Вознесенная грехом

 
— Но, если ты убьешь моего отца, ты не причинишь ему вреда. Мой отец не боится смерти. Если хочешь отомстить, тебе нужно причинить ему боль, как он причинил тебе.
 
— И как я могу причинить ему боль?
 
Я горько улыбнулась. Если Мэддокс действительно хотел отомстить, он должен причинить боль мне.
 
Мой отец пострадал бы самым ужасным образом, если бы я заплатила за его грех прошлого. Мэддокс наклонил голову.
 
— Полагаю, что причинение тебе боли сделало бы свое дело.
 
Я ничего не ответила. Я не совсем понимала, что я здесь делаю. Я хотела освободиться как можно скорее, но, зная папу, он без колебаний обменяет меня на себя.
 
— Ты не та, кого мы хотим. У меня нет абсолютно никакого желания причинять тебе боль. Твой отец заплатит, а не ты.
 
Слова прозвучали окончательно.
 
— Если ты убьешь моего отца и позволишь мне жить с чувством вины за то, что я стала причиной его смерти, я заплачу за его грехи.
 
— Но, если я причиню тебе боль, чтобы заставить страдать твоего отца, ты тоже заплатишь за его грехи, только более болезненным способом.
 
— Думаю, я заплачу в любом случае, — тихо сказала я. — Но ты ошибаешься, физическая боль не будет более болезненной.
 
— Если ты не испытывала ни того, ни другого, ты не можешь быть уверена.
 
— Думаю, я скоро узнаю.
 
— Ты не испытаешь физической боли, пока будешь здесь, но я не могу избавить тебя от горя из-за того, что стала причиной смерти твоего старика, — пробормотал он. Он засунул большие пальцы в карманы джинсов. — Может, это утешение знать, что он заслуживает того, что мы для него запланировали.
 
Мой желудок сжался, когда разум представил ужасные подробности.
 
— Мэддокс, — тихо сказала я. — Такие люди, как ты и он, всегда заслуживают смерти. В какой-то момент взаимное убийство должно прекратиться. Если ты убьешь моего отца, мой брат и дяди будут мстить.
 
Маттео любил моего отца, а Ромеро уважал Луку и был ему почти, как брат. Они не успокоятся, пока каждый байкер не найдет болезненный конец.
 
— Я живу ради мести.
 
— Кажется, что жизнь бессмысленна, если она наполнена только желанием отомстить.
 
— Для меня достаточно.
 
— Будут ли твои братья по клубу и дядя оплакивать тебя так же глубоко, как моя семья будет оплакивать моего отца? Будет ли кто-нибудь так же сильно скучать по тебе, потому что любил тебя всем сердцем?
 
Он одарил меня суровой улыбкой.
 
— Боюсь, у меня больше нет времени на болтовню. Хорошего дня.
 
 
Не ответив, он дал мне ответ, которого я ожидала.
 
— Так я и думала.
 
Он наклонил голову в знак прощания и повернулся, не сказав больше ни слова. Я определенно попала в слабое место. Движение на крыльце привлекло мое внимание. Другой байкер, намного старше Мэддокса, с черными с проседью волосами до плеч, наблюдал за мной. Мурашки побежали по моей коже при взгляде в его глаза.
 
Мэддокс прошел мимо него по пути в клуб, сказав ему что-то, что заставило мужчину на мгновение отвести от меня взгляд.
 
Но моя отсрочка была недолгой. Вскоре его жадный взгляд вернулся ко мне, и теперь Мэддокс исчез. Я могла только надеяться, что мои слова не заставили его уйти. У меня возникло чувство, что он мой лучший выбор, чтобы пройти через это невредимой.
 
 
 
Глава 8
 
 
 
Мэддокс
 
 
 
Коди продолжал наблюдать за клетками, как волк на охоте. Он не сводил глаз с Белоснежки, ощущая легкую киску. Он никогда не имел большого представления о значении согласия.
 
Я остановился рядом с ним на крыльце.
 
— У тебя нет дел поважнее, чем пускать слюни по девчонке Витиелло?
 
Он усмехнулся.
 
— Не я провожу половину своего утра, сплетничая с этой киской.
 
— Я пытаюсь собрать информацию от нашей пленницы, пока она в наших руках, — лгу я.
 
Это был первоначальный план, но всякий раз, когда я оказывался рядом с ней, любые тщательно продуманные планы испаряются.
 
— Какого рода информацию? Сколько членов она может взять в свой грязный рот?
 
— Просто держись от нее подальше. Мы оба знаем, что у твоего члена своя собственная жизнь.
 
Я вошел в клуб, и меня сразу же поразил запах дикой вечеринки. После нескольких часов на свежем воздухе от вони я чуть не потерял сознание. Грея вырвало в ведерко со льдом, а кто-то еще помочился в пивную бутылку. Это, смешанное с запахом дюжины потных тел, было мощной смесью.
 
Я застал Эрла уже на ногах, он сидел в своем кресле за нашим столом для совещаний и курил сигару. Он мог довольно хорошо пить после десятилетий тренировок. На столе лежала полуголая девушка и крепко спала.
 
— Ты рано ушёл с вечеринки, — сказал он, не потрудившись выпустить дым изо рта.
 
— У меня было достаточно вечеринок, чтобы хватило на всю жизнь, и я все еще не думаю, что у нас есть причина праздновать прямо сейчас.