Любви все гоблины покорны (СИ)

В балконную дверь тихонько поскреблись — Игорь пришел поболтать со мной перед сном. Наши комнаты соединялись общей лоджией, и мы раньше частенько бегали друг к другу.
— Проходи, — впустила я его.
— Ну выкладывай, сестренка, что там у тебя стряслось? — Игорь обнял меня за плечи и с сочувствием заглянул в глаза.
Больше я терпеть не смогла, вцепилась в его футболку и разрыдалась, перемежая всхлипывания скомканным рассказом о своих очередных неудачных отношениях, о поведении Олега в последнее время, о тревогах, которые все же подтвердились, и о разбитых надеждах, что вновь оказались совершенно беспочвенными.
— Хочешь, я набью ему морду? — на полном серьезе предложил Игорь.
Я покачала головой:
— И смысл? От синяков никто еще не стал достойным человеком. Здесь нужно средство повнушительнее.
— И какое же? — хмыкнул брат, скептически выгнув бровь.
Мой взгляд зацепился за браслет с причудливыми висюльками, всученный противной цыганкой.
— Колдовство, например, — с заговорщицким видом выдала я и рассмеялась, увидев, как вытянулось лицо Игоря. — А если серьезно, мне хочется, чтобы рядом был надежный мужчина, с которым можно обсудить любую проблему и который всегда поймет и не осудит. Родная душа, понимаешь? Даже если бы Олег остался мне верен, нам пришлось разбежаться. Он не в состоянии делиться внутренними переживаниями, а я не хочу жить с человеком в броне и день изо дня бороться с его отстраненностью.
Брат вздохнул и развел руками:
— Вечно вам, женщинам, всего мало. Денег, внимания, ласки, комплиментов. А как начнешь все ваши прихоти исполнять, так всё, ты уже неинтересен, тряпка и подкаблучник. Пожалели бы нас, мужиков. Мы, между прочим, вымирающий вид!
Я улыбнулась и погладила его по волнистым темным волосам.
— Иди спать, вымирающий вид. Завтра приготовлю папин любимый торт, а вечером к себе поеду. Долго я здесь не продержусь.
Игорь посмотрел на меня изучающим взглядом, но отвечать ничего не стал, поднялся, открыл балконную дверь и сказал:
— Спасибо, что нашла силы приехать. Отдыхай. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — эхом отозвалась я.
Приняв душ, я улеглась в постель и снова подумала об Олеге. Чего ему не хватало? Зачем связался с Шаровой? В офисе я больше не смогу появиться, придется уволиться и начать все с нуля, только уже в одиночестве.
Нам так хорошо было вместе в самом начале отношений. Это теплое чувство отличалось от того бездумного обожания, которое я испытывала к бывшему. Если бы только все вернуть, а еще лучше начать заново. Я смогла бы рассказать Олегу, что для меня самое важное в близком человеке. Эх, мечты…
  
Глава 4
 
Олег
Алису я так и не догнал. Какая-то отвратная бабка вцепилась в меня как клещ, надела на руку браслет и понесла чушь собачью про любимую и волшебное примирение. Чуть не прибил малахольную.
Шарова к моему возвращению испарилась. И к лучшему. Иначе я мог в запале наговорить такого, о чем потом пришлось бы жалеть. Попытался дозвониться Алисе — без толку. Она вырубила телефон и явно не собиралась выходить на связь. Я помчался к ней домой, но в квартире никого не оказалось. Тогда набрал ее подружку и потребовал, чтобы Люба позвала Алису к телефону. Но Деянина, видимо, догадалось, что случилось из ряда вон выходящее, отбрила меня, не стесняясь в выражениях, и бросила трубку. Где еще искать пропажу, я не знал. Возможно, она поехала к родным, но я понятия не имел, где они живут. Пришлось тащиться домой.
Всю дорогу я вспоминал, как Алиса на меня смотрела. Черт! Я, конечно, думал о том, чтобы разойтись с ней, но не таким же мерзким образом. Мысль, что она теперь считает меня форменным подонком, вымораживала мозг.
Дома я попытался снять дурацкий браслет, но ничего не вышло, попробовал отвлечься и принялся за разбор статистики, но перед глазами маячило лицо Алисы. Пришлось на все забить и завалиться спать. Я долго ворочался, перебирая в подробностях эту идиотскую ситуацию, и наконец провалился в полудрему. Если бы только все сложилось иначе…
 
Мне снился донельзя реалистичный сон, где я лежал рядом с Алисой в постели, обнимая со спины, и ее шелковистые волосы щекотали мне грудь. Глубоко вдохнув, я ощутил волнующий сладковатый запах и зарылся лицом в ее локоны. Она заворочалась, изогнулась и придвинулась ближе. Меня точно током ударило, я дико ее захотел, будто полгода не видел, в паху все скрутило и потребовало немедленных действий. Не открывая глаз, я положил руку на ее бедро и заскользил вдоль гибкого тела. Алиса что-то сонно промычала и потянулась. Накрыв ее грудь ладонью, я принялся ласкать мгновенно затвердевший сосок и услышал сладкий стон. Меня затрясло, и я начал поглаживать вторую грудь, мечтая побыстрее перейти к следующему этапу. Алиса закинула руки за голову и притянула меня к себе.
— Олег, — простонала она, — не могу, хочу тебя.
Алиса, прогнулась сильнее и потерлась о мой живот ягодицами. Больше я ждать не собирался, пристроился к ней и подался вперед, уже предвкушая сладкое ощущение. Но тут я уперся в какую-то преграду. Попробовал надавить сильнее, но Алиса вскрикнула и сказала:
— Больно! Аккуратнее!
Она завозилась и попыталась отстраниться, но я удержал.
— Погоди, детка, сейчас еще раз попробую.
— Сколько я просила не называть меня так?! Я тебе попробую! — прорычала она, будто только сейчас осознала, что происходит. — Я тебе так попробую, век помнить будешь, кобель драный! Тебе что вчера Шаровой мало было?! Или не понравилось, как она ртом работает?!
Сон развеялся, как будто его и не было, я уставился во все глаза на белобрысую бабу рядом и хриплым голосом выдал:
— Ты кто такая? Терпеть не могу блондинок. Проваливай.
Она соскочила с кровати, не переставая возмущаться:
— Это я блондинка?! Это я кто такая?! Да я тебе…
Но тут она развернулась, вперила в меня сверкающие гневом изумрудные раскосые глаза и заорала:
— АААА!!! Чудовище! Помогите! — Она заметалась по тускло освещенной комнате, не имевшей ничего общего с моей спальней.
Панели из светлого дерева с искусной резьбой, изображавшей всевозможные растения, покрывали стены и низкий потолок, шторы, плетенные из стеблей неизвестных растений, висели на овальных окнах, два кресла стояли по углам, между ними на круглом столе красовалось большое блюдо с экзотическими фруктами, и повсюду вился остролистый плющ.
Я слетел с постели и осмотрелся:
— Где? Кто здесь?
— Идиот! — Она спряталась за спинку одного из кресел и оттуда зыркала на меня как на бешеное животное. — Ты и есть чудовище! Монстр проклятый! Чего тебе от меня надо?!
Сжав кулаки, я процедил:
— Дура! Какое я тебе чудовище! Ты на себя посмотри! Уши торчат как локаторы и глаза косые!
— Что?! — взревела она раненой самкой павиана. — Врешь ты все! Гоблин мохнатый!
Тут наши взгляды зацепились за стоящее в стороне большое напольное зеркало, и мы, не сговариваясь, бросились к нему.
То, что в нем отразилось, ввело нас обоих в шок. Почему-то я выглядел как двухметровый бородатый зеленый великан с выпирающей нижней челюстью, густой шерстью на груди и свисающим до колен достоянием, а на руке болтался браслет с висюльками.
— Твою ж налево! — потрясенно выдавил я, проведя рукой по всклокоченным черным волосам с двумя косичками у висков.
— Этого не может быть, — прошептала белобрысая, ощупывая свое лицо и рассматривая лопоухие уши. На ее запястье тоже позвякивало похожее украшение.
Я заподозрил неладное:
 
— Так. Стоп. Ты назвала меня Олегом. Почему? Я тебя знать не знаю. Как ты выяснила про Варвару и вчерашний день?
Девица уперла руки в крутые бедра и уставилась на меня как теща на непутевого зятя:
— Это я понятия не имею, кто ты такой. Я думала, что ты Олег Властов. Мы встречаем, вернее, встречались до вчерашнего дня, пока этот козел не изменил мне с одной шваброй с работы.