Где наша не пропадала (СИ)
Гусенята мои возбуждённо загалдели, сбиваясь в стайку, и направились к своим казармам. Ванечка с Васенькой тоже намылились к себе, но я остановил их:
– А вас я попрошу остаться.
Готов поспорить, что Васенька скрутил мне за спиной кукиш.
– Ты вроде бы хорошо рисуешь. Поможешь мне завтра покрасить и расписать яйца к празднику, – обратился я к нему.
– А что за праздник? Лань Чжань, неужели я забыл про какой-то важный праздник? – наморщил лоб Васенька.
– Мгм, – привычно промычал тот ему в ответ. Как есть аутизм у моего младшенького племянника. А психиатров тут ещё не скоро изобретут.
– Это – заморский праздник. Я расскажу вам всем про него, когда из Цайи вернётся с покупками жена, – после небольшой паузы пояснил я.
– Зачем вы госпожу Сы-Сы отправили? Мы бы с Лань Чжанем мигом туда и обратно слетали, – булькнул Васенька.
– Знаю я, и ваше “мигом”, и ваши покупки. Небось, опять вансянились бы где-то по кустам и припёрли бы контрабандой винища, а мне потом на обрыганную пьяными Ланями травку любоваться… – драматическим голосом сообщил я, что в курсе их секрета. Младшенький скромно опустил глазки в пол и покраснел ушами, а его сожитель, сделал вид, что он тут ни при чём.
– Лучше помоги мне с натуральными красителями, – сказал я, одаривая хитрюгу-Васеньку суровым взглядом.
– Вместо уборки? – оживился тот.
– Нет, после неё, – ответил я, и его взгляд потух. – Моё обещание остаётся в силе, – добавил я не без злорадства.
***
Вечером я собрал всех в местном красном уголке и начал культурно-просветительскую работу:
– Далеко на западе жил-был один талантливый заклинатель по имени И Сус и прозвищу Христос, который творил всяческие чудеса, например: ходил по воде…
– Не такой уж сложный трюк при хорошо развитом золотом ядре, особенно, если натереть ступни придуманным мной зельем, – перебил меня Васенька.
– Кхм, – сказал я, грозно поглядев на нарушителя порядка. Тот притих, и я продолжил: – Он исцелял людей, превращал воду в вино, – я заметил, что на последних словах Васенька заметно оживился, – воскрешал мёртвых…
– Прям, как старейшина Илина, – прокомментировал мои слова самый несносный юнец, друживший с приёмным сыном моего младшего племянника. Ну, да, поднятый Васенькой мёртвый Венечка на все ночные охоты с ними таскается, так что этим их не впечатлишь.
– Наместник императора велел схватить и казнить И Суса. Через три дня после своей смерти тот воскрес и явился своим ученикам, – я ужал историю до минимума, потому как начало надоедать, что меня то и дело перебивали.
– Точно, как старейшина Илина. Только этот ваш заклинатель быстрее управился, – снова послышалась реплика этого Лань Цзинь-чего-то-там.
– Не стоит путать грешное с праведным, – повысил я голос. – Вашего старейшину призвали тёмным ритуалом, а И Сус воскрес благодаря своей праведности и стал небожителем.
– Теперь ясно, почему Сычжуй из кожи вон лезет, чтобы преуспеть в самосовершенствовании, он хочет вознестись живьём, – снова встрял его не в меру разговорчивый друг.
– Так вот, в честь его воскресения верующие в этот день пекут куличи и красят яйца, символизирующие начало новой жизни, приветствуют друг друга словами “Христос воскрес” и троекратным поцелуем, – поняв, что нечего метать бисер перед свиньями, я закруглился. – Также в этот день принято бить одно яйцо о другое и обмениваться ими и куличами.
Следующие два дня адепты во главе с Васенькой увлечённо красили и размалёвывали яйца, а любимая занималась выпечкой в промышленных объёмах.
С самого утра в воскресенье мои гусенята носились по Облачным Глубинам, сражаясь яйцами за звание самого крутого, и приветствуя друг друга словами: “Вэй Усянь воскрес”. Адепты постарше без зазрения совести целовались едва ли не под каждым кустом, беря пример с пары бесстыдников, которые и не думали скрываться. Блин, гомосятина во все поля.
– Вэй Усянь! Какой пример ты подаёшь молодёжи?! – не выдержал я. А ведь просто хотел принести им корзинку с гостинцами от любимой.
– Что нельзя врать – если любишь мужчин, то и целоваться с ними, – оторвавшись от моего аутичного племянника, ответил тот.
– У себя в цзинши за закрытыми дверями целуйтесь, сколько влезет, а тут извольте вести себя пристойно. Вот, возьми, это вам Сы-Сы передала, – я протянул ему свою ношу.
Васенька не стерпел и, приоткрыв крышку, сказал:
– Лань Чжань, а тебе не кажется, что эти хлебцы символизируют нефритовый стержень во время достижения сияющего пика?
– Мгм, – согласился с ним прозванный Нефритом племяш.
– Спасибо, дядя, мы найдём вашему гостинцу достойное применение. А сейчас не соблаговолите ли сразиться с моим яйцом, которое вышло победителем из всех моих сегодняшних сражений? – сказал этот наглец и достал из рукава красное яйцо, на котором были нарисованы глазки, нос, рот, лобная лента и моя бородка (любимая сказала, что она мне идёт, и я её вновь отрастил).
Понятно теперь, почему его яйцо – победитель. Просто никто не решается проломить череп любимому учителю. Вот и я не решился.
Ближе к вечеру началась форменная вакханалия – поданная за ужином вода превратилась в вино. Наверняка не без помощи одного хитрожопого сожителя моего племянника. Что было дальше, не помню. Короче говоря, праздник удался. Но больше никогда…
========== Часть 9 ==========
Мою ежевечернюю прогулку от учебных классов до дома прервали две маленькие бестии, усыновлённые моим племянником. Один пиздёныш с разгона налетел на меня, но вместо того, чтобы извиниться и поприветствовать как следует, юркнул под мою мантию, прячась от другого мелкого нарушителя, гнавшегося за ним, размахивая своей лобной лентой, зажатой в руке.
— Это что ещё за вид? — сурово осадил его я. — Разве тебя не учили, что лобная лента священна?
Мелкий Хун Лань остановился и указал глазами в сторону ближайшего куста, где мой племянничек как раз сосредоточенно связывал своей лобной лентой руки своего сожителя, а тот нагло лыбился. Безобразие, да и только. Сто раз просил их быть на людях поскромнее, но им как об стенку горохом. И ведь не объяснишь дитю, что это у них совет да любовь так проявляются…
— Что положено коту, не положено котёнку! — рявкнул я. Заколебали уже эти мелкие пиздёныши. Как только в нашем ордене появились, так сразу учинили гвалт, как их второй приёмный папаша. Спасу от них нет. И, главное — никакого понятия о дисциплине. — Как положено себя вести, встретив старшего?!
Мелкие враз посерьёзнели, стали рядком и по всей форме поклонились.
— Приветствуем достопочтенного учителя Ланя.
— То-то же. Два наряда… Тфу-ты, по метле каждому в руки, и метёте дорожку от меня до вон той сосны. Поняли? Но сначала привести себя в надлежащий вид.
— Слушаюсь, — хором ответили мелкие и кинулись выполнять распоряжение, пока я не придумал для них наказание похуже. Рано радуются — это только начало.
Вот, майор Козлевич по прозвищу «Заебон» такого беспорядка не допустил бы. У него всегда при себе в карманах лежали устав строевой службы, устав караульной службы и устав гарнизонной службы, и знал он их назубок. И в лицо всех в нашей воинской части знал. Помнится, стоит у информационной доски и вроде бы читает списки, кто куда в наряд сегодня идёт и т.п., а спинным мозгом чувствует, если к нему младший по званию сзади ближе, чем на пять шагов подходит. Тотчас же оборачивается и говорит: «Лейтенант Иванов, что написано в сорок шестой статье Строевого устава?». Означенный лейтенант, естественно, нечленораздельно мычит. Тогда Козлевич цитирует по памяти: «Все военнослужащие обязаны при встрече (обгоне) приветствовать друг друга, соблюдая правила, установленные Строевым уставом Вооруженных Сил. Подчиненные (младшие по воинскому званию) приветствуют первыми начальников (старших по воинскому званию), а при равном положении первым приветствует тот, кто считает себя более вежливым и воспитанным. За пять-шесть шагов младший обязан отдать честь старшему». Два наряда вне очереди и завтра расскажешь мне Строевой устав от буквы У на обложке до тиража и типографии!». До того всех довёл, что ему одному в части всегда и везде честь отдавали. Однажды я был свидетелем, как младший лейтенант Петров отдал ему честь в туалете, переложив интимный орган из одной руки в другую.