Война - дело молодых (СИ)
Не волнуйся.
Я всё ещё орёль, хоть и очень маленький...
* * *
- Вы её зачем сюда притащили?! Вы что?!
Ахмад снова бешено встряхнул Бека за плечо.
А она немо стояла, не видя даже Артура, ради которого они пришли ночью в эти развалины на окраине, видя только кровавый тюк на полу сарая у своих ног. Этот тюк уже не был Кадетом, который издевался над нею в тюрьме, он уже почти не был человеком. Но он был ещё жив.
- Пошли ему смерть, Господи... - Она не заметила, как прошептала это вслух.
- Так легко не отделается, - бросил один из стоящих вокруг бородачей в камуфляже. Видеокамера в его больших руках выглядела игрушечной, и держал он её неловко, в отличие от автомата.
Только теперь она поняла, для чего сарай залит светом от двух дуговых фонарей, и земля перевернулась под ногами.
в амбразурах небесных навеки светла чистота
далеко до греха, и легка вся, как есть, доброта
да не наступит конец человеческой песне
Бога нет, да и хрен с ним
- Да убирайтесь вы! - почти застонал Ахмад, толкая её к выходу. Куртка его распахнулась, и она увидела у него за поясом ребристую рукоять пистолета.
...В руке пистолет оказался совсем не таким тяжёлым, как в тот единственный раз, когда Бек заставил-таки её учиться стрелять на бывшем стадионе по консервным банкам, и из десяти раз она промахнулась восемь, потом долго болело запястье, и она бессильно злилась на пацанов...
Нет, совсем нетяжёлым.
В тишине сухо щёлкнул предохранитель.
- Да ты не выстрелишь! - уверенно сказал наконец Ахмад и протянул руку. - Не сможешь. Дай сюда. И уходите!
- В тебя - не смогу, - она не отрывала завороженных глаз от пистолета, поворачивая его, пока он не глянул ей в лицо мёртвым зрачком дула. - А вот так - смогу.
идёт Смерть по улице, несёт блины на блюдце
кому вынется - тому сбудется
тронет за плечо - поцелует горячо
полетят копейки из-за пазухи долой
- Ты что?! - прохрипел Ахмад. - Зачем?!
- Я с этим жить не буду, - сказала она просто.
- Дура, в меня стреляй! - выдавил человек на полу. - В меня!
Она перевела на него взгляд, и в тот же миг Ахмад выхватил у неё пистолет и наотмашь хлестнул по щеке ладонью, придушенно выматерившись.
Схватив за плечо, Артур поволок её к двери, она мотала головой, упираясь.
- Да он с тобой то же бы сделал, если б мы тогда не успели! - срывающимся голосом крикнул Бек.
- Это не по-человечески! - её трясло, и слова еле выговаривались. - Этого не должно быть... ни с кем! Ни с кем! Ни с кем!
Сквозь плывущий перед глазами туман она вдруг увидела, как Ахмад, шагнув к лежащему, поднял пистолет. Выстрел ударил раз, другой.
Она зажмурилась, вцепившись в Артура, и тот наконец вытолкнул её наружу.
Судорожно хватая сырой воздух раскрытым ртом, она кое-как доплелась до чернеющих кустов, упала коленями в мокрую траву. Жёлчь подступила к горлу, и её жестоко вывернуло наизнанку.
а сегодня я воздушных шариков купил
полечу на них над расчудесной страной
буду пыль глотать, буду в землю нырять
и на все вопросы отвечать - всегда живой
Зубы цокали об непонятно как оказавшуюся в руках ребристую фляжку. Она открыла глаза, и Артур молча помог ей подняться.
- В-вот и свиделись... - пробормотала она.
На его обветренном остроскулом лице только глаза остались прежними - печальными.
- Ты прости. Бехк ма биллахь, - сказал он тихо. - Я не знал.
- Бехкъ бахъъума дац (ничего, не стоит). Ты не знал, - отозвалась она эхом. Горло болело, слова еле выговаривались. - Ты... ты как?
Он пожал плечами:
- Ты же сама видишь...
- Пойдёшь с нами?
- Шутишь? - Артур усмехнулся. - На мне крови столько...
Она снова закрыла глаза:
- Иисус сказал разбойнику: ныне же будешь со мною в раю...
Теперь он засмеялся, почти весело:
- Ты и правда Бешеная, не зря тебя так называют... В вашем раю?
- А рай - он, наверное, общий... И ад тоже... Дала мукълахь... - Не выдержав, она всхлипнула. - Артур...
- Уходите! - хрипло приказал он. - Давайте, скорее! Бек!
- Дала аьтто бойла, сан ваш (счастливой дороги, брат), - вымолвил тот.