Война - дело молодых (СИ)
Вот с прищепками был напряг. Как и с любыми другими мелочами. А рекламные ТВ-ролики она теперь не могла вспоминать без слегка истерического смеха.
одну ногу я побрила обычным станком, а вторую - деревообрабатывающим
- Водопровод?
ага, и джакузи с Джулией Робертс
- Колонка, - спокойно ответила она. - Вон там, на углу. Повезло, что недалеко.
Малыши, укутанные в благотворительные одёжки не по росту, толпились у ворот, позади Люции Карловны, тараща круглые от возбуждения глаза. Та, обернувшись к ним, что-то поясняла жестами.
- Они все глухонемые? - спросил он бесцветным голосом.
- Семеро. Люция Карловна здесь единственная осталась из воспитателей, когда интернат вернули из Ингушетии. А директор, Майрбек Хизирович, умер. Через три дня после моего приезда. Сердце.
- Пройдёмте внутрь.
Тимурханов вошёл в дверь, не дожидаясь её, оглядел закопчённый потолок, буржуйку в углу.
- Отопления нет?
Она не ответила.
деклассированных элементов - в первый ряд
им по первому по классу надо выдать всё
На длинном, грубо сколоченном столе уже были расставлены жестяные миски - недавний дар воинской части. Дымился котёл с пшённой кашей - мешок пшена ей дали там же.
- Угощайтесь, будьте как дома, - она прямо поглядела ему в глаза.
Охрана неловко переминалась в дверях.
- Почему вы мне ничего из этого не рассказали, когда приходили на приём? - резко осведомился он.
- Я не рассказала?! Это вы не слушали!
кипит наш разум возмущённый и в смертный бой вести готов
- Наш интернат не один здесь! И везде то же самое! Что, вас это хоть однажды взволновало? Ваша семья - в Москве, и вам...
Тимурханов поднял руку, и она запнулась.
- Сейчас вы переедете ко мне.
- Куда? - нахмурилась она.
- Ко мне домой, - нетерпеливо оборвал он. - Собирайся!
распрямись ты, рожь высокая
- Да за кого вы меня принимаете?! - вспыхнула она.
Он молча посмотрел себе под ноги, потом - на неё.
- Объясните, пожалуйста, почему всякий раз, когда мы встречаемся, вы меня оскорбляете?.. Собирайте детей, - сказал он почти по слогам, повернувшись к возникшим в дверях мальчишкам. - Пока здесь будет идти ремонт, вы все поживёте у меня.
- Да вы с ума спятили! - выдохнула она. - Ох! - И, закрыв лицо руками, присела на лавку. - Простите, пожалуйста, я не... но вы, правда... это же сумасшествие... нас тут почти двадцать человек...
- У меня много спален, - заверил он. В голосе опять слышалась улыбка. - Надеюсь, вас не шокирует слово "спальня"?
* * *
"Почему на протяжении 150 лет, несмотря на все попытки России жить с Чечнёй в мире и дружбе, именно Чечня при каждом удобном поводе отвечает России вспышкой насилия и беспредела? В чём причина такой ненависти?.. Лично мне хочется сделать с Чечнёй следующее.
Провести референдум в Чечне, на котором выставить лишь один вопрос: "Кто желает жить в России и по российским законам?" После этого провести границу по Тереку. И всех кто не желает жить в России - за Терек - строить "ридну Ичкерию"! Между Россией и Ичкерией установить жёсткую границу как между СССР и Китаем в 70-е годы. Лет на сто - не меньше. Пока последние участники войны не вымрут. Всё общение - через третьи страны - Турцию, Грузию. И никаких репрессий для чеченцев, оставшихся в России. Полное равенство в правах. При любом недовольстве или выступлениях - депортация за Терек".
(Владислав ШУРЫГИН)
* * *
Дети угомонились только глубокой ночью, просто отключились, и всё, когда она, наконец, выдернула из розетки штепсель от телевизора.
- Талгатовна, бросай суетиться, иди, мойся, ешь, - скомандовал Бек, вытаскивая её в коридор. - Всё пучком!
- Завтра нужно вернуться обратно, - пробормотала она. - Неудобно.
- Неудобно знаешь что?..
- Знаю! - поспешно кивнула она.
- Иди тогда.
Хозяйский кабинет оккупировали Гелани с Сашкой. Влипнув в монитор компьютера, они даже не оглянулись, когда она на мгновенье задержалась в дверях.
...В свежевымытой голове больше не было ни одной мысли, только блаженство рая.
нет уж, никуда я отсюда не уйду
никогда
лягу в прихожей
вместо коврика
- Талгатовна! - нетерпеливо окликнул Бек из кухни.