Парень, подающий надежды (СИ)

— Чонгук, — Тэхен хрипит, пальцами хватается за руку мужчины и сотрясается в рыданиях. — Не уходи, — он сам тянется к нему, и Чонгук обнимает за плечи.
— Не уйду, солнышко, не уйду. Я здесь и никуда не уйду, — Чонгук целует его холодные посиневшие пальцы, показывая, что рядом.
— Ему нужно в больницу, — говорит один из полицейских, обращаясь к Чонгуку. — Скорая уже здесь.
— Да, конечно, — кивает Чонгук, поднимаясь на ноги, но на Тэхена это производит обратный эффект. Он вскакивает следом, чем пугает Чонгука.
— Не уходи! — умоляет тот, цепляясь за рубашку альфы. Его шатает от головокружения. В голосе столько боли и страха, он срывается на хрипы в мольбе.
— Я не ухожу. Не ухожу, — Чонгук аккуратно подхватывает Тэхена, прижимая к себе. — Тебе нужно в больницу. Я отнесу тебя, хорошо? Поеду рядом, буду держать тебя за руку.
Чонгук несёт Тэхена до машины скорой помощи, потому что иначе никак. Тэхен ведёт себя спокойно, даже не плачет, молчит, но стоит Чонгуку отпустить его руку, он впадает в состояние страха и паники. Они не говорят в дороге до больницы, но Чонгук нежно прижимает его ладонь к своим губам. Тэхена осматривают и ставят капельницу успокоительного, чтобы по прибытии была возможность разлучить их с Чонгуком без истерик и слёз.
Чонгук смотрит на молчаливого Тэхена, не сводит глаз. Чена увезли в полицию, и с этим ублюдком он разберётся позже. Самое главное сейчас — безопасность Тэхена.
Капельница действует, и, когда Тэхена увозят за закрытые двери кабинета, он спокойно выпускает руку Чонгука из своей. Чон замечает, что сюда уже прибыла полиция для дачи показаний. Сердце рвётся на части. Чонгук садится и запускает руки в волосы, ожидая результатов. Ему плевать, что было до. Страх за Тэхена связывает руки, сердце и горло. Чонгуку его так не хватало всё это время в командировке. Он каждую свободную минуту думал о нем, вспоминал, пересматривал фотографии и слушал голосовые сообщения, и пытался понять, почему Тэхен так поступил. Ругал самого себя, что строит из себя обиженного ребёнка. Разлука была недолгой, но казалась такой тяжёлой. Тэхен поселился в его сердце, обжился там основательно, распаковал вещички и развесил украшения. Чонгук такому только рад.
— Чонгук, — альфа отзывается на своё имя, поднимая голову. Он знал, в какую больницу их везут, поэтому совсем не удивлен, когда видит своего друга на рабочем месте. Сокджин выходит к нему. — Ты приехал с Тэхеном?
— Да.
— Сейчас мы свяжемся с его родственниками…
— Я это всё знаю, — отмахивается Чонгук. — Как он? Серьёзные травмы?
— Если смотреть по общей картине, то все в норме, — успокаивает его Сокджин, тяжело выдыхая. — Сотряс лёгкий, ничего страшного, жить будет. На самом теле ушибов нет, кроме стёртых коленей и ладоней. На шее кровоподтёки от удушья, сойдут не быстро, но сойдут. Дискомфорта не причиняют. Лицо придётся латать, но шрамов не останется. Будет, как новенький.
Чонгук облегчённо выдыхает, падая обратно на сиденье.
— К нему можно?
— Он звал тебя. Так что можно. Сейчас у него полиция в гостях, я позову тебя, — бета хлопает Чонгука по плечу в приободряющем жесте.
— Спасибо, Джин. Когда его можно будет выписывать?
— Да хоть завтра. Пусть приходит на обследования только, — Джин не спешит уходить. Он опускается рядом и разминает руками затекшую шею. — Ты с ним хотел нас познакомить?
Чонгук невесело усмехается. Он и правда хотел познакомить Тэхена со своими друзьями, но до этого дойти не успели. Всё поломалось в тот самый вечер.
— Да.
Джин просто сидит рядом какое-то время, не говоря ни слова. Уходит также молча. Через несколько минут Чонгука отводят в палату к Тэхену.
В палате приглушённый свет. Здесь тихо, вся суета из коридора остаётся за дверью. Тэхен лежит, глядя в потолок. Сейчас, когда всю кровь с его лица смыли, Чонгук может увидеть синяки и наливающиеся кровоподтёки. Как горько становится от того, что человечество не придумало ещё укол или таблетку, которые позволили бы забрать чужую боль. Чонгук всё отдал бы, лишь бы это сделать. На Тэхена смотреть до дрожи. У него в голове не укладывается, как вообще можно поднять на него руку? Да на кого угодно… Хотя тут же мозг продумывает перекошенную рожу Чена. По ней Чонгук съездил бы и не раз.
 
— Чонгук?.. — Тэхен медленно поворачивает голову на шаги, и его губы трогает лёгкая улыбка.
— Привет, — альфа улыбается в ответ, хотя улыбаться совсем не хочется. Хочется кричать. Он садится рядом на стул и берет ладошку Тэхена в свою.
— Спасибо, что приехал, — шепчет едва ли слышно, потому что на большее сил просто нет.
— Разве я мог не приехать? — Чонгук ловит слабую улыбку. Тэхен прикрывает глаза и тяжело сглатывает.
— Я хочу тебе всё объяснить, пока сюда не приехал Чимин и не разнёс всю больницу, чтобы доказать всем, какой я идиот, — Чонгук думает, что если у Тэхена остались силы на шутки, то значит, что всё будет хорошо.
— Тебе нужно отдохнуть, — Чонгук поглаживает его кожу большим пальцем, как и всегда мягкую и нежную.
— Нет. Я хочу всё рассказать тебе о том вечере, когда ты увидел меня и… — дальше не договаривает. И так всё понятно становится. — Мне очень жаль, что всё случилось так, как случилось. Но я не изменял тебе. Клянусь, Чонгук, — Тэхен закрывает глаза, пересиливая себя. Он должен всё рассказать, чувствует, что так всё встанет на свои места. Не знает, как отреагирует Чонгук. — Каждую неделю я хожу по клубам или барам. Прихожу туда и делаю вид, что напился в стельку. Жду, когда какой-нибудь альфа подойдёт ко мне, спросит о помощи, притворится хорошим честным парнем. Это происходит постоянно. Постоянно. Они спрашивают, как у меня дела, нужна ли мне помощь, а потом везут в дешёвые мотели, где пытаются воспользоваться моим телом, пока я в отключке. Я всегда успеваю подсыпать снотворное. А потом… — Тэхен поджимает губы, но тут же шипит от боли, потому что те разбиты. — Потом я беру их телефон и отправляю фото из мотеля их мужьям или жёнам. Или что-то в этом роде.
Чонгук молчит, не прерывает. Тэхен без малейшего понятия, что творится в его голове, и это пугает. Чонгук может встать и уйти в любой момент. Вот даже прямо сейчас.
Но Чонгук сидит рядом. Всё так же держит за руку.
— Скажи что-нибудь, — просит Тэхен, смотря на Чонгука и слабо сжимая пальцами его пальцы.
— Я думаю лишь о том, как всё это время тебе везло, — Чонгук хмурится, поджимая губы. — Если бы что-то случилось? Тэхен, это ведь так опасно…
— Но все они заслужили это!
— Я не спорю, Тэхен, — Чонгук говорит тихо и спокойно, не повышая голоса. — Не спорю, солнце. Но сейчас я говорю о тебе. Ты ведь мог пострадать.
— Чем я лучше тех, кто уже пострадал от их рук? — у Тэхена в глазах слёзы.
— Ты хочешь продолжить этим заниматься? Если да, то уверяю, я собираюсь стать твоей тенью. Ехать следом за такси, на котором тебя увезут, и стоять под дверью номера, куда очередной ублюдок затащит тебя, — альфа выглядит более, чем серьезно.
Тэхен не верит своим ушам. Он жмурится, пытаясь не засмеяться. Это нервное. Чонгук правда сделает это? Отчего-то сомнений нет.
— Что смешного? Я серьезно говорю, — Чонгук и сам улыбается. — Тэхен, я не могу запрещать те или иные вещи. Не буду врать, что искренне надеюсь на то, что ты перестанешь этим заниматься, потому что это опасно, но если нет, то я буду рядом.
Тэхен аккуратно поворачивается на бок, чтобы лучше видеть альфу. Он сам тянется за его рукой, прижимает к своей побитой щеке, ему совсем не больно, и прикрывает глаза.
Он выглядит спокойным сейчас. Чонгук знает, что его накачали успокоительными, оно и к лучшему. Вряд ли у них получился бы этот разговор.
 
— Я, кажется, люблю тебя. Что будем с этим делать? — тихо-тихо спрашивает Тэхен.
— Кажется, я тебя тоже, — в той же манере отвечает альфа. Он двигает стул ближе и кладет голову на подушку. Тэхен слабо смеётся, открывая глаза.
— Как ты будешь меня целовать? Губы ужасно болят, — жалуется он. Чонгук смотрит на его разбитые губы и тяжело выдыхает. Если бы он знал.