На службе у тирана. ТОМ 1

Драгфат задумался. И раз уж он заплатил за откровенность, то надо пользоваться: 
—  Как ты познакомился с Иви? 
Василий поднял взгляд. 
—  Иви не любить об этом говорить. Я ляпнуть —  они всё понять —  и терь мы их убить…
Драгфат внимательно посмотрел на облезлого Василия, сложил два плюс два, и до него дошло.
—  Она тебя воскресила! 
Василий ничего не ответил, а просто опустил взгляд.
—  Сколько ты был мертв? 
—  Шестьдесят шесть минут.
—  Это невозможно! 
— Возможно, потому что это не быть совсем воскрешение. Я другой совершить самоубийство. И мой второй душа летать в поисках убежища. Иви меня призвать. 
—  Кто тогда ты? 
—  Наполовину голубь. Наполовину фамильяр. 
—  А как тебя звали, когда ты был только фамильяром? 
—  Василиск, —  и Драгфат вспомнил новость несколько летней давности, как фамильяр Люциана —  грифон Василиск сам себя поджёг, не выдержав больше того, что заставлял его делать его хозяин. Беспрецедентный случай самоубийства.
—  Иви знает?  —  задал вопрос Драгфат.
— Неа. Ток ты. Она думать, что я говорить потому что она языковед и некромантия сработать странна. Эта наш с тобой мужской секретик. Ты заплатить за него. 
  
Глава 46
 
Я помню всё, что происходило, урывками. Падение. Тьма. Вспышка света. Драгфат меня перемещает от одной точки к другой. Солдаты. Рассвет. Пьяные песни Василия под Луной. Кто-то сказал про семь утра. Меня интенсивно лижут.
— Эй, Иви! — в мое лицо тычется что-то сырое, — Иви!
— Ну что еще… Дайте ещё чуть-чуть поспать.
— Иви, — Артюша продолжает тыкаться в меня носом и шептать, — Построение! 
— Что!? — я резко вскакиваю, осматриваюсь вокруг. 
Я, развалившийся Василий, который выглядит хуже, чем обычно —  находимся рядом с будками; солдаты же сгнездились рядом с кухней. Смутно припоминаю, кто именно реинкарнировал дом, а после вспоминаю, что произошло с солдатами. Резко вскакиваю на ноги и бегу к ним. Дышат, родненькие! Дышат! Эх, надо отблагодарить Драгфата. Блин. Точно. Построение! 
— Лун, ребята, подъем! — начинаю я тюркать ребят за форму.
— Иви… — Лун медленно поднялся, — Который час? 
— Без пятнадцати семь утра. 
— РОТА ПОДЪЕМ! — закричал Лун и все ребята резко поднялись на ноги. 
— Если условно бежать со скоростью десять километров в час, то где-то через тридцать минут будем на месте. Есть еще шанс успеть. 
— Я не… — но меня уже потянули за руку. 
Сказать, что “люблю” марш-броски — это ничего не сказать. В универе я могла бегать долго, но медленно. Спринты же предпочитала заменять бутылью самогона для физрука. И сейчас я “вспомнила всё”. То, что я не ела уже вторые сутки. Все мои травмы. Как весело и лихо когда-то я нажирала своё сальцо. Какая неудобная обувь. Какой тяжёлый и вонючий от перегара Василий, который еле сдерживался от блювантеса на полосе препятствий из шишек и корений. Но я продолжала бежать с ребятами. Если я опоздаю — им влетит по самые небалуйки. Спасибо, Лун уже показал, как это работает в армии. Такого больше не хочу. 
На построение мы прибыли в 7:14. И так как ребята хотя бы знали, где у них какое место — я же тупо встала где-то сзади. Вообще не понимаю, мой ли этот… полк. Ладно. Пофиг. Всё равно увольнять сейчас будут.
Замечаю, что смуглый проходит мимо нашей роты и идет… в другую. Твою. Мать.
По пути на плацу его взгляд падает на меня. Он останавливается. Подходит к роте, к которой я притерлась. А она вроде как не против даже.
— Здравия желаю, рота номер 32!
— Здравия желаем, Сержант Томас Брарвирас! — хором выкрикнул состав. Чёрт.
А дальше, подходя ближе ко мне: 
— Я вижу тут у Вас одна паршивая овца затесалась. Дайте-ка я верну её обратно в стадо. 
Солдаты, на удивление, промолчали. Просто разомкнули ряд и дали возможность Брарвирасу подойти ко мне и взять под локоток.
— Быстрее! — сказал он мне уже наедине со злостью на ухо, сильно сжав локоть и буквально швырнув вперед. 
Мы подошли к нашей роте. Перед ней уже стоял Драгфат. 
 
— Отлично! Спец Конвоем ведут! — обратился он к роте в отношении меня, — Ну что ж, — а дальше ко мне, — Иви Вивер, за несоблюдение и неуважение Военного Устава, за нарушение субординации вчера вечером в столовой, за демонстративное швыряние котлет, — рота начала немного посмеиваться, а Драгфат продолжил, — За разрушение псарни, за спаивание солдат, Вы официально уволены из войск Империи Хелиаса. Приказ об увольнении вступает в силу с этой же минуты.
А мне чёт так впадлу после пробежки, которая мои легкие вывернула наружу, было что-то наиграно демонстративно объяснять, что я просто ответила: 
— Ладн.
Василий, нуждающийся в припарках и огуречном россоле, демонстративно икнул. А после на ушко мне сказал: 
— Эти шапманского така редкостная дрянь! Сначала быть веселуха. А потом тааааака...
И не выдержала душа поета. Птичка блеванула. Прямо на мундир драгоценнейшего. 
  
Глава 47
 
Всё  на плацу, включая жужжащую живность, замерло в ожидании расправы. 
Легкий ветерок подул со спины, и амбрэ от Василия пошло на Драгфата, зацепив Брарвираса, лицо которого покарёжило, как только бриз с тем самым содержимым пощекотал его шнобель.
— Можна как-нить быстрей? — спросил еле живой Василий, которому с каждой секундой от обогрева кумпола палящим солнцем становилось всё хуже.
Тишина в ответ. Драгфат щёлкает пальцами — пятно вчерашней птичьей гулянки исчезает. Надо бы узнать поподробнее, что же всё-таки случилось с моим ненаглядным, когда Драгфат забыл его зацепить при перемещении. Уверена по запашку, что он пошёл в бордель. Эх… Сколько мне этот кутеж будет стоить? Надеюсь, жалованье за два дня, а это примерно 600 арий, хватит, чтобы оплатить голубиную вечеринку. Да и вообще надо разобраться, что к чему произошло за последнее время…
— Пожалуйста, — строго сказал Драгфат, — С этого момента Вы не являетесь служащим Армии. Собирайте свои вещи. За рекомендациями, — Драгфат сделал паузу, давая всем понять, что ничего хорошего там не будет, — Зайдите через час в штаб. 
— А дэньги? — спросила коммерческая жилка Василия на автопилоте.
Глаза Брарвираса наполнились кровью. Ясно. Вот нам и ответ. У меня осталось примерно 200 арий в заначке. Уже молюсь на то, чтобы Василий вчера скромненько посидел в баре и пососал бокальчик игристого.
Я развернулась, и поняла, что надо сделать. Я поклонилась в пол солдатам. С улыбкой от всего сердца сказала: 
— Спасибо Вам, братцы. Я не забуду Вас и это время никогда, — развернулась, и виляя задом пошла-пошла по плацу.
***
Мы зашли в мою каморку класса люкс и приземлились. Я посмотрела на ведро, висящее над входом, сооружённое для Василия как будто бы не пару дней назад, а месяцев. Такое ощущение, что отслужила минимум полгода. Солдаты стали уже родными. Наверное, именно так чувствуют себя дембельнувшиеся. Наш случай, конечно, не уважительная причина, но всё же… А я ещё спорила на желание с Драгфатом, что продержусь тут год. Ха! Хотя объективно я всё ещё на службе…
Василий, посмотрев на ведро, до которого надо было ещё лететь, сделал жест крыла в стиле: “Плевать!”, — и лёг на холодный бетон: 
— Пачму так плоха?
Я вырвалась из своих мыслей, и села на пол рядом с Василием.
— Василий, что вчера было? — я начала гладить его головушку. Язык Василия вывалился наружу.
— Когда ты жестока оставить меня одного на волю судьбы? — шепеляво произнёс он.
— Вася, я понимаю, что поступила отвратительно, но обстоятельства… Ты же знаешь, что я бы никогда, если бы не…
 
Василий ничего не ответил и просто продолжил тихо умирать от похмелья.
— Ну Вась, прости меня, пожалуйста! 
— Лан, — он положил перо одного крыла мне на руку, что лежала на его пузике.
— Почему тебе так плохо? Что вчера было в борделе?