Гориясно (СИ)

— Господь, господь, — Калеб закрыл лицо рукой.
— Иисус Христос, — вторил ему Линус, закрывая свое.
— Не понял, — нервно улыбнулся Люцифер, поглядывая то на одного, то на второго.
— Калеб-Ебалеб, в этот раз ты превзошел сам себя, — сказал Линус.
— Заткнись, Линус-Хуилус.
— Батюшки, вам бы выпить, — посоветовала трактирщица.
Калеб взял проклятую книгу (от святой книги до проклятой за десять дней) и, чтобы окончательно убедиться в произошедшем казусе, всучил ее Люциферу. Тот отскочил от нее, как от прокаженной, еще и руки вверх поднял, чтобы уж наверняка не задеть. Он, наткнувшись на ножку табуретки, не удержал равновесие и в следующую секунду увидел потолок, а потом возникшее перед собой лицо Калеба, который успел поймать его, чуть не столкнувшись с ним лбом, носом и губами.
Казус на казусе и казусом погоняет.
Но этот казус был приятнее, потому что можно было вблизи рассмотреть широко распахнувшиеся глаза, очаровательные ямочки на щеках и поймать слетевший с губ выдох.
Вдох-выдох, Калеб.
Люцифер отвел взгляд и прикусил изнутри щеку, на которой выступил румянец.
Калеб. Вдох-выдох.
— Я же спалю ее, — пробубнил Люцифер, сам вцепившись в его плечо. Калеб, прочитав первые строчки «Отче наш», помог им обоим принять нормальное положение и всучил книгу в руки демона.
Не вспыхнула даже страница.
— Просто чтобы уточнить, — приторно-сладко произнес Линус, ставя наполовину провалившийся локоть на барную стойку и упираясь в сложенный кулак подбородком, — вы почти две недели шли к водопаду, по пути спалили несколько церквей, убили кучу народа, включая прекрасного меня, везде сеяли беспорядок и смуту просто потому, что не удосужились посмотреть на обложку книги?
Калеб жалел, что не мог врезать Линусу по морде.
Да, Калеб виноват в том, что не посмотрел на обложку, но! можно же было! просто! распределять их по правильным стеллажам!
Короче говоря, пришлось заказать выпить.
— Вы бы сходили к Эммануилу, батюшки, уж извините, не знаю как вас по имени, — предложила трактирщица. — Он хоть и бедовый, но вдруг поможет вам чем.
— Где он? — поинтересовался Калеб. Сейчас им было нечего терять (свою гордость Калеб потерял пару минут назад).
— В яме, — ответила трактирщица, наблюдая за тем, как Линус (у него на висках выступил пот) пытался взять кружку; бестелесные пальцы пролетали мимо.
— Все еще?
— Не все еще, а снова.
Эммануил, показалось Калебу, был интересным человеком.
— У вас есть комнаты свободные? — спросил он, покосившись на Люцифера, неспособного опираться на больную ногу.
— На втором этаже.
Они вдвоем поднялись на второй этаж. Линус остался сидеть за барной стойкой, не теряя надежды проглотить хоть каплю спиртного, которое проливалось через его прозрачный рот.
— Преодолевай, Линус. Все познается в страданиях, — сказал ему Калеб прежде, чем подняться.
— Пошел к дьяволу!
В комнате, больше похожей на кладовую, стояла кровать, кривой стол и шкаф со сломанными дверцами.
— Не пять звезд, — Люцифер посмотрел на семейство пауков, притаившихся в углу.
— Сядь на кровать. И сними обувь. — Калеб, достав из сумки новенькие кресты, сполоснул их святой водой, которая пролилась на скрипучий пол, позволяя приблизиться к богу крысам и тараканам, жившим под ним.
— Я в предвкушении, — Люцифер, упав на кровать и сжав зубы от очередной ударившей боли, наблюдал за творимым на его глазах чудом, осторожно снимая ботинок.
Калеб сел рядом, перекрещивая подвернутую стопу и принимаясь читать молитву за здравие и надеяться, что та все же сможет помочь демону, который и на демона был уже совсем не…
Калеб прервался на середине и внимательно взглянул на Люцифера, перебирающего пальцами съеденное молью дырявое покрывало и старательно избегающего смотреть на преподобного, будто картины недавнего недопадения все еще стояли перед ним (они стояли и перед Калебом, так что в этом плане они были равны).
— Твоя аура отличается от той, что я почувствовал в момент нашей встречи, — произнес Калеб. Люцифер в недоумении моргнул, выпрямился и дернулся из-за боли.
 
— Это как?
— Я почувствовал, что у моей церкви находится демон тогда, когда еще не увидел тебя. Сейчас же, сидя рядом с тобой, я не могу точно определить твою сущность, — объяснил Калеб и вернулся к молитве, давая Люциферу время на раздумья.
— Может, твой священный радар износился, — хихикнул Люцифер, расслабленно смотря на крестящие его ногу длинные пальцы.
— Да, потому что с тобой я заработал хроническую усталость и мигрень, — закатил глаза Калеб, закончив чтение молитвы. Произнеся «аминь», он бережно положил руку на его ногу, несильно нажимая на нее. — Болит? — тихо поинтересовался он, заглядывая в потемневшие глаза.
— Ха-ха, нет, дядя доктор, вы справились на «отлично», вообще здорово, — нервно произнес Люцифер и порывисто замахал рукой; Люцифер сам по себе был слишком активным, но сейчас и вовсе не мог усидеть на месте.
— Дурень, — устало произнес Калеб и сам не заметил, как осторожно провел по ноге кончиками пальцев в успокаивающем жесте. Люцифер, тихо выдохнув, повернулся к нему, перехватил его руку, отчего Калеб чуть не подпрыгнул — да где это видано, чтобы преподобный так на демона реагировал — и заглянул в глаза из-под ресниц.
— Калеб, слушай, — невнятно пробормотал Люцифер, крепче хватаясь за его руку; у Калеба в ушах раздался громкий стук сердца, о наличии которого у него были сомнения, все пошло пятнами-полосами перед помутившимися глазами, только смущенное лицо демона оставалось ярким, излучающим внутренний свет. — Я… в общем…
Калеб не слышал, что он пытался сказать, потому что только при одном взгляде на искусанные от волнения губы его потянуло к ним. То ли за ниточки, то ли еще за что — черт разберет. Люцифер замер то ли в предвкушении, то ли в испуге.
— И дол-долго вы ту-тут будете сидеть? — Сквозь стену в комнату вошел добравшийся до пива Линус, стоящий на ногах при содействии божьей помощи. — Если яма не идет к нам, мы идем к яме!
Калеб так и замер в несколько сантиметрах от вспыхнувшего (образно) Люцифера, стискивающего его руку.
— Нам в яму-му-му пора, пош-ш-шли, — произнес Линус и, развернувшись на пятках, провалился на первый этаж.
Повисла пауза.
— Яма нас ждет, — пробубнил Люцифер и поднялся на ноги, суматошно ероша волосы на затылке.
— Могла еще пять минут подождать, — пробормотал Калеб, когда Люцифер быстро спускался по лестнице. Он, потирая горящее от прикосновения запястье, поднялся с кровати и в который раз пожалел, что не отправил Линуса туда, где ему было самое место.
Возле ямы (одной из двадцати трех — криминальное место) они оказались через двадцать минут; могли бы оказаться быстрее, если бы не Линус, то и дело проваливающийся под землю.
Эммануил — темноволосый худой мужчина с кучерявой бородой — лежал в яме, вальяжно закинув руки за голову и ногу на ногу. Он, смотрящий в чистое небо, жевал травинку, протащенную в земляную тюрьму деликатным способом; только по бешено мечущемуся взгляду больных глаз с лопнувшими капиллярами и синяками под ними можно было заметить активную умственную работу, имеющую что-то общее с помешательством.
— Эм… — неловко начал наклонившийся Люцифер. — Здрасте! Нам нужна ваша помощь!
— Эти уважаемые мужи перепутали реальность и выдумку и теперь оказались в заднице! — крикнул пришедший в относительно трезвое состояние Линус. — И меня затащили!
— В тесноте да не в обиде, — крикнул из ямы Эммануил, перекладывая травинку на другую сторону.
— А почему вас в яму посадили? — спросил Люцифер, склонив голову; челка лезла ему в глаза, но он не обращал на нее внимание.
 
— Коров гонял, — ответил Эммануил. — В следующий раз думаю прибить кого, чтобы подольше посидеть.
— Хороший подход, чем-то нашим отдает, — ухмыльнулся Линус, пытаясь ткнуть Калеба локтем в бок, но вместе этого чуть не сваливаясь в соседнюю яму из-за отсутствия опоры.