Хранители равновесия (СИ)

К слову сказать, Грехи превратились в нашу главную и важнейшую проблему. Ночь была самым опасным временем. Отныне нам доводилось сталкиваться с закоренелыми грешниками на каждом шагу. За то долгое время мне удалось выделить индивидуальные особенности в поведении и характере их «труда». Столкновения с Гордыней, Ленью и Чревоугодием грозили смертельной опасностью стать жертвой — с ними выгодно было не испытывать судьбу.
Но, на удивление, по неведомой причине жители преисподней нас практически не трогали, как будто их что-то сдерживало. И хотя Грехи не причиняли нам особого вреда и промышляли исключительно после захода солнца, от мысли, что рядом могут находиться адские исчадия, было просто жутко.
И тем не менее была ещё одна знаменитость, выделяющаяся на фоне остальных Грехов — Гнев. В кругах одарённых его все считали настоящей живой легендой. Никто и никогда его не видел, охотясь за одержимыми, ходили только слухи. Все нарекли его неуловимым призраком — надо же было как-то обозначить непонятное явление.
Мне с ребятами лишь пару раз удалось краем глаза заметить чёрный силуэт, мелькнувший в чужом доме одной из жертв. Мой тренированный слух улавливал мягкие шаги, которые моментально ускользали в ночную мглу через окно. Грех Гнева, словно тень, бесшумно пролетал прочь.
К несчастью, на тренировках с Советом и жуткой усталости мои неприятности в жизни не кончились. Я давно не видела дурных снов, но в последнее время они снова начали приходить ко мне по ночам. Все события призрачного прошлого и тревожного будущего, а также мучительная неизвестность сильно повлияли на моё состояние. Ведь именно сейчас всё начало давить на меня, всплывать в самых страшных ночных кошмарах.
Сюжет моих редких особенных сновидений всегда был одинаковым. Иногда даже казалось, что мне каким-то образом удалось перенять дар ясновидения у Леона.
Такие сны были особенно реалистичными: я не могла разобрать, где явь, где сновидение и где разум. Я пролетала сквозь сны и грёзы и попадала в окружение бесконечного поля, где на солнце сверкала золотая рожь, простиравшаяся до горизонта. Ничего вокруг: ни одиноких деревьев, ни шумных безымянных рек, ни жилых деревень, ни единой живой души — лишь безлюдное поле, и чей-то таинственный голос звучал эхом в голове.
Мне никак не удавалось распознать обладателя — голос искажался настолько, что даже было непонятно, принадлежал он женщине или мужчине. Но едва только он с порывом ветра раздавался в ушах, моё сердце начинало колотиться о рёбра, стремилось на зов, а душа обливалась слезами. Этот отчаянный голос, словно плачущий младенец, молил о помощи, я чувствовала это нутром.
— Скажите, что это была не ошибка… Я ведь не ошибся?.. Я не хочу быть твоим врагом… Смогу ли я посмотреть им в глаза, как раньше, после того, что натворил?.. Я сожалею обо всём… Меня уже тошнит от постоянных попыток, я заблудился в собственных мыслях… Да что они знают обо мне, чтобы судить?!.. Это место — самый настоящий ад… Идите прочь!..
Бурлящие эмоции в груди вторили, заставляя мои босые ноги мчаться на зов. Я пробиралась сквозь густые заросли пшеницы, щекочущей пятки, не понимая, куда бегу и для чего. Просто знала, что мне нужно отыскать обладателя.
Чей-то чёрный силуэт бродил по этим золотым просторам — наверняка именно ему и принадлежал загадочный голос. Нечто искажалось самым причудливым образом и уносилось прочь, не давая мне возможности догнать его. После встречи со странной фигурой, когда я уже протягивала к ней руку, сон обрывался, и я просыпалась в холодном поту и бьющимся сердцем.
***
Наступил тёплый август. Ночи стали звездопадными, небо — тёмно-бархатным, глубоким — настоящее произведение искусства после заката солнца.
Вечером утомительная жара августовского дня начинала спадать, и дышать становилось намного легче. Изначально я не особо обращала внимания на мятную свежесть ночи, но после мне в голову ударила безумная идея. В редкие дни на смену яркому солнцу приходили дожди, небо затягивали серые тучи, низко нависающие над землёй. И хоть самоцветы небес прятались за тучами, красавица-луна всегда гордо оглядывала свои владения, сопровождая меня, как преданный слуга.
 
В эти особенные дождливые ночи я слышала зов свободы, бежала навстречу новым ощущениям. Яростное желание вольной жизни подталкивало к двери, дразня обещанием потоков чистейшего воздуха в лёгких и независимости в объятиях ночи.
Разумеется, никто из ребят не был в курсе о моих приключениях. Узнали бы, получила по полной программе за свои выходки.
Но знали бы они, как это чудесно! Ведь ночью, под моросящим дождём никто тебе ничего не скажет, ничего не запретит. Ни от кого не зависеть, делать всё, что душе заблагорассудится, и не думать о реакции окружающих. Такое пьянящее чувство свободы! А что ещё гордым представителям кошачьих надо для счастья?
И эта ночь не стала исключением. Едва только мой нос уловил запах надвигающейся грозы — так пахнут молнии и дождевые капли, — моё подсознание приказало мне действовать. Я ловко и бесшумно перескочила с подоконника на балкон, с балкона — на крышу напротив стоящей пятиэтажки. Я была без понятия, как мне удаётся так свободно делать огромные скачки, но это было незабываемым подарком от силы духа и дара одарённого.
В такие моменты страх высоты, кошачья ненависть к дождевым каплям и инстинкт самосохранения бесследно пропадали где-то в бездне моей души. Завеса помогла мне перестать бояться чужих глаз, а дождь — крылатых представителей Грехов. Теперь я — не беспомощная одарённая, у которой при любой ошибке трясутся коленки и текут слёзы. Дать отпор без поддержки друзей в случае нападения я была в состоянии.
Я перелетала с крыши на крышу, не замедляясь ни на секунду, грациозно и плавно, как пантера. Лунный свет вспыхивал голубыми искрами на моих волосах. И, несмотря на лёгкую боль в мышцах, я двигалась свободно, а моё тело расслаблялось при каждом новом прыжке. На тренировках мне почти всегда запрещали выпускать свои способности, и приходилось держать Белого тигра в узде. Но здесь, в одиночестве, можно было позволить себе быть тем, кем я являюсь на самом деле.
И вот лишь на минуту я замерла на крыше многоэтажки, дабы перевести дух, и вдохновлённо возвела глаза к ночному светилу, с удовольствием втянув носом пахнущий свежестью и непогодой воздух. Ни единого звука, кроме собственного сердцебиения, ни одной живой души вокруг, тишина и уединение… Тяжёлые прозрачные капли застыли в поднебесье. Мир будто вымер вокруг.
Я уже хотела было возвращаться обратно, но, прежде чем я сделала шаг к краю крыши, краем глаза уловила движение у себя за спиной и резко обернулась.
— «А я ведь предостерегал от поиска приключений.» — голос духа ворвался в подсознание, как раскалённый прут.
Моё лицо исказилось в испуге. Я нервно передёрнула плечами, чтобы расслабиться, и уставилась на то место, где прямо сейчас стоял неизвестный, сотканный из окружающего воздуха. В чьём-то присутствии моя интуиция была уверена наверняка.
Непроизвольно мои зрачки превратились в вертикальную линию, напоминая чёрные ниточки, пульс участился, а руки сжались в кулаки в преддверии схватки. По одному щелчку я вернула окружающий мир в движение, и на голову приземлился настоящий град из капель. Мои глаза насторожённо следили за каждым движением тени. Некто замер.
Этот отрезок времени, пожалуй, тянулся бесконечно долго. Я поняла, что шпион не собирается на меня нападать. Кажется, он заметил, что я не отвожу взгляд, и решил безнаказанно удрать, но, к его сожалению, я была проворнее.
 
— Попался! — сделав глубокий вдох, как перед прыжком с трамплина, я рванула вперёд, вцепившись мёртвой хваткой в незнакомца.
Гробовую тишину ночи разрядил грохот падения, спровоцировав переполох у всех птиц, что находились поблизости. Я моментально сориентировалась и вцепилась разведчику в шею, не давая ему возможности сбросить меня с груди.
— Ай-яй-яй, нехило ты влетела, Ди… дикий ангелок. — лицо неизвестного исказила гримаса боли. Кажется, он неслабо ударился затылком о бетонную поверхность.