Заклинание, убивающее миры (СИ)

— Да, — она глубоко вздохнула и потёрла уставшие глаза. — У меня ещё ни разу в жизни не было настолько сложного научного проекта! А ты говорил, что справился бы без меня.
— Ну… — Драко хмыкнул немного надменно. Покачал головой и снова заглянул в блокнот. — Если ты забыла, я был лучшим студентом на курсе.
— Конечно был, — улыбнулась Гермиона, — если бы профессор Снейп не снимал с Гриффиндора баллы на каждом шагу, я давным-давно обогнала бы тебя не только по знаниям, но и по баллам!
Драко хотел было вступить с ней в полемику, рассказать о том, какие поблажки делали прилежной ученице, а в последствии и героине войны. Как профессор Макгонагалл достала их всех тем, что ставила Грейнджер в пример. Он был готов очень много ей рассказать, но только глядя в её уставшие глаза понял, что не будет этого делать. Ему сейчас было совершенно наплевать на то, что она считала себя умнее. Выполнять свой статус заучки, поддерживать имидж всезнайки. Наверное, она получала от этого удовольствие.
— Сама себя не похвалишь — никто не похвалит, — ухмыльнулся Драко, легко взъерошивая её волосы на макушке. — Хватит, сделай паузу.
— Хорошо, — Гермиона вздохнула, передавая ему листок бумаги, — это действия, которые ты должен сделать. Здесь всё, кроме последнего. Тебе нужно делать это всё самому и хорошенько сосредоточиться. Я не знаю, что произойдёт, понятия не имею, должны ли быть какие-то последствия. И я даже примерно не могу тебе сказать, нет ли в этом тексте ошибок. Судя по всему, Вселенная даст тебе знак, но какой знак — знать не могу. Просто, когда ты выполнишь все действия, чёрная магия должна, как болезнь, покинуть твоё тело. Или разорвать тебя на части. Такой исход тоже возможен…
— Отлично, — сказал Драко, вынимая у неё из руки листок, — будем надеяться на первый вариант!
Она устало улыбается, поглаживая его ладони на своих плечах.
— Только давай ты сначала немножечко сил наберись, перед тем как это начать делать, — предостерегающим тоном проговорила Гермиона, — вся эта игра с чёрной магией забирает огромное количество энергии. Ты ещё не окреп после болезни, у тебя элементарно может не получиться справиться с этим. А, и ещё! Я должна быть рядом, когда ты будешь это делать. Во-первых, так требует книга, во-вторых, если тебе вдруг станет снова плохо, я смогу помочь.
— Слушай, а вы все на Гриффиндоре настолько безрассудные и отважные? Или это только у тебя жажда побеждать и спасать всех вокруг? — он присел рядом с ней на корточки, опершись руками на её колени.
— Ну, ты же сам знаешь, и на Гриффиндоре есть трусы… и на Слизерине не все подлецы…
— Все-все! — хитро ухмыльнулся Драко. — Поверь мне, Грейнджер, все! Ни один слизеринец не будет делать что-то без собственной выгоды.
— А профессор Снейп?
— Снейп защищал Поттера не потому, что уважал его. И даже не потому, что любил его маму. Хотя конечно, это было важно. Но он горевал, чувствовал себя одиноким. И защита Поттера была на самом деле защитой себя самого. Он защищал себя от мысли, что мама Поттера мертва по его вине. Ни один слизеринец никогда не будет делать что-то не ради себя. Для нас это нормально. В каждом действии всегда есть скрытый подтекст. Мы ничего никогда не делаем просто ради альтруизма. Тебе нужно привыкнуть к этой мысли.
Она смотрит него. И сейчас они вновь невероятно похожи. Оба обессилены, и оба хотят что-то доказать друг другу.
— А твоя мама в запретном лесу?
— Она боялась, что, если победит Тёмный Лорд, ей будет очень плохо житься. Поэтому помогла Поттеру. Корыстные цели, я ведь об этом и говорю тебе.
— Она спрашивала у Гарри, жив ли ты. И когда Гарри дал ей знак, что ты жив, она соврала Лорду и повела Пожирателей прочь от замка. Она делала это не для того, чтобы спасти себя или помочь Гарри выиграть битву. Она это делала не для того, о чём свидетельствовал бы Гарри в суде. Она спасала тебя. Поэтому я не верю тебе, не все вы корыстные сволочи!
Гермиона откинула со лба Драко навязчиво падающую, длинную прядь, завела её за ухо. Потом аккуратно погрузила ладошку в его волосы, немного поглаживая подушечками пальцев.
— Я не знал об этом…
— Гарри об этом никому не рассказывал. Это могло бы послужить плохим аргументом на суде.
— Вот я об этом и говорю, — Драко повернул голову, подставляя её так, чтобы Гермионе стало удобнее. Опустил, касаясь лбом её колен, — нас интересуют только личные корыстные цели. Мама на самом деле не думала о победе, не пыталась спасти мир от Тёмного Лорда, как вы. Ей было на всё это плевать. Она спасала меня. Это и были её личные цели. Мы все такие, Грейнджер. Никто из нас не будет поступать как вы. Я никогда не стал бы помогать своему врагу… — он запнулся на полуслове, поднял голову, посмотрел на неё. — Почему ты согласилась помочь мне? Почему проходишь через это? Почему тебе не всё равно?
— Корыстные цели, — проговорила Гермиона, продолжая поглаживать волосы Драко, стараясь распутать сбившиеся за дни болезни пряди, — никакого альтруизма. Может мне тоже надо было на Слизерин? Наверное, Шляпа ошиблась…
Он молчал. Хотя желание перебить, уточнить, что она имеет в виду, разрывало его изнутри. Только не жалость, всё что угодно, Грейнджер, только не говори, что всё это время помогала из жалости. Видимо, это читалось в глазах, потому что Гермиона не стала тянуть время и продолжила:
— Когда ты попросил помочь, мне было очень плохо. Оказалось, то, ради чего мы боролись, никому не нужно на самом деле. А помогая тебе, я от этого отвлекалась. Когда я помогаю тебе, мне почему-то не так плохо… Не хватает времени думать о своих проблемах. Голова забита твоими рунами, инками, чёрной магией. А когда голова не забита всем этим, то на пустое место лезут мысли о том, что будет, когда это всё закончится…
Драко перехватил её взгляд. По голосу Гермионы, по интонации, он вдруг понял, что сейчас увидит в её глазах всё ту же ненавистную ему панику. Гермиона не боялась войны, не боялась Тёмного Лорда, она не боялась умереть. Она попёрлась с Поттером и Уизли в Министерство, пила оборотное зелье, сражалась с Пожирателями Смерти. Она не боялась Круциатуса и василиска, не боялась стирать память родителям. Но каждый раз, когда она говорила про одиночество, её охватывал страх за все эти события вместе взятые.
Драко ненавидел эту панику, заполняющую её взгляд, и казалось, захлестывающую её с головой. Ненавидел себя в этот момент, потому что не знал, как помочь.
— Ничего не закончится! — уверенно проговорил он, аккуратно перехватывая её руки.
Страх плескался в её карих глазах, и было понятно, что надо что-то говорить. Просто говорить, потому что иначе она сейчас поддастся панике.
— Слушай меня, Гермиона, ничего не закончится! Я ещё не знаю как, но обязательно придумаю.
Она горько ухмыляется, стараясь всеми силами бороться со своим внутренним страхом. Надо всего лишь поверить в его слова. Надо всего лишь поверить в то, что у этой истории есть продолжение.
— Я обязательно придумаю как быть дальше. Всё будет хорошо.
Он говорит и видит, как страх постепенно отступает, уступая место всё той же привычной усталости и грусти. Её взгляд становится мягче, понемногу угасает.
— Пошли спать, — он встаёт, аккуратно тянет её в сторону дивана, — тебе нужно отдыхать, а мне готовиться к заклинанию. Мы найдём какого-нибудь специалиста в области языков инков. А если такого нет, то переведём это чёртово слово по слогам. Я буду свободен и ничего не закончится.
Драко делает шаг, и в тот момент, когда ожидает, что она пойдёт за ним, чувствует лёгкое сопротивление. Гермиона не встаёт, продолжая сидеть, глядя на него как-то странно.
— Всё закончится, Драко, — очень горько говорит она. И сейчас во взгляде уже нет паники. Только чёртова пустота. — Мы с Гарри и Роном семь лет верили в то, что, когда мы победим Волдеморта, всё изменится. Что всем станет лучше жить. Что мир станет лучше. Мы верили: когда закончится война, закончится и боль. Война закончилась. А боль не прошла… Я тебе даже больше скажу, до войны, пока были живы Тонкс и Римус, до похорон Фреда, мы верили, что всё будет хорошо. Но стало только хуже. Мы спасли мир, и вдруг оказалось, что лучше бы мы не делали этого, может тогда все остались бы живы. Я больше не верю, что всё будет хорошо. Потому что так не бывает…