Ледяные крылья

Халлиг кивнул.
– А ты?
– Проведаю Жемину, – сказал Эгорд.
– Во дает, – восхищается Тиморис. – У нас тут бойня, а он по бабам... Мужик!
Жрец и воин углубляются в треугольное горло коридора, фигуры все меньше, барабаны шагов затихают.
Сабли Тимориса и белое пламя жреческих одеяний исчезли за поворотом.
Эгорд приказывает световому ежу на двери втянуть лучи и раскрыться.
Перчатка сжалась в кулак, осторожный стук...
Дверь вылезла из проема натужно, но с облегчением, будто открыли шампанское, петли робко скрипят, в просвете возникают спокойные краски волшебного морского платья, призрачная кожа, легкие густые водоросли локонов, лицо, черты которого ускользают из памяти...
Наяда. Разум упорно отказывается называть Жеминой.
Под глазами блестят разводы от стертых слез.
– Любимая...
Эгорд делает шаг через порог, Жемина в то же мгновение отступает.
– Эгорд, в чем дело? – спрашивает дрожащим голосом. – Халлиг сказал, напали темные маги...
– Так и есть, родная. Но мы побеждаем.
Воин-маг раскрыл объятия, Жемину упрашивать не надо, перепуганная, измученная тревогами девушка нырнула в стальную грудь, словно хочет утопиться, хрупкую спинку обхватывают ручищи из металла и ледяных чар.
– Пришел убедиться, что с тобой все хорошо.
Молчание...
– Мне нужно идти, милая. Очистить от темных весь остров.
Жемина медленно отстраняется.
– Не бойся, вернусь даже без царапин, – пытается быть светлым Эгорд. – Главное, с тобой все хорошо.
– Ничего хорошего, – сказала Жемина чужим голосом, как больная при смерти.
Внутри что-то провалилось, словно монстр, сотканный из пустоты, одним мощным хватом отожрал кусок мяса, и теперь на месте сердца, легких, живота засасывает оставшуюся плоть холодная черная пропасть…
– Что это значит, любимая?
Из глаз Жемины на Эгорда смотрит тьма океанской бездны.
– Я хотела не этого. Люблю тебя, Эгорд, но не жизнь, что тебя окружает. То сутками пропадаешь, а я маюсь в одиночестве, нелюбимая и ненужная, то нападают темные, и я трясусь от страха за тебя и за себя... Не хочу жить так!
– Любимая!..
– Молчи! Ты не любишь...
Жемина пытается быть яростной, но ярость быстро гаснет, на девушку смотреть жалко, обнимает себя за локти, голова втягивается в плечи, по телу озноб, будто стала меньше, как заблудившая в лесу девочка.
– Лучше бы все как раньше, – бормочет под ноги. – Лучше бы этой крепостью правили темные. Все мои односельчане были бы живы, спокойно жила бы на мельнице еще сто лет...
– Что?
– Лучше бы ты не появлялся в моей жизни.
Эгорд не верит. Вынес бы нападение сотни магов, новую войну с демонами, но чтобы вот так...
Это даже не удар в спину, чем грозил сын Зараха, это...
Жемина сейчас разрыдается, но нечеловеческим усилием сглатывает море слез, губы сжались в бледную полоску, девушка пытается быть железной.
– Тебе пора на битву. Славной победы.
Будто сказала: «Пропади ты пропадом».
Эгорд выходит, дверь закрывается…
Полминуты на восстановление защитного светового купола. Теперь Жемина под непроницаемым коконом, будто не здесь, а где-то в другом мире...
И от этого чуть легче.
Закалка ледяного мага позволяет держать себя в руках. Уж что-что, а холод переносить обязан, еще и силы из него черпать. Так даже лучше, после такой встряски разум старается заглушить эмоции, не растаять от горечи, морозная ясность мыслей сейчас нужна.
Страдать будет потом...
====== ЧАСТЬ 4. Глава 20 ======
Эгорд на башенной крыше.
Солнце светит ярко, ветер похлопывает тканью плаща. С высоты остров как полость чаши. Эгорд словно взирает на живую карту военных действий. Далеко внизу суетятся черные пятна: маги, присягнувшие тьме. Шустро мелькают, как насекомые, огненные шары, сгустки лавы, черные лучи.
А высоко в небе кружат два знакомых силуэта – демон и некромант.
Демон в красном плаще с капюшоном, из-под свободно волнующихся складок торчат кожаные крылья, вьется лента хвоста. Некроманта в сером плаще видно плохо из-за костяной виверны, белый скелет разбрызгивает пучки фиолетовой энергии...
Кто эти двое?
Что заставило их объединиться?
Легкое касание пробудило «окольцо», в букете лучей Эгорд видит остров глазами невидимой ледяной стрекозы, та кружит сейчас где-то в небе. Усилиями воли воин-маг переселяет взгляд из одной стрекозы в другую, летучие разведчики рассеяны по всем уголкам этой земли: в полях, скалах, пещерах, у горного склона, внутри и снаружи мельницы.
И в крепости.
Зоркие «окольца» стрекоз заменяют им глаза, прошивают вниманием каждый этаж: комнаты, залы, хранилища, паутины коридоров…
Эгорд вселился в стрекозу, что патрулирует второй этаж тюрьмы. Крылатая стражница пролетает у черного провала, где ступени лестницы, ведущей на самое дно подземелья.
В этот момент оттуда вырвался человек, его поедает густое воющее пламя, черная сутана тает, рассыпается, дыры с огненными челюстями пожирают со всех сторон, пламенные полотнища бьются как под порывами сильного ветра, хотят разбежаться, но их держат огненные корни, врастают в человечье мясо глубже и глубже.
Темный маг истошно кричит, тело катается бревном, но в итоге ненасытная стихия заставляет умолкнуть, обмякнуть. В оранжевом облаке кости сияют как обугленные поленья, кружит пепельный снегопад.
Огненный элементал настиг жертву.
Другие темные, которые забрели на третий этаж подземелья в погоне за Халлигом, скорее всего, встретили ту же судьбу...
Следующая стрекоза.
Во дворе темные маги против Халлига и Тимориса.
Воин окружен световым щитом, на нем бренчат артефакты. Сильный и ловкий, перепрыгивает от мага к магу, после встречи с ним каждый из темных в лучшем случае сбивается с толку, не может какое-то время собраться для нового заклинания, а в худшем – падает замертво.
Старший жрец охраняет главные ворота здания, не забывает время от времени подзаряжать щит Тимориса, посох стреляет белыми лучами, рассыпает то одного, то другого невезучего адепта тьмы в пепел.
Темный закрадывается Халлигу за спину, из черной энергии готовит порцию смерти...
Эгорд оставил стрекозу наблюдать, а стрекозе, что рядом, приказал наброситься. Ледяное насекомое вгрызлось лапками, жвалами и хвостиком в рожу темного, плотный контакт частично рассеивает невидимость, стрекоза теперь будто призрак. Темный с криком схватился за лицо, пальцы пытаются отодрать зеленую тварь, сутана в панике крутится.
Темный упал на мощеную дорожку рядом с клумбами, оцепенел, лишь конечности подергиваются.
Ядовитый лед ожидания оправдал.
На краю взгляда наблюдающей стрекозы Эгорд увидел предвестье чего-то подлого, стрекоза обращает Око Асимиры в ту сторону – к вершине стены.
И действительно, там планирует атаку темный маг, ладони скапливают черноту, выстрелить лучом смерти, не спасет даже световой щит, слуга Темного Ордена целится в Халлига.
Воля Эгорда – и стрекоза-созерцатель взмыла ввысь. В «окольце» маленький, удаленный человечек в колышущихся одеждах цвета золы за какие-то мгновения разросся до великана.
Щетинистый подбородок, удар, крик.
Темный слетел со стены, будто зарядили кулаком в нижнюю челюсть, полотно тьмы описывает в полете дугу, маг переворачивается через голову, та болтается в неестественной свободе.
Туша упала на склон горы уже без жизни, обмякший мясной мешок катится, пробуждаются пылевые гусеницы, хрустят ломкие кустарнички, мертвый маг прокатывается недалеко от Хафала.
На просторе, где не сковывают тесные тюремные плиты, ловкость демона возросла. Словно собранный из бурых стальных бобов огромных размеров, силуэт Хафала с помощью прыжков, перекатов, разворотов перемещается в воздухе как рыба в воде, быстро и грациозно, движения чередуются с плавного на резкое и обратно, в резких – сокрушительная мощь, на ее пути лучше не оказываться.
Темные кидаются колдовскими сгустками, умирают с частотой ударов кузнечного молота по наковальне, Хафал широченными шагами и прыжками возникает то рядом с одним, то прямо перед вторым, то за спиной у третьего, в промежутках уклоняясь от снарядов.