Давай возьмем паузу (СИ)

«И чего он такой дерганый? – не понимал Хемсворт. – А ведь репетиции только начинаются. Так орать — это же глотку сорвешь. А голос у него красивый. Ему бы самому в театре играть.»
И тут же одернул себя — не хватало еще! Растекся, понимаешь, лужицей от чуть хриплого, мягкого баритона режиссера.
Черт его дернул соврать, что не читал пьесу. Но очень уж забавно было наблюдать за Хиддлстоном, когда он услышал ответ Криса. Бедняга, даже глаз задергался.
«А глаза у него все же красивые», – мечтательно подумал Хемсворт. Почему вдруг захотелось губами коснуться век, провести подушечками пальцев по широким бровям?
Наваждение какое-то!
А украдкой наблюдая из под полуприкрытых глаз за вещающим со сцены какую-то муру о пинтеровских пазуах Томом, Крис и вовсе дал волю фантазии. Эти бесконечные ноги, обтянутые потертой джинсовой тканью — господь бог явно выделывался, когда лепил эти ноги! А пальцы, судорожно сжимающие тонкую пластиковую папку? Длинные, сильные, очень красивые. Как это — когда Томовы пальцы касаются, трогают, изучают? Что можно почувствовать, когда эти пальцы дотронутся до…
Дьявол! Ну так же нельзя! С чего вдруг он пускает слюни на этого дерганного заносчивого сноба, который, к тому же, ни в грош его, Криса, не ставит? И вообще. Задумал немного потроллить зануду-режиссера, так тролль, а не пялься на его… Черт! Туда точно пялиться не стоило бы. Да уж, боженька наградил это рыжее создание не только великолепными ногами но и тем, что между ними!
Приказав себе успокоиться, Крис изобразил громкий храп. Пусть Хидддлстон думает, что Хемсворт заснул во время его занудной лекции.
И когда Томас, как ошпаренный, выскочил из репетиционного зала, то Крис заработал одну нежную улыбку от Зоуи, и одно задорное подмигивание от Чарли. В общем, по крайней мере одно очко сейчас было за ним.
Следующий ход за тобой, Хиддлс!
====== Часть 5 ======
День не задался. Вообще-то, если уж быть честным, то Фрэнк сам был виноват. Надо было помнить про цветы. Тогда может воскресенье и не закончилось бы так погано. И ему бы сейчас не пришлось слоняться под окном Индии в темноте, да еще и под дождем.
Поглубже натянув капюшон, Фрэнки достал сигарету и, держа руки ковшиком, закурил, стараясь не намочить. Индия наверняка будет орать — она всегда орет на него за курево. Ну да после сегодняшнего фееричного проё… провала — Фрэнки теперь старался как можно меньше материться, даже про себя, Индия этого не любила — так вот после сегодняшнего провала одна выкуренная сигарета уж точно ни на что не повлияет.
Тренькнул в кармане куртки телефон — пришло сообщение. Прочитав которое, Фрэнк вымученно улыбнулся — «сейчас спущусь», писала Индия. И вскоре сама она появилась на маленьком балкончике второго этажа отцовского дома. Рядом с окном росло раскидистое дерево, а Индия Роуз неплохо лазала. Только вот сегодня у Фрэнки сердце замирало от страха за девушку — а ну как поскользнется на мокрых ветвях? По счастью, ничего страшного не произошло. Парень не знал, какого бога благодарить за это — иначе ее отец, мистер Хемсворт, его бы на ленточки распустил. Как еще удержался сегодня днем?
- Фрэнк Буаселье, ты опять? – строгим шепотом спросила Индия, глядя на тлеющую сигарету в его озябших пальцах.
- Все, бросаю! – в который уже раз пообещал Фрэнки, щелчком отшвыривая окурок подальше. Прямо в роскошную клумбу, с которой он несколькими часами ранее обрывал цветы, чтобы произвести впечатление… На кого? Уж точно не на Индию Роуз, скорее на ее папашу. Типа посмотрите, мистер Хемсворт, какой я в высшей степени приличный молодой человек. От воспоминаний о собственном позоре стало совсем кисло.
- Бежим быстрее! – дернул он за руку девушку. – Я машину за углом оставил.
- Отец тебя убьет! – то ли испугалась, то ли восхитилась Индия, оказавшись в теплом сухом салоне Ягуара мистера Хиддлстона.
- О, уверяю тебя, он и не узнает! – поспешил успокоить ее Фрэнк. Хотя сам он не был так уверен. Отец, хоть и поднялся вечером к себе, прихватив бутылку виски, мог вполне зайти к сыну в комнату, чтобы прочесть одну из своих занудных лекций. У него таких много было в запасе. Или продолжить ту, которую начал, едва они с сыном вернулись от Хемсвортов – том, как эта склочная семейка может плохо повлиять на Фрэнки. Да к тому же, если его остановит патруль... Без документов, без прав... Но об этом парень старался не думать. Дорога от его дома до дома Индии занимала всего десять минут, к тому же в их тихом спокойном районе полиция появлялась редко.
 
Сам Фрэнки был уверен — еще никто никогда не влиял на него так хорошо, как Индия Роуз. Он даже попытался поспорить с отцом, заявив, что благодаря ей он курить стал в два раза меньше. Но тому разве докажешь?
Нет, вообще с отцом ему повезло. В том плане, что до тех пор, пока ему не стукнуло четырнадцать, папаша хрен знает где пропадал. Мальчик смутно помнил отца — они и виделись-то всего пару раз. Зато никто не лез с нудными нравоучениями и вообще… вдвоем с матерью им было хорошо.
И с чего вдруг Клэр пришло в голову отдать его… Да просто отдать его. Как щенка. Пусть и родному папаше. А он ему вообще нужен был?
Позже оказалось, что наверное нужен — Фрэнки сам еще не до конца разобрался. По крайней мере отец старался. И уж точно он сразу выиграл несколько очков и поднялся в глазах сына с отметки «конченый задрот» до отметки «ну ничо так сойдет», когда решил не сюсюкаться с ним, как с ребенком, а вел себя с сыном, как со взрослым. Том — через год Фрэнк все еще не решался называть Хиддлстона «папой» – даже за травку его не отругал. Хотя представление, которое он устроил с посещением клиники для наркоманов, парень запомнит на всю оставшуюся. После, дома, Фрэнк лично спустил остатки дури в унитаз и поклялся, что больше никогда-никогда… И даже обещание сдержал.
В общем, жизнь с отцом оказалось вполне сносной. Иногда мальчик жалел, что мать не позволяла им видеться чаще.
А уж после того, как в колледж, в котором учился Фрэнк, два месяца назад перевелась эта новенькая, Индия Роуз Хемсворт, жизнь парня расцветилась новыми яркими красками.
Она была удивительная. Она была просто чумовая. И она была самая лучшая. Это Фрэнки сразу понял, едва только мистер Бишоп, их куратор, представил новенькую всему курсу.
На следующей паре он пересел со своей любимой галерки к ней поближе. Чтобы лучше было видно нежную, персиковую щечку, и трогательный завиток у аккуратного ушка, и…
Фрэнк понял, что он пропал. Со всеми своими потрохами. Окончательно и бесповоротно.
И это было чудом — то, что такая девчонка, как Индия Роуз Хемсворт, обратила на него внимание. Хотя, внимание это было… не совсем такое, на какое рассчитывал Фрэнки. Если уж быть совсем честным, то она могла бы быть с ним чуть более… ласковой. Чуть более нежной. Ну в самом деле, куда это годиться, когда твоя девушка — а она ведь была его девушкой? – бьет тебя учебником по башке, выговаривая за то, что не сделал задание по английской литературе? Да кому она нужна, эта английская литература? И вообще, ему, Фрэнки, может больше по душе французская. Он так и заявил Индии, за что получил еще один подзатыльник.
Такая вот любовь.
То, что это любовь — она самая — парень был уверен. Зоуи, старинная подруга отца, однажды сказала ему: “Парень, любовь — это не когда тебе хочется залезть девчонке в трусики; любовь — это когда тебе хочется лежать рядом с ней на крыше и давать названия звездам”. Конечно, Зоуи всегда была несколько… экзальтированной (Фрэнки прочел в одной книжке, что в избытке стояли, лежали, теснились в отцовском доме, что значит «экзальтация»). Так вот Зоуи всегда была несколько экзальтированной. Но она была, как и отец, «ничо себе такая». И она была девчонкой.
 
Они вообще неплохо ладили — Зоуи и Фрэнки. Иногда отец бесился, говорил, что Фрэнк предпочитает родного отца ей. Но это было не так. Просто Зоуи умела дружить. И она не стеснялась разговаривать с Фрэнки о чем угодно. О девчонках, например. А Фрэнки не стеснялся говорить о девчонках с ней. И именно Зоуи он признался, что Индия Роуз – именно та, с кем хочется придумывать названия звездам.