Будничные будни охотников на нечисть (СИ)

Как в старые добрые, когда машина была их единственным домом, когда у них были только они.
— Как думаешь, там, среди звезд, есть кто-нибудь, кто прямо сейчас на нас смотрит?
— Куда ж они денутся? Есть.
Где-то там — Бог, Небеса, сонм ангелов и то самое новое место, куда попадают после вроде бы окончательной смерти те, кому не нашлось места в иных измерениях. Новый мир и новая жизнь.
Когда-нибудь они познакомятся с нею поближе.
Когда-нибудь — после долгих-долгих лет на Земле.
========== 20. Два свитера ==========
Одинаковые рождественские свитера им, кстати, подарила Ровена. Прислала с зашуганным демонёнком перевязанную огромным красным бантом коробку с запиской:
“Мальчики, в аду увеселения, напрямую связанные с небесами, как-то не привечают. Но это вроде как праздник семьи, а мы с вами, смею надеяться, почти ею стали. Примите же от королевы Ровены сей скромный дар. Не обессудьте за однотипный рисунок. Я тут подумала, все равно ваши бесчисленные драные джинсы и фланелевые рубашки в клеточку одинаковые как на подбор. Да и Фергюс на днях обмолвился, что вы пытаетесь выглядеть близнецами. Это он так шутит, наверное. Я не вникала. Вы же знаете, после возвращения из небытия он еще очень нервный. Пытаюсь его лишний раз не тревожить.
Что касается ваших подарков, экземпляр Сэмюэля, разумеется, на пару размеров побольше. Не перепутаете. Кстати, надеюсь в следующем месяце нанести вам визит. Постарайтесь для разнообразия между четвертым числом и седьмым быть в бункере, а не опять где-нибудь среди мусорных баков или в болоте в засаде. Русалки и кровососы вас подождут, как и прочая нечисть.
На этом прощаюсь и обнимаю. Фергюс ворчит, но на самом деле тоже шлет приветы и поцелуи”.
Тогда, распечатав коробку, они долго смеялись и даже примерили тут же подарки. Позже Дин буркнул, конечно: “Ну и уродство”, стащил свой через голову, требовательно дернул за рукав брата. Тот вздохнул (ему презент очень даже зашёл) и покорно помог брату стащить с себя свитер. Но тут же забыл обо всем — отвлёкся на горячие губы, прижавшиеся к ключице.
Подарки до утра провалялись на полу за диваном, а после куда-то пропали. Признаться, Сэм тогда замотался — они договорились (после долгой ругани, переросшей в еще одну порно-драку, сменившуюся плавно жарким примирением) завязать с охотой на нечисть и пару недель передавали дела новому поколению.
Молодые охотники из Пенсильвании оказались смышлеными не по годам и на братьев поглядывали снисходительно.
Винчестеры — они легенда, конечно. Остановили апокалипсис, наваляли и Аду, и Небесам, свергли бога. Умирали и возвращались назад столько раз, путешествовали в прошлое и будущее, едва не похерили к хренам мироздание. Вот только возраст, перешептывались мальчишки, никого не щадит. Выдохлись, старички.
Сэм, услышавший те шепотки, только хмыкнул. Пусть себе. А вот Дин точно дал бы кому-нибудь в бубен. К счастью, брат был занят не меньше — разбирал архивы Хранителей, чтобы поделиться с подросшей сменой бесценными знаниями.
Сейчас прошел почти год и пора бы привыкнуть. Не выискивать в публикациях в интернете зацепки, не лазить по привычке в базы полиции и ФБР, не взламывать переписку чиновников в округах, где что-то неладно… Вот только Дин то и дело подскакивает среди ночи, выхватывая кривой охотничий нож, который так и хранит под подушкой. Или Сэм, измучившись от навязчивых мыслей, уходит в пять утра в библиотеку и запускает свой старенький ноутбук. Долго читает новости, попутно делая пометки в блокноте, а после отсылает все снимки на почту Джоди. У них там теперь охотничий штаб, разберутся, кому передать дела, и что делать в каждом случае.
— И чего ты снова не спишь? — В одну из подобных ночей босой и охренительно милый Дин в одних пижамных штанах со спины подходит неслышно и, наклонившись, целует в плечо. Коротко бодает в висок.
— Полнолуние. И много крепкого кофе. Наверное, старею, — Сэм пожимает плечами, пытаясь прикрыть злополучный блокнот.
— Я так и понял. — Брат делает вид, что не замечает манипуляций. Подтягивает штаны, звонко шлепая резинкой по животу. — Сейчас все равно не уснем. Давай, что ли, бункер нарядим, Рождество уже скоро.
До него еще сорок три дня, но у Дина никогда не было нормальных праздников. В детстве он пытался как-то порадовать брата. Ему пришлось повзрослеть очень быстро. Может быть, потому у него сейчас в глазах разгораются азартные искры? Или это просто игра света, теней. Сэм соглашается моментально.
— Давай. В архиве я видел коробки с игрушками, гирляндами и украшениями. Найдем их, где-то развесим, а завтра можно будет выбраться в лес и срубить огромную ель.
Дин, почему-то моментально воспринявший все как занятную игру в поиск спрятанными пиратами древних сокровищ, отправляется с ним. Прилежно помогает переставлять ящики и коробки, звонко чихает от попавшей в нос пыли — пышные серые кружева затейливо обрамляют полки, к которым никто не прикасался месяц-другой, а где-то — даже полгода и больше. Что поделать? Бункер слишком большой, а архивы… Здесь вполне вольготно разместится библиотека Конгресса, и еще останется место.
— Нашел! — Дин торжественно водружает на один из столов небольшую коробку с остатками красного банта. Сэм вспоминает ее почти сразу.
— Да ладно? Вот она где. Признавайся, зачем тогда спрятал?
Открывает, доставая те самые одинаковые свитера. Мягкие, к ним щекой прижаться хочется. Брат бормочет что-то совсем неразборчиво. Он делает так каждый раз, когда пытается сменить тему.
— Ну ладно. Если мы наденем этот ужас прямо сейчас, обещай, что отстанешь с вопросами?
Сэм улыбается хитро, но все же кивает. Он слишком хорошо помнит, каким милым был Дин в простом рождественском свитере. К праздничным распродажам такие продают по всей стране на каждом углу. А они такие почему-то никогда не носили. То есть… ну вот вообще никогда.
— У нас никогда таких не было.
— Не было. Правда…
Дин стаскивает рубашку, попутно отрывая пару пуговиц. Без дополнительных просьб натягивает свитер. Красный с узором в виде снежинок. Выдыхает, когда Сэм накидывает на него поблескивающую огоньками гирлянду. Притягивает, и губы врезаются в губы. Обматывает их двоих, как какой-то очень странный подарок. Кто и кому такой бы мог подарить?
Сэм шепчет, частит. Задыхается почему-то.
— Дин, а давай представим, что нам опять шестнадцать и двадцать? Что мы вдвоем в Рождество, когда исполняются все на свете желания? Давай устроим праздник, какого не было никогда… — заметив твердые проступившие желваки, торопится добавить, — ты каждое Рождество пытался устроить для меня что-то особенное. Но никто не делал этого для тебя. Сегодня я хочу, чтобы все было иначе. Чтобы ты не только отдавал, но и получал. Я никогда не смогу передать все, что я чувствую, как благодарен за все наши общие дни. За переваренные макароны и хлопья, которых тебе не хватало так часто. За то, что ты никогда не оставлял меня одного. За то, что заботился и заботишься…
— Сэмми…
Дин дрожит, но брат лишь качает головой, накрывая ладонью шевелящиеся губы.
— Не надо. Сегодня мой черед, хорошо? Я просто… хочу тебе рассказать, как люблю тебя, старший брат. Хочу, чтоб ты понял — не будь тебя рядом, меня не стало бы уже очень давно. Возможно, в ту самую ночь, что и Джессики. Нет, даже раньше.
Не замечает, как что-то течет по щекам до того мига, как брат стирает дорожки пальцами.
— Сэмми. Хэй, мелкий, ну ты чего?
— Хочу, чтобы ты знал…
— Я все это знаю.
Огоньки на гирлянде пускаются вскачь, меняя цвет раз в секунду. В глазах рябит, и он их попросту закрывает. Лезет руками под свитер, проводит по ребрам, вычерчивает линии на спине.
— Мне кажется, когда я родился…
— Когда ты родился, мой мир расширился огромным скачком. Когда я смотрел на тебя в первый раз, ты пускал слюни и вдруг ухватил меня за указательный палец. Сжал в кулачок. Уже тогда ты был такой сильный. С той самой секунды я знал, что не позволю тебе отпустить никогда.