Необходимая длина (СИ)

Одновременно с Ольгой к нам подошла еще одна девушка. Она была одета в той же гамме что и Слава.
 — Мир… О! Ты не идёшь с нами на перерыв, да?
Она хитро зыркнула на сестру и, улыбнувшись Славе, помчалась к своим. Слава и тут несколько смутился.
 — Какая-то странная у неё реакция, — намекнула Ольга парню.
Вокруг было много людей, кричали и смеялись дети, где-то играла музыка. Казалось, здесь так шумно, но я отчетливо мог слышать его негромкий голос, с теми же нотками, который он приобрёл, рассказывая о своих волосах.
 — Теперь меня завалят вопросами, кто же ты такая, — пояснил Слава. — Мне не везёт с девушками и некоторое время назад я решил… — он неопределенно помахал руками.
 — Встречаться с парнями? — подсказала Ольга.
 — Что? Нет! — запротестовал он. — Я решил собраться с мыслями и пока ни с кем не встречаться. С тех пор все вокруг занялись сводничеством.
 — Ммм… Вот оно как, — протянула сестра, отводя глаза. — И как успехи?
Ольга продолжала смотреть куда угодно только не на Славу. Я прекрасно знал сестру. Ее интересовал этот разговор, интересовал и смущал. Похоже, я оказался прав, ей нравится Слава. И новость о том, что он свободен ее явно радовала, но вот причина… Вот она и продолжала расспросы, старательно отводя глаза, пытаясь сделать вид, что это просто вопросы и ничего больше.
 — Пока никак, — поймал я на себе взгляд Славы.
========== 4 ==========
Я понимал сестру целиком и полностью. Слава красивый парень, спортивный, спокойный. Пафосные качки и меня выводили из себя. Но парень совершенно не походил на такой типаж. Ольга была очарована. Постоянно только и говорила о нем, спрашивала мое мнение. Но сестре категорически не везло. В очередной раз пригласив его к нам в гости, она позвонила мне, и как только я взял трубку, стала ныть:
 — Блин, Алик, выручай!
 — Что случилось? — вздохнул я, не отрываясь от прорисовки складок драпировки натюрморта.
 — К нам в гости сейчас должен заскочить Слава, а я тут на работе застряла. Оказывается, завтра мероприятие важное, мы тут украшаем актовый зал. Займи его чем-нибудь, пока я не вернусь, а?
 — Можно подумать, у меня есть выбор, — закатил глаза я, хоть сестра и не видела этого.
 — Спасибо!
Чем я могу занять его? Почему-то именно сейчас в голове всплыли его слова о волосах, как эрогенной зоне. Те несколько минут в парке были очень неловкими. Как вообще можно так просто говорить незнакомому человеку о своих чувствительных местах. И почему мне? Рассказывал бы Ольге.
Когда раздался звонок в дверь, я понял, что сижу с карандашом в руках уже некоторое время, но не рисую. Слава стоял на пороге с мокрым зонтом в руках.
 — Проходи, — отступил я, пропуская его в квартиру. — Ольгу задержали на работе.
 — Да, она мне звонила, — отозвался парень.
И снова я чувствовал неловкость рядом с ним. Я не знал, что спросить, о чем завести разговор. Это Ольга общалась с ним много и часто, мы говорили лишь вскользь, да и то на какие-то странные темы. Чтобы не оставлять гостя в одиночестве, пришлось позвать его в комнату.
 — Ого! — восхищенно воскликнул Слава. — Это все твои?
Я совсем забыл, какое впечатление может производить моя комната на неподготовленного человека. Повсюду были рисунки, книги, художественные принадлежности. На столе, вместо привычного для многих компьютера или ноутбука, натюрморт. Посреди комнаты — мольберт.
 — Да.
 — Очень круто. Я не представляю, как можно по памяти нарисовать или срисовать что-то. Это же почти магия.
Впервые в жизни я столкнулся с таким отношением к рисованию. Люди могли признаваться, что не умеют рисовать, могли говорить, что художник — это не профессия, а творчество, хобби. Но магия… И вдруг осознал, что улыбаюсь. Его абсолютно детское восхищение вызывало во мне несвойственное чувство радости.
 — Для меня магия — твои волосы, — сказал я, а потом подумал, что это звучит как-то двусмысленно. — Ну в смысле… Это круто, и рисовать тоже.
 
Разговаривать, как Кличко — люблю, умею, практикую.
 — Я думал, Ольга шутила, когда спрашивала, рисовал ли кто-нибудь меня, — он залип на подвижную фигуру человека, стоящую на полке рядом с несколькими причудливыми вазочками, которые я тоже использовал для натюрмортов.
 — Она тебе нравится? — прямо спросил я.
Это было честно. Ольга моя сестра, и кому как не мне о ней беспокоиться?
 — Смотря о чем ты говоришь…
Мне не понравилась его реакция. Уходить от ответа на прямой вопрос было с его стороны странно. Он не первый раз приходил к нам в дом, столько общался с Ольгой. Ради чего все это?
 — А о чем тут можно говорить? Ты сам сказал, что свободен.
 — Мы пока только общаемся.
Зря я задал этот вопрос. Момент был явно испорчен, нам снова стало неловко находиться рядом. Слава опустил глаза и находился будто бы и не здесь вовсе. Это я заставил его так задуматься, задав вопрос об Ольге? Не может быть, чтобы до этого вопроса он не думал о ней, как о девушке, которой может нравится.
 — Возможно, мне стоит уйти, — сказал он совершенно спокойно.
 — С ума сошёл! Ольга мне голову оторвёт…
Парень рассмеялся. Я ждал раздражения, какого-нибудь сарказма, но он только рассмеялся.
 — Тогда может нарисуешь меня? — предложил он, стоя у окна. — Сомневаюсь, что Ольга быстро придёт по такой погоде.
Когда я думал о Славе, как об объекте для рисования, то представлял его обнаженным до пояса, с распущенными волосами и явно не одухотворенным выражением лица. С тех пор как Ольга с ним познакомилась… нет, с тех пор, как я впервые его увидел на нашей кухне, сестра постоянно заставляла меня думать о нем. А сейчас мы находились одни в квартире.
 — Я мог бы, но здесь недостаточно освещения. Мы скоро будем рисовать человека. Если у тебя есть время, то приходи. Будешь нашей моделью.
 — Ты где-то учишься? — нахмурился он. — Ольга говорила о какой-то школе.
 — Я преподаю. Это детская художественная школа.
 — Ого! Наверное, это отдельный мир.
Он не отводил от меня взгляда, сопровождая каждое движение, пока я убирал мольберт. А мне не хватало смелости поднять глаза на него. Зачем я позвал его еще и в школу? Если он будет работать натурщиком, то нужно будет попросить распустить волосы и нарисовать.
 — Ты не против, если я разденусь?
 — Что? — от неожиданности я резко поднял на него голову, чувствуя, как краснею.
 — Здесь жарко. Я сниму толстовку.
Снимая лишнюю одежду, он задел и те самые шпильки, с которых все началось. Волосы рассыпались по обнаженным плечам — под толстовкой оказалось обычная чёрная майка, на шее сегодня висел кулон на шнурке. Я не замечал его раньше. Любопытство заставило подойти ближе.
 — Это иггдрасиль, — проследил он мой взгляд.
Я было протянул руку, чтобы ближе рассмотреть, но решил спросить:
 — Можно?
 — Да.
Мы снова оказались очень близко. Я усиленно пытался сосредоточить своё внимание на кулоне, а не на Славе и его распущенных волосах. Я заметил, как он закусил губу, когда мои пальцы подцепили кулон. Да, это была одна из вариаций дерева жизни, но меня подмывало смотреть не на неё, а на губы парня.
 — Алик… По поводу Ольги…
Я поднял глаза, оказываясь с ним просто неприлично близко, и медленно отпустил кулон.
 — Я дома! — ворвалась в квартиру сестра, заставив меня отпрыгнуть от гостя и ринуться в прихожую.
========== 5 ==========
Он снился мне. Точнее во сне я был уверен, что это именно Слава. Мне не было видно лица, потому что я стоял к нему спиной, опирался на широкую грудь, а он держал меня за руки и ими же обнимал. Невероятное чувство спокойствия дарили его объятия. И не было в этом какой-то пошлости, хоть сон и нельзя было считать нормальным, потому что мы оба парни.
 
Почему во сне я чувствовал себя рядом с ним так хорошо, тогда как реальный Слава приводил меня в неловкое и тревожное состояние? Почему даже когда я просто думаю о нем, все внутри сжимается и тянет? Почему я вообще так много думаю о нем? А думает ли он обо мне?..