка, значит, — очень тихо сказала Таша. — С которой лучше не шутить.
Джеми убито молчал.
— Может, всё-таки скажешь мне правду?
Мальчишка нерешительно пожевал губами воздух.
И жевал ещё долго.
— Эта тварь ранила тебя. Ты кусала её, — наконец выдохнул он. — А в крови всех рейтов содержится очень редкий и очень опасный яд… с момента отравления до наступления развязки проходит не более суток.
— И развязка — смерть? — Таша спросила это по-прежнему без страха.
— Нет. Хуже.
Она просто смотрела, ожидая пояснений.
Заставив Джеми судорожно сглотнуть.
— Жертву затягивает… на ту сторону, — прошептал он. — И она становится… таким же рейтом, как тварь, отравившая её.
Даже сейчас она ничего не почувствовала.
Возможно, потому, что уж слишком безумно это звучало.
Я — висп?..
— Значит, я стану виспом? — уточнила Таша со сверхъестественным спокойствием.
— Нет! Конечно, нет! — Джеми впихнул ей кружку, и опаска в его взгляде сменилась облегчением: видимо, он ожидал куда более бурной реакции. — Я ведь приготовил противоядие!
Таша машинально вдохнула исходящий от напитка пар. С трудом сдержала рвотную потугу.
Ну да, чего ещё ожидать от пойла с пальцем мертвеца…
— И это нужно выпить?
Больше вдыхать носом она не решалась.
— На вкус оно ещё хуже, чем на запах, — мрачно признался Джеми. — Не тяни. Чем скорее выпьешь, тем лучше.
Таша выдохнула. Зажала нос двумя пальцами. Сделала глоток.
Зелье так и не дошло до желудка, миг спустя вернувшись в горло — но Джеми бесцеремонно зажал ей рот.
— Не смей! Глотай, живо! Пей всё до капли, а не то…
Таша, давясь, проглотила. Передёрнулась.
Глубоко, отчаянно вдохнула, гася тошноту.
— Не пробовала, конечно, но почему-то кажется, что навоз приятнее на вкус, — пробормотала она, когда Джеми отнял ладонь от её губ. — Сплюнуть хоть можно?
— А толку-то? Ещё вон сколько, — философски заметил Джеми.