Вы за обновлённый СССР?
– Спасибо, – скромно поблагодарила Оля, за тост в её адрес и «чокнувшись» своей рюмочкой о рюмочку ректора, поднесла рюмочку к губам и ощутила приятный запах, нагревшегося в руке, благородного напитка, из далёкой Франции. Затем Оля осторожно пригубила напиток. Подержав его немного во рту и ощутив его приятный вкус, медленно проглотила. Теплота разлилась внутри Оли, а в мозг пошёл расслабляющий сигнал.
Посидев в тишине, каждый насладился удовольствием от напитка.
– Хороший алкоголь, как хороший секс, – пришла Оле в голову внезапная, но мудрая мысль. Но тут же, этот же «мудрец», в головке Оли добавил, – но не замена, ха-ха.
– А Вы знаете Сергей Борисович…, – не успела Оля начать предложение, как была прервана вальяжным голосом хозяина кабинета: «Можно просто Сергей и на ты»
– Ну мне как-то не ловко…, – замялась жеманно Оля.
–На ты …, – настаивал, масляно глядя, ректор.
– Хорошо. Сергей, а ты знаешь от куда пошла мода закусывать коньяк и даже водку лимоном?, – спросила Оля, для поддержания неформального разговора, пока она решала в голове, как ей с наименьшими потерями улизнуть от этого «мартовского кота» и в тоже время провернуть задуманное.
– Из Франции, – простодушно ответил ректор.
– А вот и нет, – задорно поддела Оля ректора.
– Эту привычку или моду, привнёс в нашу культуру пития крепких напитков, последний Русский Царь Николай II, – блеснула она сомнительной информацией.
Потом Оля поинтересовалась судьбой бывшего ректора. Тут и выяснилось, что оказывается тут целая научная династия в БПИ Брянска, от дяди к племяннику кресло «перешло по наследству», что очень символично и в традициях науки. Тут Оля начала в памяти перебирать громкие научные имена и не могла никакой династии найти. Ну были очень известные братья Вавиловы, нет, это не то. А вот есть одна династия Капица, был такой академик, а сынок вроде тоже, и передачу ведёт «Очевидное, невероятное».
Пока Оля это всё обдумывала, пропустила момент, когда рука ректора пробралась ей под юбку. Но так как расстояние и длина руки ректора не позволяла ему продвигаться дальше, Оля решила не делать резких движений и не строить из себя «недотрогу».
Аккуратно, можно сказать нежно, она убрал шаловливую ручонку ректора в безопасное положение на своей коленке и перевела разговор в деловое русло.
– Сергей, не торопись, всё будет. Потом. А сейчас давай быстро решим мой вопрос, а потом перейдём к твоему. Лады?, – глядя, как можно нежнее и преданнее, в глаза ректора произнесла, очень доверительным тоном, Оля.
– А что, у тебя за вопрос?, – не убирая руки и приняв правила игры, тихо спросил ректор.
– Да пустяк, нужно перевести одного человечка от тебя к нам в «Бауманку», вот тут запрос на него, – невинно проворковала Оля и погладила свой деловой кожаный портфель.
Ректор посмотрел на портфель так, как будто он их никогда не видел.
Неизвестно, вид ли чёрного кожаного портфеля или осознание Олиного вопроса, привело в рабочее чувство ректора. Но он резво вскочил и убежал в сторону своего стола. Нажал кнопку селектора и чётким поставленным голосом произнёс: «Я буду занят, сегодня уже никого не приму, всех на завтра. Вызови ко мне Женю. Срочное дело»
И уселся на своё рабочее место.
Оля, наверное, ещё не переключилась на деловой лад и поэтому, не подумав, проблеяла: «А зачем нам ещё один член? Я в собрании не готова сегодня принять участие, коллективное обсуждение не потяну, дорога была тяжёлая».
Да, в дороге Оле пришлось «успокоить» одного командировочного. Она, как всегда, взяла СВ, в надежде спокойно доехать без шума и суеты «плацкарта» и даже «купе». А тут ей попался молодой командировочный. Возвращался из Москвы в Киев. И начал обычные дорожные подкаты. Оля, уже из опыта своего знала, что это может затянуться до утра, поэтому она всё сделала сама «по сокращённой программе» и спокойно выспалась. А командировочный ей помог в Брянске при высадке с её вещами, в благодарность, дурачок, будет всю жизнь меня вспоминать и внукам рассказывать. Ха-ха.
Вообще, конечно, Оля не такая, как она про себя любила рассуждать в своё оправдание. Живя размеренной жизнью в Москве, она сохраняет образцовую верность своему любовнику Вадику и только вырываясь из затхлой Москвы с ней начинают происходить все эти «похождения». Видимо, не только «с беднягой Плейшнером сыграл злую шутку воздух свободы», но и с ней, причём каждый раз. Хи-хи.
Ректор не понял и начал Олю успокаивать сомнительными доводами: «Без Жени никак в этом деле», «Только с Женей в таких делах столичных он принимает участие», «Да и какой он член собрания, так, просто».
– Угу, так, просто, ну влетела ты девка на «коллективное разбирательство в товарищеском собрании», и где? В этой лесной глуши, в Брянском Политехе. Кому сказать, засмеют, – зло про себя думала Оля.
– Но ничего, Москва Вам покажет, в моём лице, и не только «в лице», как нужно "любить и работать", даже с «коллективом единомышленников» в тесной связке, – уже веселее подбадривала себя Оля.
– Да, я ради Советской Науки и Мирного Атома готова даже на…, – не успела Оля в своём мозгу точно сформулировать предел её решительности.
Тут внезапно дверь распахнулась и в кабинет залетел «вихрь женского полу», стервозного вида, возрастом с Олю и с порога, весело, девица проворковала: «Ну что ты, «котик», до вечера не смог дотерпеть?»
И «вихрь в короткой юбке» полетел к своей цели, в виде застывшего каменной глыбой, на своём рабочем месте, ректору.
Достигнув цели и задрав юбку, ловко девица взгромоздилась ему на колени, повернувшись лицом ко входной двери, продолжая интенсивно возиться и при этом возмутившись: «Котик, ты чего не приготови…..лся?
Последний слог почти застрял у неё во рту, так она разглядела Олю, сидящую тихонько на кресле, с боку, в глубине кабинета.
Девица быстро вскочила с ректора, поправила одежду и мило улыбнулась, ожидая пояснений ректора.
У Оли молнией пронеслось в голове: – нет, на женсовет я не подписывалась, ну провинция даёт, отстала я от жизни со своей наукой и квартирой.
Ректор немного поёрзал в кресле и обычным деловым тоном, как будто так и надо, что только-что, тут случилось, произнёс: – это товарищ из Москвы, Ольга, по вопросу перевода одного нашего преподавателя к ним в «Бауманку, так что поручаю Вам, Евгения, срочно заняться этим делом, всё Вы свободны, а нам с товарищем нужно ещё обязательно посетить Партизанскую Поляну».
Последняя фраза ректора «вернула на землю» Евгению, как уже поняла Оля, что это и есть Женя.
А, та, уже вполне спокойно и по-деловому, ответила, – да, конечно, понятно, всё сделаю, но нужно на бумаги посмотреть и пусть тогда «товарищ из Москвы» с ней пройдут, не надолго, к ней.
Ректор, неохотно, – ну если быстро, то можно и махнул рукой в сторону двери.
– Я жду, – мягко проговорил ректор им вслед.
В приёмной сидела только за своим столом секретарь и не обратила на нас никакого внимания.
Мы в безмолвии прошли по полным суеты коридорам БПИ и вошли в дверь с надписью «Завкадрами», просто и лаконично.
Не успела дверь за нами закрыться от мощного толчка Жени, как я оказалась к ней буквально припечатанной мощной грудью хозяйки кабинета.
– Ну, что шалава московская, у вас там все мужики закончились, на наших потянуло?, – зло прошипела она Оле в лицо.
– Да, – простодушно ответила Оля на оба вопроса.
Такой честный и прямой ответ обескуражил Женю и та уже продолжила по-деловому, – Серёня мой, а других забирай хоть всех. При этом оставила Олю в покое. Пройдя в дальше в кабинет, бросила через плечо, – ну чего столбом встала, проходи, садись, «в ногах правды нет», да и невесты в горнице есть, ха-ха.
Достала початую бутылку «трёх звёздного», рюмки и початую шоколадку, водрузила это всё на маленьком, приставном столике, за которым уже сидела Оля и присела сама.
Разлив коричневую прозрачную жидкость по рюмахам и взяв одну Женя провозгласила женский традиционный тост: «За нас, красивых и их, неверных»