Замуж за одну ночь

Из маленькой жестянки он вынул плитку шоколада, отломил кусочек и положил его в щербатую фарфоровую кружку, затем налил горячей воды. У него в кармане оказалось несколько кусочков сахара. Он старательно на них подул, сдувая прилипшие крошки и пылинки, положил четыре кусочка в кружку и размешал все оструганной палочкой. Поставив кружку на плоский камень, чтобы шоколад немного остыл, он подбежал к кустам и скрылся за ними, появившись через минуту с охапкой сена, которое хранилось в каком-нибудь секретном месте. Он подложил сено под одеяло и предложил мне сесть на это импровизированное сиденье так, чтобы я могла спиной опираться о камень.
— С молоком вкуснее, но у меня сегодня нет.
Передав мне кружку, он взял складной нож, сел рядом со мной и принялся срезать кору с тоненькой, только что срезанной ветки. Я сделала полдюжины глотков и сказала:
— Все равно вкусно, Метью. Теперь твоя очередь, возьми. Что ты собираешься делать с этой палкой?
— Ну… — он задумчиво изучал палку, потягивая шоколад. — Здесь есть лисица. Я не хочу, чтобы она добралась до дрозда. Сделаю маленькие ловушки вокруг. Согну палки и свяжу их веревками. Надеюсь, они отпугнут лисицу, если та придет.
— Помочь?
— У меня один нож, но ты можешь подержать палки согнутыми, пока я буду привязывать веревки. — Он передал мне кружку и вернулся к своей работе. Мы молчали несколько минут, но это было такое спокойное молчание. — Жаль, что я не могу сделать шину получше. Картон становится мягким очень быстро, а дерево слишком тяжелое для крыла.
— А как насчет китового уса?
— А что это, Люси?
— Это такая тонкая кость, хорошая и легкая, упругая и легко режется.
— У тебя есть?
В отвергнутом мной корсете их было предостаточно, и я сказала:
— Да, я принесу кусок, когда приду в следующий раз, если хочешь.
Он посмотрел на меня, и его голубые глаза засияли.
— Я рад, что ты снова придешь. Я здесь почти каждый день. У меня каникулы, и мне не нужно в школу еще почти целый месяц. Будешь присматривать за моим зоопарком, когда меня не будет?
 Глава 32 
 
— Да. Конечно буду. Но, Метью, раз твои родители не знают об этом месте, они могут волноваться.
— Они знают, что я люблю ходить в лес и смотреть на птиц, насекомых, зверюшек.
— Они не возражают, что ты так просто исчезаешь?
Он снял с палочки стружку.
— Пока я прихожу вовремя к обеду или чаю умытый и с чистыми руками, они не возражают. Папа говорит, что мальчик устал от дисциплины в школе и, пока у него каникулы, он может поступать как хочет, если ничего не ломает и не причиняет беспокойства.
— Звучит неплохо. Видно, твой папа хороший человек.
— Да, он не строгий. Мама тоже такая. Мне бы хотелось, чтобы они побольше со мной разговаривали иногда, но у них много друзей, и они все время заняты: пишут картины и все такое. Некоторые их друзья играют в театре. Знаешь, многие не одобряют друзей из актеров и актрис, но они все ко мне хорошо относятся. Правда, они громко разговаривают, а в остальном они очень хорошие. Хотя Терри сердится на папу и маму. Он говорит, они понапрасну тратят время на картины и дружбу с актерами и художниками.
Метью озадаченно покачал головой.
— Смешно, потому что Терри сам отличный художник, по крайней мере, я так думаю, но он не занимается рисованием. Он говорит, что мы живем за счет личной собственности, и дом развалится и превратится в руины, потому что на него не останется денег, если мы не будем экономить. Он любит «Луноловы». Есть еще что-то, что касается папы и «Луноловов», из-за чего Терри сердится, но при мне они об этом не говорят, поэтому я не знаю. Хотя я знаю, что из-за этого Терри ездил в Китай, искать сокровища, которые мой дедушка спрятал там. Если бы он их нашел, все бы наладилось, но он их не нашел.
Метью продолжал, и у меня теперь было хоть какое-то представление об обитателях «Луноловов». Я поняла, что мистера и миссис Фолкон мало интересовала семейная вражда, но, поскольку им не нравились сами Грешемы, они и не предпринимали попыток к примирению. Терри слишком презирал Грешемов, чтобы ненавидеть, но, поскольку между ними было сокровище, которое он хотел получить, чтобы сохранить «Луноловов», он считал их врагами.
 
Когда мы допили остатки шоколада, Метью сказал:
— Извини, что я так много говорю. Мне не с кем разговаривать. Я разговариваю со своими зверюшками, но с тобой интереснее. А сейчас расскажи мне о Китае, пожалуйста.
— Хорошо, но Китай совсем не похож на Англию, поэтому не думай, пожалуйста, что я рассказываю сказки, хорошо? Некоторые так считают.
— Не буду. Наверное, они просто глупые.
— Хорошо. Дай подумать. О господи! Я не знаю с чего начать, Метью.
— А ты опиши один день в Китае? Вот ты просыпаешься утром…
— Отличная мысль. — Я посмотрела на небо, чтобы собраться с мыслями, и удивилась, как далеко передвинулось солнце. — О боже! Метью, ты знаешь, который час?
— Не точно. Но я слышал, как только что часы в церкви пробили полчаса. — Он удивился: — Должно быть, половина четвертого. Как время быстро бежит!
— Слишком быстро. — Я встала на колени и протянула ему руку. — Извини, дорогой, но я не могу больше оставаться. Миссис Грешем будет ждать меня, у нас визиты, и мне нужно переодеться. Если я опоздаю, она спросит почему, и я не смогу больше прийти. Можно я расскажу тебе о Китае в другой раз?
— Да, конечно. — Он вскочил и помог мне подняться. — Поторопись, Люси. Я не хочу, чтобы тебе запретили ходить сюда. Когда ты придешь? — взволнованно спросил он.
— Я точно не знаю. Приду, когда буду свободна. Надеюсь, ты будешь здесь. Может быть, завтра после обеда.
— Я буду ждать. Не забудь китовый ус, Люси. Десять минут спустя я была в своей комнате и лихорадочно пыталась привести себя в надлежащий вид.
Когда я легла спать, я впервые была счастлива с тех пор, как приехала в Англию. Два дня прошло, прежде чем я смогла снова увидеть Метью. Мы почти все время говорили о Китае. Ему было интересно, он задавал мне сотни вопросов. Мы наложили новую шину из китового уса на крыло дрозда. Я не волновалась, что кто-нибудь из «Высоких зарослей» кинется меня искать. Я уже некоторое время читала про английские деревья и цветы в энциклопедии, и мистер Грешем считал, что я продолжаю свои занятия по естественной истории во время прогулок по его лесу: ищу растения, о которых прочитала. Я действительно так и делала по дороге к тайному убежищу Метью и обратно и даже зарисовывала некоторые цветы на картонке.
Мистер Грешем вновь утратил интерес к поискам сокровища и принялся за новый проект: создание автомобильных покрышек, которые можно надувать воздухом, как воздушные шары. Я считала это идиотизмом. Но зато я была свободна по утрам. За несколько дней все привыкли к тому, что я уходила сама гулять, и, поскольку я оставалась в пределах поместья, никто не возражал. Думаю, они были даже рады от меня отделаться хоть на час.
Две недели спустя нас пригласили в церковь на «прием в саду». Была суббота, но Эдмунд с нами не поехал, потому что привез с собой срочную работу. Я еще не видела Терри Фогона после возвращения: он не был в церкви вместе с семьей в воскресенье. А Метью был. Он один раз взглянул на меня, личико у него было очень серьезное. Затем он опустил голову и так и просидел всю службу, глядя в молитвенник.
За домом священника была большая площадка с лужайками, здесь-то и был устроен прием.
Среди прихожан было несколько дворянских семей, которые беседовали друг с другом. Семьи торговцев и лавочников общались между собой. Фермеры образовали еще одну группу. У Грешемов и Фогонов был большой опыт: они давно научились не замечать друг друга в таких случаях. А мне было интересно, будет ли на приеме Терри Фогон и удастся ли мне его увидеть.
 
Миссис Грешем настояла на том, чтобы я ходила под зонтиком, закрывая лицо от солнца. Мне не нравилось: я любила солнце. Мы прогуливались по лужайкам, и мне было трудно держать зонтик изящно. Я была настолько поглощена этим занятием, что не заметила, как подошел Терри Фогон. Он неожиданно вырос передо мной, приподнял шляпу и улыбнулся мне, как старый знакомый.