Взаперти (СИ)
- Вы очень сильный, Том, – и Дебора вновь коснулась его руки, – я чувствую вашу силу, вашу волю. Вас непросто согнуть, сломать.
- Любого человека можно сломать, – возразил ей Томас.
Но миссис Финч не обратила внимания на это возражение. Она отняла свою ладонь от руки Тома и положила ее на левую половину груди, туда, где билось его сердце.
- Вот здесь много любви, – улыбнулась Дебора, – я чувствую. Любовь не позволит вам навредить тому, кого вы любите.
- А вы говорите — это не сказка, — лицо Томаса исказила некрасивая усмешка. – Что ж, миссис Финч, спасибо, что не прогнали сразу, как только увидели на пороге… «некую темную энергию».
- Вы зря ерничаете, молодой человек, – Дебора недовольно поджала губы, и тут только Крис смог рассмотреть, что несмотря на все ее женские ухищрения казаться моложе, она все-таки довольно стара. Жаль, он не поинтересовался у Люси, сколько же лет её бабке.
- Еще раз простите меня, Дебора, – шутливо поклонился Том.
- Жаль, что не смогла помочь, – на прощание сказала им обоим миссис Финч.
- Зря ты так, – покачал головой Хемсворт, когда они сели в машину.
- Зря мы приехали, – Том отвернулся в окно, всем своим видом демонстрируя нежелание обсуждать разговор с ведьмой.
- Может зря, может нет. Как по мне, так ничего в этой жизни зря не бывает, – философски заметил Крис, выруливая на проезжую часть.
- Мы не будем говорить об этом, – не поворачиваясь к нему, тихо произнес Томас.
И Крис решил за лучшее оставить его сейчас в покое. В конце концов не каждый день тебе говорят о том, что ты сам — чуть ли не воплощение зла.
Когда Том будет в состоянии спокойно рассуждать, они обязательно поговорят.
По приезду домой Хиддлстон сразу же разложился в гостиной со своими аудиозаписями о ноолексине и альбомом, где он рисовал непонятные Крису знаки, когда погружался в работу.
«Возможно, оно и к лучшему сейчас, – подумал доктор Хемсворт, – пусть отвлечется на работу, чем будет гонять в своей упрямой голове дурные мысли».
Сам же он решил прогуляться с Бобби и Санни, чтобы дать возможность Тому побыть одному. И только он свистнул собак, как раздался телефонный звонок.
- Меня вызывают в клинику, – Крис тронул сосредоточенно слушающего запись Тома за плечо, привлекая внимание.
- Что-то случилось? – Томас вынул наушники, показывая Крису, как он внимательно его слушает.
- Пациенту, которого я вчера оперировал, стало плохо. Я нужен в реанимации.
- Надеюсь, ничего серьезного, – обеспокоенно произнес Хиддлстон.
- Боюсь, мне придется уехать надолго. Ты побудешь один?
- О боже, Хемсворт! – закатил глаза Том. – Если ты нужен больному, так с чего вдруг ты будешь отпрашиваться у здорового? Поезжай и не думай обо мне…
- Я не могу о тебе не думать, – Крис наклонился, чтобы поцеловать своего самого любимого, хорошо что уже бывшего, пациента.
- Поезжай, – прошептал Том, отвечая на поцелуй, – а я буду тебя ждать.
Но едва Томас вернулся в гостиную, проводив своего доктора на работу, как из прихожей раздалась веселая музычка. Так обычно звонил телефон Криса.
«Вот растяпа! – подумал Хиддлстон, возвращаясь в прихожую, чтобы обнаружить заливающийся трелью телефон на обувной полке. – Теперь будет переживать, что не может мне звонить каждые полчаса».
Том хихикнул — почему-то от мысли о том, что Хемсворт всю неделю названивал ему по сто раз на дню, будучи занят в Центре доктора Браны, становилось легко и как-то уютно. Он не помнил, чтобы Мирра часто звонила ему из своих командировок. А Крис — надо же! — беспокоится.
Том погладил пальцами смартфон, как будто желая почувствовать тепло того, чего касался недавно Крис, и, положив аппарат рядом с собой, вновь погрузился в работу.
От которой его и оторвал звонок в дверь.
«Ну конечно! – улыбнулся Томас, думая о том, что это Крис вернулся за забытой вещью. – Разве он может несколько часов прожить без телефона?»
И только открывая замок, вдруг понял, что если бы это был Хемсворт, то вряд ли он стал бы звонить, а открыл бы дверь своим ключом.
- Здравствуй, Томас! – услышал он голос дяди и, почувствовав, как по спине пробежал неприятный холодок, на всякий случай крепко сжал в кармане брелок с тревожной кнопкой. Одно касание — и дежурившие неподалеку от дома ребята Роберта Дауни будут здесь.
- Мне позволено будет войти? – светским тоном осведомился Джордж Хиддлстон. – Или ты будешь держать любимого дядюшку на пороге?
====== Глава 32 ======
Две недели назад…
Небольшой особнячок в Харрингей ничем не отличался от своих собратьев — стандартных одно-, редко двухэтажных домиков, в которых жили, любили, ругались и ненавидели стандартные британские семьи. Разница была лишь в том, что этот дом был обнесен высоким забором, поверх которого стелился плющ, и находился в глубине небольшого садика. Так что с улицы сам дом было не разглядеть.
Джамель некоторое время назад, приказав водителю припарковать фургон, не доезжая до нужного им особняка метров пятьдесят, сидел, откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза. Со стороны можно было подумать, что он задремал, хотя на самом деле мужчина был сосредоточен, как никогда. Если сейчас он не выяснит, прав ли был старинный однокашник, Роберт Дауни, намекая на то, что за его спиной созрел заговор, то потом застать Румына врасплох будет непросто — тот спрячется и затаится. Странно, что он еще не сделал этого, спасаясь даже не от него, Джамеля, а от британского правосудия. Или же это федералы не спешили брать Мареша, желая раздобыть как можно больше доказательств его вины. В любом случае, медлительность Фьюри сейчас была на руку Джамелю.
- Пошли! – скомандовал он водителю и двум крепким мужчинам, которые ждали указаний, сидя позади него. Этим троим Джамель доверял, как себе самому.
Сейчас, почти невидимые под покровом ночи, они тенью скользнули к дому, где жил Георг Мареш. Заранее изучив расположение уличных видеокамер, сейчас они не боялись попасть на записи. Камеры были и по периметру нужного им дома. Причем расположены таким образом, чтобы на подходе к особняку не осталось ни одного слепого пятна. В данный момент Мансура они не волновали — после того, как он и его ребята покинут особняк, все записи будут уничтожены, как и сами устройства слежения. Проблемой могло быть только то, что в данный момент тот охранник Румына, которому в обязанности вменялось на дежурстве мониторить записи, мог заметить пришельцев. Но Джамель был уверен в своих людях: с охраной Мареша они справятся. Да так, что соседями и в голову не придет вызывать полицию: о глушителях они позаботились заранее. Как и о ножах.
Пара секунд — и все четверо перемахнули через высокий забор. К ним тут же бросились двое из охраны Румына, но они не успели даже сделать по одному выстрелу — ножи были брошены метко. Один охранник свалился, сдавленно хрипя: нож торчал из его горла. Второму клинок попал в бедро. Он упал, громко вскрикнув, но его быстро заткнули пулей в лоб.
В холле дежурили трое. С ними также не пришлось долго возиться. Ровно три пули — и этот мир избавился от троих не самых лучших представителей рода человеческого. Впрочем, Джамель Мансур себя к лучшим тоже не причислял. Просто ему сегодня везло. Или в умении стрелять ему и его помощникам мало кто мог быть соперником.
На лестнице их встретили еще двое. Один даже успел выстрелить. Благо, у него хватило ума не снимать с пистолета глушитель. Слава Аллаху — эти двое также не мучились, люди Джамеля умели убивать быстро. А уж если им приходилось убивать медленно — в этом искусстве им тоже не было равных. Вероятно, сегодня оно им понадобится.
Не ожидающий нападения Румын обнаружился в спальне на втором этаже. Хотя то, что он вообще не думал о том, что кто-то может потревожить его покой, говорить не приходилось: все-таки далеко свой пистолет он не прятал. И сейчас целился из него Джамелю в грудь. И только то, что на него самого было направлено четыре ствола, заставило его опустить пистолет.