Взаперти (СИ)

И Крис замолчал, вспомнив слова миссис Финч: «Его нет ни в мире живых, ни в мире мертвых».
- Если что?! – почему-то разозлился призрак. – Ты хочешь сказать, что моя Мирра все это время знала о том, что я жив, и молчала? Позволила дяде Джорджу организовать фальшивые похороны? Ты хочешь сказать, что все эти семь месяцев она лгала? Что позволила мне валяться в коме в индийском захолустье?
- Том, тише! – Крис зябко поежился. Разозлившись, Томас, похоже, решил опять выморозить помещение.
- Что тише?! – и Хиддлстон в сердцах пнул несчастную собачью миску. Та отлетела в сторону, едва не задев прибежавшую на шум Санни. Взвизгнув, собака опрометью бросилась вон из кухни.
- Том, послушай! – Хемсворт хотел было обнять разбушевавшегося призрака, да отшатнулся, едва дотронувшись — тот опять был обжигающе ледяным.
- Нет, это ты меня послушай! – Том огляделся, явно в поисках того, что можно было бы еще раз пнуть, не нашел и уставился на Криса горящими бешенством глазами. – Не смей появляться рядом с ней! Даже не думай заводить с ней подобные разговоры!
- Но Том!
- Я сказал. Не смей!
- Она выходит замуж за твоего дядьку! – не сдавался Крис. – А ты не думал, что твоя драгоценная Мирра может быть причастна к твоей гибели? Не думал, что они действовали с дядюшкой заодно? Или может это она все задумала, а Джордж Хиддлстон плясал под ее дудку? Что, скажешь, она не могла? Я ее видел, Томас! Такая горы свернет, если захочет. Что если ты был всего лишь препятствием перед очередной вершиной, а, Томми?
И Хемсворт захлебнулся воздухом, когда острая коленка призрака встретилась с его грудной клеткой. Согнувшись, Крис пытался не выкашлять легкие и в результате получил еще один удар по беззащитно подставленной шее и повалился на колени.
Том оказался рядом в ту же секунду. Схватил руками за плечи, заставляя подняться. И руки эти были теплыми.
- Прости! – заполошно шептал он. – Прости-прости-прости! Не знаю, что на меня нашло. Я же говорил — это то, что внутри меня. Черное, яростное — я пытаюсь это контролировать, Крис. Черт, прости!
- Это ты меня прости, – сквозь боль попытался улыбнуться Хемсворт, – я не должен был говорить так о твоей девушке.
- Сильно я тебя? – призрак гладил доктора по щекам, беспокойно заглядывал в глаза. – Больно, Крис? Давай, надо лед приложить. Я сейчас, слышишь?
Том метнулся к кухонному столу, схватил полотенце, обмотал руку.
- Сейчас, Крис! – и положил замотанную в полотенце ледяную ладонь на шею. Туда, где пульсировала боль. Вторую руку положил на грудь. Через плотную ткань рубашки Крис не почти не чувствовал холод. Поэтому расстегнул пуговицы. Холодная ладонь легла на грудь.
- Все хорошо, Том! – и Хемсворт накрыл руку призрака своей. Злости не было. Была досада. И обида. И ревность. И еще черт знает что. То, что саднило в груди. И это были не ушибленные ребра. Крис не имел права ревновать. Даже на это он не имел права. Призраков не ревнуют.
Кто знает, если бы судьба позволила Крису встретиться с настоящим, живым Томом, как бы все сложилось? Вызвал бы человек такие же сильные эмоции, как его тень? Почему сейчас Хемсворт так отчаянно цеплялся за возможность того, что Том может быть жив? Живой Том мог бы даже не посмотреть в сторону Криса. Тогда как этот так аккуратно, так нежно прижимает ладонь к груди и шепчет на ухо слова утешения.
После того, как сам же нанес увечья.
Крис хрипло рассмеялся — мазохизма он за собой ранее не замечал. Другой бы на его месте засветил бы обидчику в ухо. Да только как ты ударишь такого вот… хрупкого, перепуганного тем, что сам же сотворил?
- Все, Том! – и Крис еще раз попытался улыбнуться, когда отстранил от себя руки Хиддлстона. Синяки все равно будут — и на груди, и на шее. Надо бы шарф какой-то найти — рассеянно подумал австралиец – спрятать синяки на шее.
Том улыбке Криса не поверил. Потому что все так же обеспокоенно заглядывал в глаза. Нервно кусал губы.
- Прости, – повторил еще раз, – ты разрешил мне приходить, возишься со мной… Я не думал, что смогу ударить тебя. Только не тебя, Крис! Но когда ты заговорил о Мирре, я понял, как ты прав. И именно это понимание взбесило. Я все цеплялся за призрачную надежду, что хотя бы Мирра, хотя бы она меня не предавала.
 
- Ну что ты, Том! – и Крис легко сжал его плечо, успокаивая.
- Я любил ее, Крис! Я так сильно ее любил...
«Конечно, ты любил ее, – подумал про себя Хемсворт, вспоминая Мирру, – не женщина — огонь. Такая любовь, должно быть, сжигала, испепеляла. Не потому ли сейчас ты тоже обжигаешь? Только уже холодом.»
- Если она причастна к тому, что со мной произошло — зачем тогда жить, Крис? Если человек, которого я так любил, обрек меня на все это — и Том очертил вокруг себя невидимый круг — если она виновна в том, что я стал таким — как мне жить после?
«Глупый-глупый Том», – покачал головой Хемсворт, а вслух сказал:
- Это больно, Том, когда тебя предают. Но еще больнее, когда ты позволяешь предателю победить.
«Спрашиваешь — зачем тебе жить? – опять же про себя подумал Крис, – Затем, что ты удивительный. Затем, что в тебе столько света, что ты и после смерти готов оправдать предавшую тебя женщину. Затем, что ты был талантливым химиком, и твои лекарства помогали многим людям. Много этих самых «затем». Главное — что ты нужен мне. И я не сдамся, пока не верну тебя. Или пока не буду убежден, что тебя вернуть невозможно».
Крис глянул на часы — он безнадежно опаздывал. Даже если он выйдет из дома прямо сейчас, вовремя на работу попасть будет совершенно нереальным. Возникла подлая мыслишка — схитрить, позвонить Бране, сказаться простуженным, посидеть дома денек-другой, с Томом. Но мысль о том, что в помощи Криса нуждаются пациенты, заставила отказаться от этой идеи.
- Мне пора, Том, – с нотками извинения в голосе произнес Крис, надевая пиджак. Искать, чем бы прикрыть синяк на шее, просто не было времени.
- Подожди еще минутку, – попросил Хиддлстон. И Крис остановился, думая о том, почему он не может отказать призраку.
- Крис, это была паршивая идея — приходить сюда, – твердо, чтобы Хемсворт не посмел возражать, произнес Томас, – но я так радовался возможности хотя бы казаться живым, что не мог отказаться от визитов в мой… в твой, Крис, дом. Только это было неправильно. Духи не должны жить среди людей. И ты видишь, к чему это привело.
Во время монолога Том почти не смотрел на Криса, мерил широкими шагами холл, нервничал.
- Том, о чем ты?! Давай не сейчас, пожалуйста! – взмолился Крис, до ужаса боясь того, что произойдет после этого его монолога.
- Ты видишь, как оно получилось. Я ударил тебя. После всего, после того, как ты не испугался меня, не оттолкнул. И я боюсь, что могу причинить тебе еще больший вред. Эта чернота внутри меня — она пожирает, засасывает. Я просто боюсь не остановиться.
- Нет, Том! Нет-нет-нет! Ты не должен! Ты не можешь просто так исчезнуть!
- Прости меня, Крис. И спасибо тебе за все.
И Хиддлстон исчез, выйдя из дома сквозь стену.
Оглушительное «Нееееееет!» Криса испугало пришедшую, тоже слегка с опозданием, экономку.
- С Вами все в порядке, мистер Хемсворт? – испуганно спросила женщина.
- Нет, со мной не все в порядке, – честно ответил Крис и, застегнув пиджак, почти что бегом покинул дом.
И уже после того, как совершил утренний обход пациентов, получая начальственных люлей от профессора Браны за непозволительное опоздание, Крис понял, что ему делать.
Набравшись наглости, он попросил у Кеннета отпуск:
- Всего неделю, мистер Брана! Максимум две!
 
- Вы с ума сошли, Хемсворт? – поморщился профессор. – Вы едва-едва начали работу в центре, а уже проситесь…
- Мистер Брана! Я прошу вас мне поверить. Я знаю, это невероятно, это практически невозможно, но что если я скажу вам, что Том Хиддлстон может быть жив?
- Я скажу, что вы повредились умом, Хемсворт, – поморщился Кеннет.
- Тогда зачем вам умалишенный хирург, сэр? – усмехнулся Крис. – Увольте меня!