Двое

***
 Больше всего на свете ему сейчас хотелось увидеть над головой потрескавшуюся штукатурку потолка комнаты в родном общежитии. Однако вместо неё взгляд упирался в роскошную золочёную лепнину и пурпурные складки бархатного балдахина. Юрский вздохнул и сел на кровати воистину королевских размеров. Беспомощным жестом подтянул колени к груди: ну когда же это закончится? Когда же они все от него отстанут, и жизнь вернётся в привычную колею? «Никогда», — Не войти дважды в одну реку, не вырвать из памяти последние недели, не заполнить тянущую пустоту в груди… Впрочем, с последним он кажется поторопился. Юрский настороженно вскинулся. Он совершенно точно был в комнате не один. — Доброе утро, ваше величество, — посторонний отлепился от стены рядом с массивной дверью из красного дерева. Сделал несколько шагов по направлению к кровати, но отчего-то замер, не пройдя и половины пути. — Как вы себя чувствуете? Дар речи куда-то испарился, и всё, что Юрский мог, — это не мигая всматриваться в знакомого незнакомца. Как будто хотел намертво отпечатать его образ на сетчатке глаз.
Высокий, атлетически сложенный, с идеальной выправкой. Одет в военную форму, напоминающую что-то из фильмов о начале XX века, только перевязь с мечом на левом боку вызывает лёгкий диссонанс. Русые волосы коротко подстрижены, светло-карие глаза смотрят дружелюбно-внимательно, правая бровь наискось перечёркнута тонким штрихом старого шрама. Юрский всегда самоуверенно полагал, будто оборот «благородные черты лица» — не более, чем принятое в художественной литературе клише, а вот поди ж ты. Существует на белом свете человек, о ком можно сказать не просто «симпатичный» или «чувствуется порода», но именно «благородная внешность». «Так вот какой он, оказывается, — с непонятной тоской подумал Юрский. — Не то, что я — нескладная бледная немочь. Да ещё и молчу, как воды в рот набрал». — Э-э, привет, — прочистил он горло. — Я в полнейшем порядке, даже не потрескался. — Это замечательно, — Тёплая улыбка бывшего компаньона вымела из дурной головы Юрского все с таким трудом составленные для поддержания разговора фразы. «А ведь туда, в буферный мир, он пришёл сам. Не от моего призыва, как первые трое, а по собственной воле. И это после того, как я сказал, что ненавижу его». — Спасибо за помощь с той тварюгой! — Слова рвались с языка сами собой. — Без тебя мы бы точно не справились. — Не берите в голову, — Конрарт сделал рукой протестующий жест. — Я же обещал, что никому не позволю причинить вам вред. «Никому не позволю…» — Юрский неосознанно сжался. И самому себе тоже? Хотя можно ли считать вредом виртуальный перепих под кайфом? — Юра… — сбился Конрарт с официального обращения, и у Юрского наконец-то получилось уловить, что не так со звучанием в этом слове. Трудноуловимый акцент, из-за которого первая «ю» растягивается в «юу». Юрский зацепился за это отличие, как за повод увести разговор подальше от скользкой темы. Он ни под каким видом не хотел сейчас (и вообще когда-либо) обсуждать детали ночного происшествия. — Слушай, Конрарт, — перебил он собеседника, — до меня только сейчас дошло: мы же с тобой не по-русски разговариваем, да? — Да, это язык нашего мира. — А когда я умудрился его выучить? И почему ты понимал меня там, на Земле? — Я, конечно, слабо разбираюсь в высоких материях, однако могу предложить такую версию. Когда мы делили одно тело, наши сознания каким-то образом наложились друг на друга. В результате я получил автоматическое понимание русской речи, а ты... вы — языка Шин-Макоку. — Ха, удобно! Интересно, а мечом махать так научиться можно? — Боюсь, что нет, — развёл руками Конрарт. — Но я с удовольствием могу заняться обучением вашего величества. — Да какое я величество, — снова понурился Юрский. — Говорил же вашему Истинному Королю: на фиг мне никакой трон не нужен, только он и слушать не стал. «Познакомишься», мол, «передумаешь». — А вы уверены, что не передумаете? — внимательно посмотрел на него собеседник. — Уверен, — твёрдо ответил Юрский. — У меня там мама на пенсии, институт и сессия. Мне в следующем семестре стипуха как воздух нужна, сам знаешь. А я тут у вас застрял, вместо того, чтобы лекции Карпатыча зубрить. — И всё-таки не торопитесь. Чтобы отказываться, надо понимать от чего именно. — Угу, блин, — Юрский и сам видел, что другого выхода ему попросту не оставили. — Ладно, как там говорится: раньше сядешь — раньше выйдешь? Пошли знакомиться.
Глава 4.1 
Замок и его обитатели
— Думаю, вам стоит переодеться, — заметил Конрарт. Юрский задумчиво посмотрел на свои босые ноги. Он до сих пор как-то не придавал значения тому, что угодил в приключение разутым, в растянутых спортивных штанах и застиранной футболке. — Пожалуй, ты прав, — согласился он. — Невежливо разгуливать по чужому дому в неглиже. А есть что надеть? — Я просил горничных подготовить вам костюм, — Конрарт подошёл к полированному платяному шкафу и открыл дверцу. — Вот, примерьте. Надеюсь, угадал с размером. Вещи мао отличала строгая простота: чёрный пиджак с воротником-стойкой, чёрные же брюки с острыми стрелками, белоснежная рубашка. Безупречный крой, ткань высочайшего качества, мелочи, вроде бледного золота пуговиц, ненавязчиво подчёркивали высокий статус владельца. Юрский впервые в жизни понял, каким образом такая утилитарная вещь, как одежда, может быть произведением искусства. И ему стало неловко надевать эту роскошь на себя — обыкновенного парня далеко не графских кровей. К тому же купавшегося в последний раз хорошо если три дня назад. — Э-э-э, Конрарт… А можно мне что-нибудь попроще? — Как угодно вашему величеству, — склонил голову Конрарт, и Юрский вдруг отчётливо понял, какое именно впечатление произвела его просьба. — Нет, ты не подумай, костюм офигенный, — поспешил он исправиться. — Просто я, ну, мылся давно и вообще... — «...боюсь, что буду в нём выглядеть, как Конёк-Горбунок под седлом для арабского скакуна». — Я могу распорядиться, чтобы для вашего величества приготовили ванну, — мягко предложил Конрарт. Ну да, простецкий душ — как и ширпотребовские шмотки — королям по статусу не положены. Юрский тоскливо вздохнул и согласился: — Если тебе не трудно. И кстати, я серьёзно: давай без выканья и «величества», ладно? И так тошно. — Простите, — Конрарт выглядел искренне расстроенным, — но в нашем мире это будет грубейшим нарушением субординации, на которое я, как военный, не имею права. — Ясно, — совсем понурился Юрский, отводя взгляд в сторону. Машинально погладил пальцами плотную ткань пиджака. — И когда мы только вдвоём, тоже не имеешь права? Конрарт немного помолчал. — Полагаю, в этом случае с этикетом можно и поступиться, — сказал он наконец, и смотри Юрский в этот момент не в пол, а на него, то наверняка заметил бы короткий непроизвольный жест, словно намёк на попытку коснуться сгорбленных плеч правителя поневоле. — Всё будет хорошо, Юра. Я уверен, тебе у нас понравится.
***
 Ванна — точнее, небольшой каменный бассейн с гидромассажем — взбодрила Юрского не только физически, но и морально, однако окончательно настроение у него поднялось во время прогулки по замку Клятвы-на-крови. Юрский не успевал крутить головой, разглядывая начищенные до блеска рыцарские доспехи, вычурные держатели для факелов, картины в богатых рамах и сумрачные гобелены с вытканными сценами охот и пиров. — Как в кино! — восторженно выдохнул он, рассматривая собственное искажённое отражение в полированном зеркале щита. Конрарт только добродушно усмехнулся. — Нет, серьёзно, — Юрский не удержался и щёлкнул по носу бронзового льва, сжимающего в лапах палку, обмотанную просмоленной паклей. — Никогда не думал, что увижу такое взаправду… — тут он осёкся, поймав боковым зрением снисходительный синий взгляд портрета на стене. Юрский подошёл поближе. Истинный Король покровительственно взирал на очередного мао Шин-Макоку, и искушение показать язык самоуверенному божеству стало просто нестерпимым. «Считаешь, что я передумаю? — вздёрнул подбородок Юрский. — Фигушки. Максимум неделю у вас тут поторчу, а потом: извините, ребята, нас и дома неплохо кормят». Нарисованный двойник Истинного Короля читать мысли не умел, поэтому выражение лица у него не изменилось. Юрский пожал плечами, лихо развернулся на каблуках новеньких блестящих ботинок и зашагал дальше. Не чувствуя устремлённого ему в спину внимательного взгляда чёрных глаз Стратега с соседней картины.