Сторож Академии ведьм (СИ)

С холма, на котором стояли здания академии, была видна большая часть графства, окруженного дикими землями. В низине рассыпались двухэтажные домики приграничного поселка, на холме напротив высился замок правящих здесь аристократов, а почти у самого горизонта среди гор можно было разглядеть очертания мужского магического университета. Но всю необжитую территорию графства занимало чернильное неприветливое пятно — Чернолесье. Место обитания самых странных, или скорее уродливых, ужасающих, бешеных существ, из-за которых весь северный край по сей день не осваивался человеком. Крошечный островок цивилизации находился здесь и где-то далеко за горизонтом, ближе к морю. Но там храмы и военные. Одни страшились, других подстегивала пульсация и всполохи Огненного кольца. Жаль, до него Юнни не добраться: посмотреть издали на такое чудо-света — мечта любого жителя империи. Так же, как никогда не побывать на крайнем севере, где холод окончательно сковал землю и среди бесконечных ледяных полей торчат зубья скал. Ближайшие несколько лет ее дом — Фэртон. А значит, и Чернолесье. Потому сейчас больше всего Юнни страшило оказаться на практике рядом с Великой расселиной. Уж куда-куда, а в эту колыбель кошмаров не хотелось ни за какую награду.
Колокол на часовой башне вывел ее из ступора, и Юнни побежала на лекцию.
— А вот и опоздавшая староста, — приветливо улыбнулся профессор Стольфрис и выразительно похлопал в ладоши.
“Демоны! Худшего начала и не придумать!” — залилась краской Юнни.
— Что ж, проходите, надеюсь, завтра вы будете лучше рассчитывать время.
— Да, простите, — промямлила Юнни и поспешила на свое место.
— Итак, вернемся к нашим историческим воспоминаниям.
Профессор подошел к доске и указал на несколько записанных дат. Сам он, несмотря на внушающую уважение форму и растиражированное по всей империи лицо, не производил особого впечатления. Обычный неприметный мужичок, каких тысячи. Невысок, коренаст. Круглолицый простак с добродушной улыбкой и походкой медвежонка. Потому при знакомстве с ним в голове никак не укладывалось: вот этот невзрачный человек способен не то что защититься от любого чудовища, он может его и убить.
— Кто мне скажет, о чем нам говорят эти цифры? — спросил профессор.
Юнни знала только одну. Это был День освобождения графства Фэртон. Именно так она и ответила, получив снисходительную улыбку Стольфриса.
— Верно. Может, вы знаете почему? Или хотя бы от чего.
— Освобождения от химер. Кажется, — засомневалась в своих знаниях Юнни.
— Тоже верно. Однако просветите, почему мы празднуем освобождение от химер, если по сей день из-за их агрессивности мирные жители не могут ступать на землю Чернолесья и мы вынуждены посылать на границу лучших людей?
Она не знала. Никто в аудитории не знал. Курс собрался из самых разных регионов, потому общую историю изучали по верхам и официальную. Провинциальные заморочки в учебниках не прописывали.
— Тогда, давайте, я, милые мои, вас просвещу, — он сделал паузу. — Я полагаю, вам известно, что химеры делятся на диких и служебных. Но также, думаю, вы помните, что служебные появились относительно недавно, и приручение их происходило именно у нас. В графстве Фэртон. В первую очередь, конечно, из-за того, что объекты для опытов в изобилии. Процесс этот был длительным, но все же имел свои ключевые события. Именно одно из них мы и отмечаем. Как День освобождения от химер.
— И какое это было событие? — не удержалась Юнни.
— Рождение формулы приручения, — по-бытовому ответил профессор. — Данный материал вам будут объяснять позже и не на моем предмете. Если коротко, то вся соль в натальных картах. То есть состав очень зависит от момента рождения каждого отдельного существа.
— Натальные карты… — прошептала Юнни.
“Вот что я не проверила! Надо построить натальные карты кошек”, — думала она, позабыв уже о профессоре и его датах.
А тем временем Стольфриса спросили:
— То есть графство стало таким могущественным только из-за того, что здесь удалось приручить первую химеру? Это поэтому именно сюда съехались все великие маги?
 
— Ну-ну, — улыбнулся профессор. — Великие маги были здесь всегда. Иначе ничего бы не вышло.
— А почему в старых дипломах, которые в музее висят, рядом с вашим предметом стоит императорская печать, а теперь нам обещают лишь первую степень? — спросила еще одна девушка, и в зале повисла напряженная пауза.
Профессор помолчал, а потом немного театрально вздохнул:
— Ах, милые, как ни прискорбно это сообщать, но я еще не заслужил такого доверия императора.
Тут даже Юнни отвлеклась от построений. Признание одного из сильнейших магов в том, что он недостаточно хорош — шокировало.
— Понимаете ли…
— Этуа, — представилась девушка.
— Так вот, Этуа. В музее хранятся образцы как раз с тех времен, когда наша академия начала свое триумфальное шествие на вершину славы. Иначе говоря, того периода, когда приручали первых химер. А в те годы мой предмет вел сам основатель этого учения — профессор Марртард. Слышали о таком? — хитро прищурился Стольфрис.
По аудитории пролетел шепоток непонимания.
Юнни тоже чувствовала себя одураченной. Оказывается, за таким важным открытием стояла не магическая школа и даже не группа одаренных академиков, а конкретный человек. Но никто ничего о нем не знал, а имя не встречалось ни в одном государственном учебнике.
— Не слышали, — ответил за первокурсниц Стольфрис. — Естественно. Ведь он сам удалил все упоминания о себе. Заручился согласием императора стереть свое имя из истории.
— Зачем? — спросила Юнни.
— Никто не знает, — развел руками профессор. — Просто ушел. Но вся академия надеется, что когда-нибудь профессор Марртард к нам вернется.
— Только он уже наверняка умер, — сказала с сомнением Этуа. — Судя по всему, профессору лет сто пятьдесят.
— Может, профессор и умер, а вот надежда все еще жива.
  
3.2
 
Больше недели Юнни строила натальные карты кошек. Это оказалось делом сложным. Выпали выходные. К тому же приходилось прятаться и чертить, только когда все заснут. Потому что ей совсем не хотелось делиться с соседками, чем она занимается. Вот как им объяснить, почему сторож отдал ей свою тетрадь? Тем более она и сама не знала ответа. Помимо того случая, с Юнни он вел себя так же, как с любой другой студенткой. Хотя, пожалуй, не так же. Не каждую гостью сторожки он угощает и радио настраивает, чтобы уютней было. Юнни думала: все оттого, что она с первой встречи отнеслась к нему по-человечески. Наверное, оценил. Может, даже дорожит их чудаковатой молчаливой дружбой. Хотя грозные глаза его дружелюбными точно не назвать.
Она взглянула на готовые карты и достала тетрадку. И тут кошачьи имена обрели смысл.
— Это асцендентные знаки! — воскликнула Юнни, чуть не разбудив девушек.
Древний календарь основан на путешествии солнца. Каждому месяцу соответствует свой знак, то есть созвездие. Всего двенадцать, как и двенадцать месяцев. Но на самом деле путешествие по знакам проходит не только в течение года. Юнни совсем забыла про очень важный показатель для магии, но довольный сложный для расчета, потому что нужно знать точное время рождения. Асцендент — знак, который стоит на восходе в момент рождения. 
 
И теперь она сидела на кровати, плотно завернувшись в одеяло, и пыталась осознать, насколько сторож замудренный мужик.
— Как он вообще их друг к другу подобрал? Это же практически невозможно рассчитать! То есть возможно… Хотя не знаю, какие тогда надо иметь мозги и навыки слежки за всеми беременными кошками округи. А ещё с поста как-то уйти, — она снова пролистала тетрадь. — Интересно, за сколько лет он управился.