Давай возьмем паузу (СИ)

В общем, не успел он разобраться во всех этих переживаниях, как мисс Эштон утащила его танцевать. Надо сказать, танцевать она умела. И Крис, хоть и не мастак был двигаться под музыку, но тоже кое-что ей продемонстрировал. И кажется проклятому Хиддлстону тоже. По крайней мере Крис успел заметить, как тот, не отлипая, впрочем, от этого своего Спеллмана, смотрит на Хемсворта… Ох, нехорошо он смотрит, тяжело. Как пить дать, завтра на репетиции опять будет верещать о том, какое он, Крис, ничтожество, как актер. Ну да пусть себе орет. Крис уже привык к его воплям.
И только когда танец закончился, Хемсворт вдруг не увидел Тома. Извинившись перед Зоуи, он бросился туда, где еще минутой назад они с Ларри ворковали, что твои голубки. Официант, что разносил шампанское, на вопрос Криса о том, куда девались эти двое, кивнул головой куда-то вправо. Хемсворт бросился туда. Оказалось, что Том и его приятель вышли через черный ход, никем не замеченные, ни с кем даже не попрощавшись. Крис рванул дверь и увидел, как оба они садятся на заднее сиденье такси.
Отчего-то настроение, и так не сказать чтобы слишком уж радостное, упало до нуля. Даже с Зоуи танцевать расхотелось. Уйти бы вот так же точно, не прощаясь.
- Крис! – услышал он за спиной глубокий, низкий голос Эштон. – Крис, ты что здесь?
- А? – обернулся он к девушке. – Я… Я того… Покурить, вот.
- Ты не куришь! – удивилась Зоуи.
- Я имел в виду подышать, – нашелся Крис, – знаешь, в зале душно. Голова разболелась. Да. Я, наверное, поеду?
- У меня есть аспирин, – улыбнулась ему мисс Эштон и легко коснулась пальцами висков, чуть помассировала, как будто пыталась снять головную боль. – Я хотела сказать, у меня дома есть аспирин…
Хемсворт дураком не был. И намеки, тем более такие совсем даже не тонкие, ловил на лету. Только вот настроение, которое вконец испортилось, когда Крис увидел уезжающего вместе с лысым козлом Хиддлстона, сейчас не удалось бы поднять даже Зоуи.
- Детка, ты прелесть, – Крис обхватил ее запястья, поцеловал длинные изящные пальцы. – Ты просто прелесть, но сейчас все, что мне надо — это глоток виски и в койку. И спать. В прямом смысле спать. То есть закрыть глаза и…
- Эй! Крис! – прервала его объяснения Эштон. – Зачем так сложно? Достаточно было «детка, ты прелесть, но...» Езжай домой, отдохни! Увидимся завтра!
- Ты и правда прелесть! – Крис поцеловал вкусно пахнущую щеку девушки. – До завтра! И изв…
- Если вздумаешь извиняться, получишь по физиономии! – предупредила его Зоуи и улыбнулась. Мягко, все понимающе.
И Крис шагнул ближе к проезжей части — мимо как раз проезжало такси.
Насчет одного глотка виски Крис соврал. Потребовалось целых пять, прежде чем он смог заснуть. Благо, дочь с ним не разговаривала и весь вечер просидела у себя в комнате, демонстративно избегая общества отца, и поэтому не могла застукать Криса за тем, что он пьет в будний день. Вот засранка мелкая! Как будто мало отцу проблем, так она своими выкрутасами еще и добавляет! Надо бы поговорить… Надо бы выслушать... Черт его знает, может этот Фрэнк Хреаселье не такой гад, как его папаша. Кстати, почему у них фамилии разные? Надо бы выяснить… И еще этот Спеллм…
Ларри Спеллман был последним, о ком подумал Крис прежде чем провалиться в глубокий сон без сновидений.
И вот сегодня на репетиции он внимательно приглядывался к Хиддлстону, пытаясь отыскать следы проведенной в объятиях противного лысого хмыря ночи. То, что эту ночь Томас провел именно со своим приятелем, Крис не сомневался. Он всегда видел такие вещи. Если двое любовники — он просто это видел. И когда Хемсворт приметил чуть припухшие губы Хиддлстона, когда заметил, как он то и дело тянет вверх ворот неизменного своего синего свитера, пытаясь прикрыть нехилый такой засос на шее, то опять разозлился. Хотя, какое ему дело, с кем проводит ночи этот заносчивый мудак? Как будто днем он мало достает Криса своими придирками? Но глядя на его движения — обычно порывистые, острые — сегодня как никогда плавные, медленные, Хемсворт чувствовал, как с каждой минутой раздражается сильнее и сильнее.
 
А когда Хиддлстон полез через ряды кресел за своим пальто… Черт его знает, почему бы ему было не подойти к тому месту, где это треклятое пальто в стремных катышках валялось, как все люди, а не перелезая через сиденья, Крис понятия не имел. Но почему-то Том полез через кресла, высоко вскидывая свои длиннющие, какие-то просто бесконечные ноги. Так вот Томас пробирался к своему драному сокровищу, а Крис беззастенчиво пялился на его ноги и на круглую, крепкую попку, и все представлял, как этот лысый тип, Спеллман, сегодня ночью вовсю пользовал такое чудо, и…
Стоп! Крис дал себе мысленного подзатыльника. Так можно с катушек съехать, если во время репетиции думать о Хиддлстоне и его заднице. Поэтому Хемсворт отвернулся, и принялся пялиться… на губы Зоуи. Это не помогло. Наоборот даже. Тогда Крис, тяжело вздыхая, развернулся к Чарли, как будто ища у того поддержки. Хвала всем богам, Чарли Кокс не вызывал у Криса никаких сильных эмоций: ему не хотелось разглядывать задницу Чарли, и его губы не вызывали у Криса желания… Так, вот теперь точно стоп!
В общем, Хемсворт уткнулся в сценарий.
- Это какая-то дурацкая сцена, – пробурчал он себе под нос, быстро пробежавшись взглядом по тексту.
- Вы что-то сказали, мистер Хемсворт? – громко, чтобы было слышно из глубины зрительного зала, оттуда, где он оставил свое пальто, спросил его режиссер.
Оказалось, что в карманах этого, с позволения сказать, пальто — с позволения, потому что, по мнению Криса, единственное, на что бы эта тряпка сгодилась, так это служить подстилкой паршивой псине Хиддлстона — так вот в карманах этого предмета одежды оказались орешки. И теперь Томас с удовольствием ими хрумкал, чем также раздражал Хемсворта. Ему нестерпимо хотелось есть — он намеренно проигнорировал завтрак с дочерью. Если уж она решила дуться, то и за ним не заржавеет.
- Я говорю, что это какая-то дурацкая сцена, – повторил Крис. – Какая, к чертям, разница, кто чаще ревёт — младенцы-мальчики или младенцы-девочки? Как по мне, так никакой разницы, одинаково они орут. Вот у тебя, Хиддлс, сын орал в детстве? Моя дочь, например…
- Ладно! – неожиданно миролюбиво махнул рукой Томас. – Давайте пройдем следующую сцену.
А Крис даже рот открыл от удивления. Он-то ожидал, что Хиддлстон, по своему обыкновению, примется орать, как те младенцы-мальчики, потому что он, Крис, позволил себе возразить.
Наверное, натрахался этой ночью, – решил Хемсворт. Надо бы сказать этому Ларри, чтобы почаще его трахал. Глядишь, не будет так глотку драть на репетициях.
- В общем, следующая сцена у нас… – Том заглянул в сценарий. – Ага! Крис… То есть Роберт целует свою жену, то есть Зоуи… Я сказал целует, а не пытается её сожрать!!! Так, стоп! Хемсворт, тебе говорили, что ты не умеешь целоваться?
- Что?! – Крис оторвался от партнерши по сцене. – Я не умею целоваться?!
- Смотри, как надо! – Хиддлстон легко вспрыгнул на сцену — еще бы с его-то бесконечными ногами. – Вот так!
И он аккуратно, будто она была фарфоровой, обнял Зоуи, положил ладонь ей на спину, нежно поглаживая. Коснулся губами губ. Также аккуратно, не углубляя поцелуй, не пытаясь залезть языком ей в рот. Пробовал её пышные губы на вкус. Смаковал поцелуй, будто изысканное блюдо дегустировал. А Эштон таяла под его руками, отвечала на поцелуй неторопливо, словно не на сцене они были, а в её спальне, там, куда вчера вечером она пыталась завлечь Криса. А сам Крис, глядя на это действо, замер, застыл. Смотрел, глаз оторвать не мог, чувствуя, как в паху отдает болью, как бежит кровь по венам, горячая, вязкая, как грохочет от возбуждения сердце. Этот поцелуй Тома завораживал, заставлял забыть обо всем на свете. Были только эти двое. Он и Она. Был только поцелуй. Тягучий, медленный, сладкий. И был Крис, отчего-то вновь ощутивший себя лишним. Как тогда, когда чертов Спеллман подхватил Хиддлстона под локоток и увел прочь от Криса.