Свет новых звёзд (СИ)

 Если о чём он и волновался, так это о том, что за семь лет бар на Плющеева мог благополучно исчезнуть. Поэтому заметив знакомую неоновую вывеску Лён не удержал тёплую улыбку. Много чего хорошего было связано с этим местом, и в том, что оно не поддалось течению реки времени, хотелось видеть добрый знак. Он толкнул высокую дубовую дверь и спустя девять поскрипывающих ступенек вниз оказался в прошлом. Тот же пахнущий сигаретным дымом полумрак, те же деревянные столы и стулья, тот же блеск отполированной барной стойки. Только бармен был другим, незнакомым, отчего вместо «Лёша, как обычно» пришлось объяснять «Чивас, дабл шот».
 — Не изменяешь себе, да, Скайуокер? — хмыкнул сидевший перед стойкой Оби-Ван. Лён бросил короткий взгляд на его полупустой бокал. Ну, естественно, «Куба либре».
 — Как и ты. Идём за столик.
 Оби-Ван хмыкнул во второй раз, однако взял свой коктейль, подхватил лежавшие на соседнем стуле пальто и кожаный портфель и перебрался за самый дальний от чужих ушей стол.
 — Экстравагантный у тебя наряд, — отметил он старый Лёнов ватник.
 — Я, видишь ли, теперь дворником работаю. Не до кашемира.
 — Ну-ну, — Оби-Ван достал из портфеля какой-то документ. — Собственно, зачем я хотел встретиться. Надо, чтобы ты передал мне права на свои патенты.
 — Кому надо? — Лён даже не пошевелился, чтобы взять бумагу, и Оби-Ван положил подшитые листы перед ним на столешницу.
 — Фирме.
 — Ты что-то путаешь, у меня нет никакой фирмы. Я, если ты не в курсе, продал свою долю лет этак восемь назад.
 — Вот только не делай вид, будто тебе плевать. Мы оба слишком много в неё вложили.
 Лён устало прикрыл глаза: воистину, ничего не меняется. Наворотил дел Ваня, а разгребать, как всегда, Лёне.
 — Рассказывай.
 История была банальна до оскомины. Семь тучных лет сменились семью худыми: один кризис, потом второй. Упущенные заказы, переманенный конкурентами ведущий специалист — в этом месте Лён злорадно ухмыльнулся, — практически отсутствующие новые разработки — ухмылка Лёна стала ещё шире — привели к необходимости брать кредиты. Которые требовалось отдавать, а тяжёлые времена никак не заканчивались. Оби-Ван крутился и выкручивался, но в итоге его всё равно загнали в угол.
 — И ты пообещал им мои патенты в обмен на снятие долговых обязательств.
 — Да.
 — Любопытно, — Лён покрутил так и не начатый виски. — Неужели ты рассчитывал, что я уже благополучно скопытился, и тебе осталось просто переоформить всё на себя?
 Оби-Ван поморщился.
 — Не делай из меня расчётливую сволочь. Я хотел всего лишь потянуть время, но на всякий случай обратился к Нонне и Зое.
 Зоя, насколько помнил Лён, работала в ЗАГСе, в отделе регистрации смертей.
 — Что, одновременно? И они согласились на тройничок?
 — Какая тебе разница?
 — Не напрягайся, вопрос исключительно для поддержания разговора. Я, как ты знаешь, не фанат групповушек.
 — Лён, хватит, — Оби-Ван был не в настроении припираться. — Что ты ответишь?
 Лён сделал неопределённый жест. Он совершенно точно не хотел терять права на свои изобретения, но послать друга детства в лес за ёлками тоже отчего-то не мог.
 — Сколько ты должен?
 Оби-Ван вынул из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку и молча написал двузначное число с шестью нулями. Лён цокнул языком: — Хорошие у тебя аппетиты.
 — Вообще-то, я старался брать по минимуму. Лён, я жду.
 — Я подумаю, — Лён поднялся со стула и бросил на стол тысячную купюру. — Угощаю, Оби-Ван. У тебя же нынче каждая копейка на счету.
 Оби-Ван тоже встал.
 — Сколько будешь думать?
 — Сколько тебе дали времени?
 — До конца следующей недели.
 — Не беспокойся, к тому моменту ты уже точно будешь знать ответ, — Лён накинул ватник. — Я позвоню, Кате привет. Как она, кстати?
 — Не знаю, — огрызнулся сердитый неопределённостью Оби-Ван. — Мы почти не общаемся.
 Однако, новости.
 — Странная семья.
 — Мы не семья и никогда ей не были.
 Лён почувствовал, как у него каменеют желваки.
 — Вы не были женаты?
 — Нет, — Оби-Ван явно жалел о том, что сболтнул лишнее. Ну, хотя бы врать не решался.
 — То есть, — медленно начал Лён, — ты сделал ей ребёнка и не соизволил позвать замуж? Н-ну, ублю-юдок.
 И тут Оби-Вана прорвало
 — Ублюдок? — зашипел он. — Да что ты понимаешь? Можно подумать, ты знаешь каково это — когда тебя мысленно сравнивают с другим, постоянно, во всех мелочах. Когда даже, блядь, в постели такое ощущение, будто вас трое? Поставь себя на моё место, Скайуокер. Ты бы женился?
 Лён смерил друга детства инистым взглядом.
 — Я бы предохранялся, — отрезал он.
 — О да, — желчно усмехнулся Оби-Ван. — Ты же у нас известный предохраняльщик.
 Несколько ударов сердца они с ненавистью смотрели друг на друга, а потом Лён ровно сообщил: — Я очень надеюсь, что в следующий раз лицом к лицу мы с тобой встретимся уже в аду. До тех пор я согласен исключительно на телефонные переговоры.
 — Взаимно, Скайуокер, — выплюнул Оби-Ван. Тогда Лён сухо ему кивнул и не прощаясь вышел из бара.
 Как бы он ни был зол, он помнил, что после встречи обещал написать Саше. По волнам сотовой сети полетело короткое «Закончилось», а сам Лён отправился бродить по городу. Растревоженная память требовала продолжить прогулку по тихому центру: посмотреть на дом, в котором они с Катей жили, покружить по району их излюбленными маршрутами, погреться в кафешке, куда ходили ужинать, когда обоим было лень готовить. Может, даже дойти до офиса его бывшей фирмы и безошибочно найти на фасаде серого бетонного здания памятный оконный ряд. Однако Лён не поддался ностальгии и зашагал прочь от ловчей ямы прошлого — к шумному проспекту и вдоль него дальше, к городской окраине. Очень скоро к злости на Оби-Вана за Катю стало примешиваться застарелое чувство вины — не было хороших в той истории, и каждый получил своё. Кто — неизлечимую болезнь, кто — крах единственного настоящего чувства, а потом и дела всей жизни. Лён знал — для Оби-Вана их фирма была любимым детищем, и то, что ради неё он пошёл на контакт с злейшим другом Скайуокером, только подтверждало это знание. Лён тоже не хотел банкротства, сколько бы ни прошло лет со дня продажи его доли, вот почему он сейчас напряжённо искал третий путь и, кажется, находил.