Золотая долина (СИ)
<a name="TOC_id20236806"></a>
<a name="TOC_id20236808"></a>10. Зайцы в сметане
Предвкушение действительно оправдалось. Мама стояла у очага бок о бок с Нэни и улыбалась, а в одной из больших чугунных форм томились в сметане нежные кусочки зайчатины. За столом сидели отец с близнецами, а ещё Сэл и Ансе. Фасоль уже была готова и стояла в большом горшке на краю очага.
- Айи! - помахала ей рукой мама, но когда Аяна подошла поближе, мамины брови поползли вверх. - Что это? Откуда он?
- Это наша новая собака, - сказал отец. - Оше одной уже трудно будет охранять двор, если опять придут лисы, поэтому я решил, что ей нужен помощник. Аяна сегодня ходила за щенком.
- Это не похоже на собаку, - сказал Арет. - Это похоже на странную маленькую белую овцу. Аяна, по-моему, тебя обманули.
- Это не овца, а коза, тупица, - возразил ему Тамир. - Посмотри, ноги покрыты мехом. Где ты видел овцу с такими мохнатыми ногами?
Он встал и подошёл к пёсику. Тот припал на передние лапы и завилял хвостом, радуясь вниманию.
- В любом случае, чем бы это ни было, оно довольно смелое. Обычно детёныши тоскуют по матери, а этот, смотри, довольно бойкий. Может, из него и выйдет что-то достойное.
- Да что вы несёте, - сказал Сэл с лёгким пренебрежением в голосе. Он сидел, подперев голову рукой, и наблюдал за пёсиком. - Посмотрите на шерсть... на уши. Это же помесь лохматой собаки оленеводов. Вы что, не помните, как тот мужчина из верхних менялся с сакихите прошлой зимой? Он же отдал за того кобелька целый...
Аяна заинтересованно посмотрела на брата, и он осёкся, потому что понял, что сболтнул лишнего. В тот зимний день близнецы ушли из учебного двора, отговорившись делами по двору, а он увязался за ними. Конечно же, их единственным 'делом по двору' было мотаться по деревне и совать нос в чужие дела. Они называли это расплывчато - 'быть в курсе происходящего'. Именно так они оказывались в совершенно разных местах и иногда слышали то, что не было предназначено для их ушей.
Но Сэлу повезло - все были заняты щенком, и никто не стал вспоминать, при каких обстоятельствах и в какой день к ним приходили оленеводы. Он незаметно выдохнул и решил на всякий случай помалкивать.
- Как назовёте его? - спросила мама, обращаясь ко всем сразу, и все, включая отца, загалдели.
- Тихо! - вдруг воскликнул Ансе. - Мама, а давай ты сама дашь ему имя?
Мама приподняла задумчиво бровь.
- Хмм, дайте подумать. Назвать его по его цвету было бы слишком скучно. Может, назовём его Рафу - звонкий?
Щенок громко тявкнул, и все рассмеялись.
- Нэни, посмотри, готово, - сказала мама. - Доставай посуду.
Мясо было готово, Нэни поставила большую форму посередине стола, и все накладывали себе в миски фасоль и тушёную зайчатину. Нэни строго следила, чтобы тем, кто отсутствовал за столом, тоже осталось по порции.
- Уф, как вкусно. Вот бы каждый день есть зайчатину, - мечтательно вздохнул Арет, вытирая рот куском хлеба.
- Ну и что ты будешь делать, когда съешь всех зайцев в долине? - Тамир откинулся на стуле и незаметно распустил поясок штанов.
- Их невозможно съесть всех, они плодятся, как бешеные. Их всё ещё слишком много. С того года, когда лисы заразились и дохли по всем склонам, помнишь? Нам было лет по шесть. На следующий год эти ушастые заполонили долину и погубили столько посадок! - сказал Арет, явно сожалея, что текущий год выдался не таким 'урожайным' на зайцев.
Аяна тоже помнила тот год. Именно тогда от той же неизвестной болезни, которая уменьшила поголовье лис, умирали и люди. Маленький Барр тоже заразился, как и родные Кори. И, как и они, ушёл в страну духов.
Она подняла глаза на маму, в страхе, что она тоже вспомнит события того года, но мама не слышала: она наклонилась к Рафу и протягивала ему кусочки вяленого мяса, трепала его за мягкие уши, а он сидел и по-собачьи улыбался.
Из сарая вышла Оша, которая всё это время отсыпалась после долгого похода в горы. Она была худовата даже для гончей, седая морда выглядела заспанной. Конечно же, ей было мало той каши с мясными обрезками, которую Нэни поставила рядом с ней на конюшне. Она целенаправленно шла к столу, чтобы положить длинную грустную морду кому-нибудь на колени и печальными влажными глазами следить, как его ложка движется к тарелке и обратно, пока он не сдастся под умоляющим, жалобным взглядом и не начнёт кидать ей под стол куски своей еды. Менее всего Оша ожидала увидеть ещё одну собаку, хоть и маленькую.
Она замерла на месте, потом резко легла на землю. Хвост мелко дёргался, шея была напряжённо вытянута, нос без остановки двигался. Рафу подбежал к ней, но она глухо зарычала и с неожиданной для её возраста прытью отпрянула назад. Это повторялось несколько раз, пока она не поняла, что такие манёвры лишь отдаляют её от стола и еды на нём. Она обошла Рафу по широкой дуге, косясь на него и порыкивая, подошла к отцу и положила голову на его колени.
- Лали, что у нас из остатков можно дать собаке? - спросил тот, почёсывая белую морду и рыжие уши. - Кашей она не наелась.
- Я сейчас посмотрю, - сказала Нэни, - сиди, мама.
Она сходила в кладовую, принесла объедки и потроха, смешала с остатками каши и пододвинула миску Оше.
- Когда ты стала такой хозяйственной, солнышко? - Мама смотрела на неё с удивлением, и Нэни улыбнулась.
- Наверное, я просто повзрослела. С детьми такое случается рано или поздно. Они растут, становятся хозяйственными, а потом воспитывают своих детей...