Судьба и свобода (СИ)
Дарья пять лет не видела своего сына. Тогда еще совсем мальчик превратился в красивого молодого парня, ухоженного и хорошо одетого. И разумеется, он был не один. Рядом с ним сидел Алекс, тоже возмужавший и по-прежнему очень привлекательный. Обнимал своего мужа и злобно косился на нее, явно вспоминая их разговор.
— Я слушаю тебя, — сказал Тони.
— Я хочу продать квартиру. Мне нужно твое разрешение на продажу, и ты, наверное, захочешь забрать половину суммы.
Тони грустно посмотрел на нее. Долго молчал, а потом сказал тихо и спокойно:
— Пришли мне документы, я подпишу их. Больше мне ничего не нужно. Мне нужна была ты, а тебя не было. Живи и будь счастлива.
Он выключил связь, не в силах продолжать разговор. Обнял Алекса и горько заплакал. Алекс обнял его в ответ. Тихо сказал:
— Она не заслужила такого отношения.
Тони только тихо вздохнул.
— Идем спать лучше, сердце мое, завтра рано вставать.
— Идем, — погладил его Алекс.
Они даже сексом не занялись. Тони прижался к мужу и лежал, уткнувшись тому в плечо и закрыв глаза, пока не уснул.
***
А Дарья, услышав все это, увидев повзрослевшего сына и осознав, что он только что сделал, онемела. Пытаясь справиться с шоком, спросила у Ирины, вспоминая события той зимы:
— Они ж тогда у вас жили?
— Жили. Им нужно было учиться, а время тогда уже стало опасным. Антон чуть не погиб после того, как вы его не пустили в дом.
— Как?.. Как чуть не погиб?.. — едва слышно прошептала Дарья. — Я не знала.
— Конечно же, он вам ничего не сказал, — вздохнула Ирина. — Как всегда. Он такой скромный мальчик. Простите, что так его называю. Теперь он, пусть не по нашим законам, а по иностранным, наш второй сын. Мы с Владиславом очень привязались к нему, пока они у нас оба жили. И почему наш сын его выбрал, я понимаю.
Дарья чуть рот от удивления не открыла. Она всегда считала то, что сын ей не перечил, помогал по дому и был скромным, его недостатком, который, конечно же, пыталась исправить, а сейчас слышала об этом чуть ли не как о добродетели.
— Трудолюбивый, внимательный, умница. Леша у него многому научился, — продолжила Ирина.
Дарья чувствовала, что начинает краснеть. То, в чем она упрекала сына, сейчас преподносилось как достоинства, которым стоило учиться. Его вечное сидение за столом за учебой допоздна, дотошность и занудство вместе с всезнайством раздражали ее без меры. Когда он познакомился с Алексом, она думала, что сын хоть отчасти перестанет быть таким «ботаном».
— И бескорыстный… Как это на него похоже.
«Ой, дурак», — наверняка скажет Владислав, бывший сейчас в командировке, когда узнает о решении Тони отдать матери свою часть квартиры, — подумала Ирина. — Ну хоть «долбоебами мелкими» называть перестал, уже хорошо».
Отсутствие у сына жажды наживы и акульей хватки Дарья всегда считала признаком слабости. И то, что тот познакомился с Алексом, явно из семьи с достатком, сначала радовало ее. Когда же она прочла его стихи, в которых он описал свои подлинные желания и чувства к Алексу, то пришла в ужас. Кошмар ее молодости ожил. Склонности мужа, изменявшего ей не только с женщинами, но и с мужчинами, передались ее сыну! Зачем она его тогда обозвала «барчуковой подстилкой», она уже и сама не знала. Хотя когда-то в молодости хотела найти парня из состоятельной семьи. То, что Тони и Алекс любили друг друга, причем настолько сильно, что нашли способ узаконить свои отношения… Она не могла, не хотела в это поверить.
Дарье казалось, что мир окончательно рушится. Ирина описывала Тони так, что ее сын, не приспособленный к жизни, с откровенно омерзительными ей пристрастиями, представал чуть ли не ангелом во плоти, а она сама оказывалась в глазах… В глазах своих фактически теперь уже родственников бездушным чудовищем, выгнавшим человека из собственного дома зимой на мороз и на смерть только за то, что он не такой, каким ей хотелось его видеть.
— Я не могу во все это поверить… — тихо сказала она. — Мне нехорошо…
— Может быть, чаю? Идемте на кухню, у меня как раз кусочек торта остался.
Дарья поднялась, не чувствуя под собой ног. Пошла за Ириной на кухню.
— От горячего сладкого чая вам станет легче, — сказала ей Ирина, подавая кружку.
— Спасибо… Какой ужас…
— Они молодцы, справляются, хоть и нелегко им за границей жить, — сказала Ирина. — Мы были у них этим летом в гостях.
— Скажите, а с ним можно еще как-то поговорить?
Ирина внимательно посмотрела на свою родственницу и очень тихо спросила в ответ:
— Что, прощения попросить хотите?
— Как вы догадались? — Дарья едва выговаривала слова.
— Я очень рада, что смогла пробиться к вашей душе. Я давно хотела, но не знала, как достучаться до вас. Антон сделал то, после чего вы не смогли остаться равнодушной по отношению к нему, как сделали это, когда выгнали его из дома. Если он захочет с вами еще пообщаться, я не буду возражать.
И тут Дарья не выдержала и заплакала.
Ирина сидела напротив, смотрела на свою родственницу и думала о том, что чудеса иногда случаются. Конечно, вряд ли Дарья сможет быстро измениться, даже если захочет. Но то, что она видела сейчас, оставляло надежду. А дальше… Время покажет.
***
Во время следующего разговора Ирина сказала Тони, что его мать хочет с ним еще раз поговорить.
— Что ей еще от меня нужно? — устало спросил Тони.
— Она хочет прощения попросить.
Тони побледнел.
— Я… Я не могу, я не в состоянии говорить с ней.
— Хорошо, — кивнула Ирина. — Значит поговоришь, когда или если сможешь.
— Спасибо… — шепнул он. — Простите меня… Я… Я, правда, сейчас не могу.
— Я тебя понимаю, — тихо сказала Ирина.
Она передала Дарье слова Тони. Та пришла к ней домой, сидела на кухне и снова плакала, услышав ответ сына. Ирина добавила:
— Такие раны заживают очень долго. Иногда всю жизнь.
Дарья заплакала еще сильнее.
— Я ночами теперь спать не могу, — сказала она. — Я не знала, что он чуть не погиб! Я и представить себе не могла, что они любят друг друга, а не просто потакают своим наклонностям!
— Нам с Владиславом тоже было непросто поверить в их чувства, — сказала Ирина. — Мы не ожидали, что они возьмутся доказывать изо всех сил, даже пока они у нас жили, что они — семья. Они очень трогательно друг о друге заботились, нам помогали. Поженились они через несколько месяцев после того как уехали, как только смогли это сделать. Доказали, — невольно улыбнулась она, вспоминая, как Алекс продемонстрировал ей и Владиславу документ, и как они оба сияли от счастья, показав им кольца на своих руках.
Ирина потом долго думала о том, как мало многие ценят то, что у них есть. Бездумно женятся, бездумно разводятся, бездумно рожают детей, а затем вышвыривают их, как надоевшие игрушки.
Она совсем тихо сказала:
— Знаете, я бы тоже хотела и внуков, и невестку-красавицу, и чтоб сын со своей семьей жил рядом, в соседнем доме. Подарить ему жилье на свадьбу, как многие делают, у нас средств хватало. Но рада и тому, что есть. Что они живы, в безопасности, могут любить друг друга и делиться с нами своей радостью.
— Лучше два сына, чем ни одного? — горько спросила Дарья.
— А вы как думаете?
========== Эпилог. Конец альтернативы «Пернатый змей» ==========
Девять лет спустя после начала истории…
***
— Тошка!
— Что?
— Ты мой галстук не видел?
— Нет. Ой, да забей на него, ты и так самый красивый на свете!
— Нет уж! Бля, скоро наши придут!
Тони скривился.
— Даже моя не поленилась припереться.
— Ха, после того, как отец ей нормальную работу помог найти, теперь на все хватает, и даже на то, чтоб сюда добраться на нашу голову, — хмыкнул Алекс. — Интересно, мои нам и в этом году охапку цветов приволокут?
— А как же, — саркастично заметил Тони.
В домофон позвонили. Тони пошел и нажал на кнопку, открывающую дверь в подъезд, открыл и дверь в квартиру. Через пару минут его мать вошла к ним в дом.