Поиграй со мной (СИ)

 — Ммм… — протянула девушка. — Пахнет вкусно.
Я не мог не уцепиться. Повернувшись к компании, спросил, будет ли кто-то кофе. Но ребята отказались.
 — А у тебя есть девушка? — прилетел мне вопрос в спину.
 — Нет.
 — Он же из этих… — попытался начать Гошан, но был остановлен строгим взглядом Вани.
 — Да, я из этих. Из тех, кто не заводит отношений. Секс в чистом виде прельщает меня несколько больше.
 — Но он же приедается… — протянула брюнетка.
 — Не приедается, если подобрать правильные аксессуары, — я смотрел на неё, краем глаза замечая, как бесится Гошан. — Секс — это искусство. Им нужно уметь заниматься.
В нашем обществе всегда было странное отношение к людям, которые свободно и охотно говорят на запретные темы. Тебя или посчитают извращенцем, или подумают, что если ты говоришь об этом, то ты очень этого хочешь прямо сейчас.
 — Это какие аксессуары? — все это время она смотрела мне в глаза.
Многие говорили, что я напоминаю им хаски, потому что слишком светлыми казались мои глаза на контрасте с густым чёрным макияжем. Это притягивало. Я еще помнил, как нужно посмотреть, чтобы завладеть вниманием.
 — Показать?
 — Я тебе сейчас сам покажу, — начал вставать Гошан со стула, но я усадил его обратно, проходя мимо.
У меня не было четкого плана, но девушке было как минимум интересно. Я мог бы предположить, что в интимном плане ее не все устраивает. Сомневаюсь, что этот парень сильно заморачивается на тему удовольствия партнерши. Открыв коробку, стоящую в ванной я выудил пару свечек.
 — Ваниль или клубника? — спросил я.
 — Клубника, — услышал в ответ.
Вернувшись на кухню, я попросил Ваню передать мне зажигалку, а потом присел на корточки перед девушкой, чтобы быть чуть ниже неё. Взгляд снизу вверх нередко смущает, вызывая разные ассоциации — от подчинения до предложения руки и сердца.
В моих руках была небольшая круглая жестяная коробочка, с которой я ловко снял крышку. Внутри была массажная свеча с терпким запахом клубники и шампанского. Щелчок зажигалки, и вот уже фитиль охватил маленький язычок пламени, растапливая масло. Я поднял глаза на девушку, замечая, что все на кухне завороженно смотрят на огонь.
 — Дай мне руку, — специально тише обычного попросил я.
Девушка подчинилась. Я задул свечу, от которой по кухне начал распространяться вкусный запах. Она не успела запротестовать, когда я развернул ее руку ладонью вверх, приставил баночку и налил ароматное масло на запястье, прямо на зону пульсации, большим пальцем распределяя его и ниже к пальцам, и выше к локтю. Присутствующим было это не видно, но у неё бежали мурашки по коже. Я остановился, прислушиваясь к учащенному пульсу, поднёс ее запястье ближе к лицу и вдохнул уже изменившийся запах.
 — На каждом человеке раскрывается иначе, — улыбнулся я, отпуская запястье и забирая свечу.
Я снова отлучился в ванную, чтобы убрать свечу. Затем вернулся за заварившимся уже кофе. Они молчали. Даже Гошан. Я тоже не видел необходимости что-то говорить, просто пошёл в свою комнату.
Уже через десять минут послышались голоса в прихожей, а потом и звук закрывающейся двери. Казалось бы, вот и закончен этот странный вечер, но стук уже в дверь моей комнаты оторвал меня от кофе.
Проверив, убрано ли все лишнее, я разрешил Ване войти.
 — Слушай, — замялся он на пороге, — как ты так с Настюхой… свечкой. Научи, а?
========== Коннект ==========
— Так себе из меня учитель, — выдал я, пытаясь придумать повод отказаться.
 — Это было эффектно.
Парень отчаянно краснел, пытаясь сделать мне комплимент. Залип на мои действия? Странный он.
 — Хочешь, мы можем поговорить?
Почему-то сейчас мне показалось, что ему больше нужно не обучение, а просто пообщаться с кем-то, кто не станет смеяться, как это сделал бы его друг. Нужен был кто-то малознакомый, кому так просто будет излить душу, пожаловаться, получить совет.
 — А можно?
И куда я опять вписываюсь?
 — Нужно.
Мы вернулись на кухню. Вдвоём здесь было куда комфортнее, чем при его друзьях. Я поставил многострадальную чашку недопитого кофе на стол и забрался с ногами на один из стульев.
 
 — У меня есть коньяк, — сказал я. — Если хочешь, мы можем выпить за мой переезд.
 — На работу завтра, — он тоже сел за стол и смутился окончательно.
 — Рассказывай. Откуда приехал? Что в Москве забыл?
 — Я… Учиться приехал. Мать настояла, что здесь перспектив больше. У нас работать негде, а…
 — Вань, — перебил я его, положив руку на его сцепленные в замок ладони, — это не допрос.
Когда он расслабился, то рассказал, что сам из сельской местности, что отец у них много лет назад спился, оставив мать одну с двумя детьми, что есть у него сестра младшая, что зовут ее Аленка. Примерно тут до меня дошло, кого же мне Ваня напоминает. Наверное, так выглядел бы сказочный богатырь — высокий, статный, белобрысый, как береза — Иванушка. И была у него сестрица — Аленушка.
 — Косы длинные? — спросил я, пытаясь не разулыбаться от умиления.
 — У кого?
 — У Аленушки.
 — Да, а ты откуда знаешь?
 — Извини… продолжай.
История была до банальности проста. Куда деваться семьям в глубинках России? Пахать. В прямом смысле. Мать на двух работах и на огороде. Ванька за старшего — гвоздь прибить, дров наколоть, сестру из школы забрать. Потом армия, а после учиться в Москву отправили. Тяжело, но перспективы другие. Вот Ванька и крутился тут. Учился заочно, работал, матери деньги высылал — Аленку поднимать надо.
 — Вот она и звонит всегда. Спрашивает, когда невесту приведу. А я все никак… — он вздохнул и решился впервые за разговор поднять на меня глаза. — А ты?
 — Я?
 — А у тебя какая жизнь была?
Я нахмурился. Моя жизнь была полным бардаком.
 — А я избалованный ребёнок эгоистичных родителей. В сравнении с твоей жизнью, моя почти сахар. Не скажу, что мы жили богато, но достаток был. Родители у меня — сухие и черствые — откупались как могли. Вот и вылился недостаток внимания во всякую фигню.
 — Это какую?
 — Татуировки, пирсинг… странные друзья.
 — Но ты не похож на избалованного, — теперь Ваня пристально вглядывался в меня.
От такого внимания мне становилось неуютно.
 — Меня в девятнадцать лет выгнали из дома. С тех пор и перестал быть избалованным.
Ваня смотрел на меня так, будто я восьмое чудо света. Наверное, в его картине мира родители не могли так поступить.
 — За что?
 — Трахаться с любовником матери в родительской спальне было плохой идеей. Собственно… после этого родители развелись, а меня послали на все четыре стороны.
 — Значит, ты все же… — Ваня старательно отводил глаза, но так и не смог закончить фразу.
 — Гей? — Он кивнул. — Нет. Я считаю, что у любви нет пола. Влюбляешься прежде всего в человека, а не в его пол. Впрочем, в любви я тоже разочаровался.
 — Поэтому ты сказал, что предпочитаешь… — парень вздохнул, но все же закончил, — секс?
 — Так и было. Но уже некоторое время меня просто тошнит от людей.
Мы замолчали. Не знаю, о чем думал Ваня, но как бы я не относился к своей жизни, его мне казалась еще более ужасной. Это какой-то шаблон русского мужика. Тянешь сначала одну семью, потом женишься, потому что должен, тянешь вторую семью. Жить-то когда, гулять, наслаждаться молодостью?
 — Нести свечу? — спросил я, надеясь, что он откажется.
Но Ваня, к моему удивлению, кивнул. До чего странный парень…
 — Есть запах, который тебе нравится? — попытался я поймать взгляд этих голубых глаз.
 — А какая разница?
 — Увидишь.
Я принёс ему несколько маленьких свечек на выбор, но их запахи ему не нравились. По его же комментариям, я понял, что здесь нужно что-то более сладкое.
 
 — Подожди, у меня есть еще одна.
Представители этой французской компании были у нас не так давно, но я успел перехватить у них пару интересных лубрикантов и одну из массажных свечей. Они поместили ее в стильный керамический молочник чёрного цвета, перевязали золотой лентой с логотипом и положили в комплект крышку, чтобы свеча не пылилась, когда стоит на полке.