Вендетта (СИ)

С этими словами Венециано отвёл Люциано вниз и показал весьма специфичную картину в стиле Пикассо, которую принёс по возвращению сюда и сейчас безумно хотел услышать критику своего ближайшего родственника.
— Видишь, это твой портрет. Хорошо получился, правда?
— Да… Мило, — со скрежетом на зубах оценил это творение тёмный Север, скептически рассматривая красочную мазню на холсте.
«Хуйня, мой немец лучше рисует», — подумал Люциано, не видя в этой картине не то что портрета Ловино, но и вообще какой-либо намек на очертание человека.
— Что? — удивился Феличиано, отчего глаза стали размером с блюдце. — Тебе правда нравится? Обычно ты в таких случаях говоришь что-то вроде «Хуйня какая-то» или «я бы ногой лучше намазюкал». Что с тобой, братик? Ты не заболел?
— Если бы… — медленно процедил Люциано, до сих пор не понимая, как эта размазня могла спутать его с Ловино.
Устав от вида этого современного «искусства», Люциано пошёл дальше осматривать дом, авось и на что-нибудь интересное наткнётся.
— Братик! — Венециано вновь обнял его со спины. — А почему на тебе такая странная форма? И завиток сзади… Ты решил сменить имидж? — шептал он прямо в ухо Люциано.
— А? Да-да, — потратив все силы на усмирение Ловино, Люциано сейчас был как свежевыжатый лимон, поэтому решил подыграть, соглашаясь буквально со всем, о чём бы его ни спросили.
Прикрыв рот ладонью, Люциано зевнул, он даже и представить себе не мог, что это путешествие будет не столь интересным, сколь изматывающим. Его запас сил иссяк за какие-то пару часов, а ведь раньше он мог сутками напролёт без еды и воды издеваться над своими пленниками.
За всеми мыслями, что сами собой лезли в голову, Люциано не заметил, как Венециано отошёл на пару минут, а вернулся уже с подносом.
— Братик, попробуй! Я так старался довести их сюда, — Феличиано протянул ему тарелку с какими-то сладостями.
— Эм… Спасибо, конечно, но что это?
К сладостям у Люциано была хроническая неприязнь. Ну, точнее не ко всем, были и те, что ему нравились, но от тех, которые готовил Оливер, он на инстинктивном уровне самосохранения старался держаться подальше.
— Булочки, меня Китай угостил. Я тоже решил угостить тебя ими, — видя, что брат отказывается от угощения, Феличиано загрустил.
«Булочки? Странно… В нашем мире Китай скорее всех перетравит», — подумал Люциано. Но, чуть помедлив, он всё же решил бросить вызов судьбе, взяв одну, он откусил от неё крохотный кусочек.
В месте, где откусил Люциано, просочилась липкая сладкая начинка бордового цвета, который получается таким из-за добавления бычий крови и винограда.
— Вкусно? Ой, братик, ты испачкался, — чуть наклонившись, Венециано слизал с его щеки капельку джема.
Люциано довольно промычал, но удовольствие это было не столько от заботы Феличиано, сколько от заполнения желудка едой. Больше трёх часов прошло с момента пребывания в этом мире, и за всё это время у Люциано и маковой росинки во рту не было.
— Приятная на вкус. Хотя мой крукко ничего съедобного не умеет готовить… — задумчиво заявил Люциано, вспомнив угольки от Бернхарта, который должен был приготовить ему завтрак.
— Ты не забыл? Мы сегодня идём к Испании, ты обещал показать мне настоящую корриду с быком!
Феличиано забегал туда-сюда, точно ребёнок, бегающий вокруг новой игрушки, а как надоело, то он повис на шее Люциано, заявив:
— Сделай мне приятное, братик, — в глазах Венециано блеснули странные искорки, — постирай уже наконец свои носки с трусами.
«Я ненавижу свою жизнь», — подумал Люциано.
Однако натура чистоплотности дала о себе знать, поэтому Люциано, скрепя сердце, отправился стирать пожитки «своего» брата.
Увидев внушительных размеров гору нестиранной одежды, Люциано потерял дар речи, вдруг вспомнив, как он гоняет Бернхарда, когда тот не убирает за собой, а за нестиранную одежду щедро одаривает того подзатыльниками, не скупясь на грязные ругательства.
— Братик сегодня такой трудолюбивый и послушный. Может, ты и мои вещи заодно простирнёшь?
 
Не дожидаясь ответа, Феличиано принёс ему ещё одну корзину, доверху заваленную грязной одеждой.
— На кухне тебя ещё ждёт с позапрошлой недели гора посуды.
Наклонившись, Венециано чмокнул брата в щёчку и, будучи довольным проделанной работой, опять ускакал куда-то. Закатав рукава, Люциано серьёзно взялся за стирку.
«Г-р-р-р, я убью этого пиздюка!», — опять же пронеслось в голове Люциано.
Но его натура перфекциониста вновь взяла вверх. Да и к тому же он в своем мире очень часто за Германию домашние дела выполняет, поскольку из-за проблем Меркель у Бернхарта практически не остаётся свободного времени на дела по дому.
========== 6. ==========
— Ловино, пожалуйста, отнеси вот это нашей соседке, — Феличиано передал брату небольшой свёрток размером с булочку, которой пару часов назад он угостил Люциано.
— Ладно, — прошипел Люциано, удивляясь своей покорности. Жизнь здесь однозначно испортила его характер, сделав послушной тряпкой.
Установив режим деликатной стирки, Люциано взял свёрток и скрипя зубами отправился к соседке. По соседству жила похотливая старушка, которая настолько любила распускать руки, что Феличиано уже просто боялся ходить к ней, поэтому и посылал брата.
Вернулся Люциано минут через двадцать, удивляясь говорливости соседки. Но… Кажется, у него появилась жертва.
Вернувшегося Люциано на пороге встретил сердитый Феличиано, с порога налетев на него с обвинениями:
— Ловино мне всё рассказал. Кто ты и зачем притворялся мной? — в руках дрожащего Венециано была сухая ветка, служившая ему орудием. — Г-говори, не то хуже будет.
Оперевшись о дверной косяк, Люциано стал хохотать от одного вида этого театра абсурда, который его изрядно развеселил.
— Я Люциано Варгас, тёмный Север Италии, — видя растерянную мордашку Феличиано, Люциано просто не мог без должного веселья смотреть на это. — Ха-ха! До тебя только сейчас дошло? Боже, даже Бернхард посообразительней будет!
— Я знал… Да, я знал, что нас на самом деле куда больше! — Феличиано радостно обнял этого странного парня, не переставая сжимать в руках ветку. — Так значит, ты мой второй старший братик? Я хочу всё о тебе знать! Дедушка Рим такой проказник.
Видя, как Люциано не к добру закатывает рукава, скалясь на него, как собака на кошку, Феличиано вновь заговорил, пытаясь разрядить обстановку:
— Идём в ванную, я тебе спинку потру, головку помогу вымыть.
У Люциано начал дёргаться глаз, но самолюбие вместе с желанием перебороли гнев. Феличиано всё не унимался, продолжая расспрашивать его о другом мире, в который тёмный Север спустя ещё сутки должен был вернуться.
— А какой он из себя, другой Южный Италия?
— Ну, значит, слушай… — завёл свою шарманку Люциано, не рассказывая о своём непутёвом братце, а скорее жалуясь на него.
Он рассказал всё, что Феличиано угодно было знать, и ответил на все его вопросы.
— Ого! — удивился Венециано, усердно растирая гель на плечах своего новоиспечённого братца. — Так ты ещё и мафиози? Ты такой крутой, братик Люциано!
Руки Феличиано плавно сползли к низу живота, растирая остатки геля. Подобная процедура была настолько обыденна для Люциано, что он не придал этому никакого значения. По крайней мере до тех пор, пока Феличиано не начал нагло его лапать.
Тихо хмыкнув, Люциано улыбнулся, как Чеширский кот, наслаждаясь действиями своего двойника. Видать, пошлость — это у них семейное.
— Хах, а Бернхард отказывается со мной душ принимать. Говорит, мол, не хочу я, чтобы ты на мои гениталии пялился. Он у меня такая стеснительная тушка.
 
— Вы с ним такая интересная пара. А Бернхард, если я правильно понял, это твой муж? — взяв душ, Феличиано смыл часть пены и вернул его на место, после беря в руки бритвенный станок. — Не хочешь побриться?
— Нет, спасибо. А на счёт крукко… Он моя собачка, — с некой гордостью фыркнул Люциано, вспомнив игры с немцем и его хриплые крики.