Вознесенная грехом

 
— Ты уверена?
 
Она не пыталась отговорить меня от встречи с моими похитителями, но я видела, что ей почти плохо от беспокойства. И все же я нуждалась в этом, чтобы действительно примириться со всем, произошедшим. Валерио был у тети Лилианы, так что он не станет свидетелем нашей суматохи. Держу пари, он и наш двоюродный брат Флавио не говорили бы ни о чем другом, кроме похищения и того, что в любом случае случится с моими похитителями. Наши родители всегда думали, что мы ничего не замечаем и что они могут защитить нас.
 
— Безусловно. Я хочу быть там. Хочу показать им, прежде чем они умрут, что я сильнее, чем раньше.
 
— Так и есть. Я так горжусь тобой, Марси. Ты настоящий воин. В тебе сила твоего отца.
 
— И твоя. Я знаю истории о том, как ты рисковала своей жизнью ради отца, как ты отправилась на вражескую территорию, чтобы помочь своему младшему брату. Твоя свирепость более утонченна, чем у папы, но она все равно есть.
 
Мама с трудом сглотнула, но слезы все равно полились.
 
— Покажи им свое истинное лицо.
 
Я кивнула с твердой улыбкой, прежде чем направиться на улицу.
 
Дядя Маттео ждал меня в своей машине на подъездной дорожке, и я опустилась на пассажирское сиденье рядом с ним. У него также был байк, на котором он обычно приезжал к нам домой, без Джианны и Изабеллы. Это единственное, что у них с Мэддоксом общее. И даже Амо, который изредка участвовал в гонках по грязи. Я поймала себя на том, что представляю, как они могли бы однажды отправиться вместе на прогулку на байках, и мне сразу же захотелось влепить себе пощечину. Эти люди смертельные враги. Ничего не изменится.
 
Маттео вгляделся в мое лицо. Хотела бы я, чтобы макияж мог скрыть мое смятение, как это было с пятнами, но Маттео, вероятно, мог ясно их видеть.
 
— Ты готова? — осторожно спросил Маттео.
 
Он, как и многие другие, не колеблясь рисковал своей жизнью ради меня. Я могла только представить, как Изабелла боялась за своего отца, как, должно быть, волновалась тетя Джианна. Мне было трудно выразить ту благодарность, которую я испытывала к ним, а также к солдатам, которых я даже не знала.
 
— Да. Это моя битва, и я не уклонюсь от нее, — твердо произнесла я.
 
Маттео усмехнулся.
 
— Это моя крутая племянница.
 
Я улыбнулась, но постепенно в моей голове возник еще один вопрос, который я еще не успела полностью обдумать.
 
— Сколько людей погибло в попытке спасти меня?
 
Маттео внимательно посмотрел на меня.
 
— Ты должна поговорить об этом со своим отцом.
 
— Маттео, — сказала я раздраженно. — Я больше не маленький ребенок. Я могу справиться с правдой, и нуждаюсь в ней.
 
 
Маттео кивнул. Он, в отличие от папы со мной, позволял своей дочери Изабелле больше свободы и рассказывал ей то, что папа всегда пытался от меня скрыть.
 
— Трое мужчин погибли.
 
Я сглотнула. Моя жизнь стоила не больше, чем их, но они пожертвовали ею ради меня.
 
— Они знают о риске, когда становятся членами мафии, и наши битвы с байкерами стоили жизни гораздо большему количеству людей. Это не твоя вина.
 
Возможно, и не моя, но я все равно чувствовала себя виноватой.
 
— Я хочу выразить свои соболезнования семьям погибших. Они должны знать, что я сожалею об их потере и понимаю их скорбь.
 
— Ты повзрослела.
 
— Думаю, что это естественно.
 
— Нет, я имею в виду, пока тебя не было.
 
— Что-то подобное меняет взгляд на жизнь, — тихо сказала я.
 
— Именно.
 
Маттео остановился перед складом в промышленной зоне. Я никогда здесь не была, но до сегодняшнего дня мне не разрешали присутствовать на каких-либо делах Фамильи, не говоря уже о пытках.
 
Маттео вышел из машины, но я еще немного посидела. Это непросто по двум причинам. Эрл Уайт.
 
...и Мэддокс.
 
С тех пор, как я видела его в последний раз, прошло меньше двадцати четырех часов. Моя первая ночь на свободе, наполненная небольшим количеством сна и еще большим количеством кошмаров. Я жила привилегированной жизнью до того дня, когда Мэддокс вырвал меня из моей зоны комфорта. Теперь я изменилась. Из-за боли и унижения, которые я пережила, но также и из-за моих чувств к Мэддоксу. Чувств, которых я боялась. Моя жизнь была бы проще, если бы я забыла их,
забыла его
. Если бы я позволила папе и Амо убить Мэддокса. Таким образом, выбор был бы вырван из моих рук.
 
Маттео бросил на меня обеспокоенный взгляд. Я застыла в машине, уставившись на огромное здание, будто оно означало мою гибель.
 
Не мою судьбу.
 
Это стало бы моим окончательным освобождением. Мои ладони стали липкими, когда я последовала за Маттео к стальной двери. Прежде чем открыть ее, он еще раз повернулся ко мне.
 
— Мэддокс Уайт, ты хочешь его смерти?
 
Я была ошеломлена прямотой Маттео, но мне не следовало удивляться.