Мэри Поппинс для квартета (СИ)

— Песни любим, — осторожно проговорил Лева. — Косовороток нет. Мы ж в них не работаем.
— Плохо. Придется найти.
— Олеся, где мы возьмем эти самые косоворотки? — перевел на меня изумленный взгляд Артур.
— Местный театр ограбить, что ли? — предложил Сергей. Иван кивнул, подтверждая, что одобряет подход.
— Нет-нет, — торопливо проговорил адвокат. — Давайте без правонарушений. Пока хватит.
— Можно в краеведческом музее попросить, — предложила я. — Только зачем?
— Квартет даст сольный концерт послезавтра в рамках фестиваля «Деревня — сердце России», — важно сообщил адвокат.
Я посмотрела на него, с трудом сдерживая смех. Что еще город выставил Томбасову? Профинансировать и отработать день города? Хотя, он был месяц назад. Значит, там проскочили.
— Оплата? — любезно улыбнулась я адвокату. Теперь в конце концов, от этого зависела и моя зарплата тоже.
— Я рассчитываю на безвозмездную помощь фестивалю, — улыбнулся Самуил Абрамович.
— Как можно! — я прижала руки к груди. — А как же принцип господина Томбасова, что любой труд должен быть оплачен?
Адвокат скривился:
— Вы не представляете, сколько в городе храмов, которые срочно нуждаются в ремонте. И какая на это нужна сумма.
— Обычная ставка квартета за выступление, — проворчал Томбасов, подходя сзади и прислушиваясь к нашему разговору.
— А вот и наш герой дня! — поприветствовал бизнесмена адвокат. Олег скривился.
— А что, — шепотом спросила я. — У фестиваля такое финансирование, что он может себе твой квартет позволить?
— У фестиваля — нет. У меня — есть. Не оставлю же я твоих подопечных голодными.
Два дня спустя дождь лил стеной. Мы сидели в палатке, поставленной для господ артистов и с ужасом посматривали на водопад. Посреди палатки находился стол, заставленный блюдами с пирожками. Иван, аккомпанируя себе страдальческими вздохами, ЕЛ. Артур смотрел на него с умилением, Сергей составлял компанию.
— Разве можно! — вздыхал Сергей, — мы же с утра голодные.
— Это нереально вкусно, — Иван с тоской во взоре взял еще один. — С капустооооой.
— Дай и мне, — сдался Артур. — Два.
— Я надеюсь, что никто не придет, — Лева с невыразимым отвращением смотрел на сцену, посреди площади, которую просто заливало. — И главное. С зонтами. Без зонтов — все равно мы мокрые.
— Ладно мокрые. Я все боюсь, что током сейчас кааааак… — Артур качал головой. — Все же под напряжением. Провода под ногами.
— А в прогнозах такой гадости не было, — вздохнул Иван, вылезая из телефона. — Может, перестанет.
— А я косоворотку не надену, — забунтовал Сергей. — Она мне в плечах жмет. Я как дернусь — и все. Как отдавать людям будем, а?
— Ты хоть в ней как-то смотришься, — вздохнул Лев, почесывая длинный нос. — В общем, работаем в смокингах и нормальную программу.
Пришел весь город. В дождевиках, с зонтиками, но пришли.
Пели всей площадью. Дружно, помогая друг другу. Парни, как ни ворчали перед выступлением, словили просто иррациональный кайф. И несмотря на то, что были мокрые, минус в конечном итоге перемкнуло, микрофоны то работали, то нет… Они отработали так, что у меня зашлось от восторга сердце. Мы стояли в обнимку с Олегом и просто подпевали. Как, собственно, и все. Даже мама прониклась. И больше не ворчала.
А я подумала о том, что уйти в отпуск на месяц позже, чем планировала — это иногда хорошо. И может радикально переменить всю жизнь. И кто его знает, что будет дальше, договоримся ли мы с Олегом — и не надо забывать, что его сыновья не в курсе… Но в любом случае, сейчас я счастлива. Очень. Как никогда в своей жизни до этого. И значит, этот сумасшедший июль получился в моей жизни не зря.