1Q84. Книга 1

— Аомамэ? — спросила трубка женским голосом. Низким и сиплым. Аюми.

Прижав к уху трубку, Аомамэ убавила пламя газовой конфорки.

— Ну что? — спросила она. — Как служба, госпожа полиция?

— Целыми днями выписываю штрафы за нелегальную парковку, — вздохнула Аюми. — Люди ненавидят меня. Мужика себе так и не нашла. А так все в порядке, держу хвост трубой.

— Ну, это самое главное.

— Слушай, Аомамэ. А ты чем сейчас занята?

— Ужин готовлю.

— А что ты делаешь послезавтра? Ну то есть ночью, сама понимаешь…

— Вообще-то свободна. Но развлекаться, как в прошлый раз, что-то не хочется. В ближайшие дни моя развлекалка требует отдыха.

— Да я сама ни о чем таком и не думала! Просто пришло в голову: давненько мы с тобой не виделись. Может, выберемся куда-нибудь, поболтаем?

На пару секунд Аомамэ задумалась. Но так ничего и не решила.

— Слушай, у меня сейчас поджарка сгорит к чертям! — сказала она. — Не могу процесс прерывать. Давай через полчасика, а?

— Нет проблем. Через полчаса перезваниваю. Пока!

Повесив трубку, Аомамэ доготовила поджарку. Заварила мисо, наложила в тарелку риса, поужинала. Выпила полбанки пива, остальное вылила в раковину. Вымыла посуду — и не успела сесть на диван передохнуть, как Аюми позвонила снова.

— Я просто хотела предложить, — сказала она. — Может, куда-нибудь выберемся? Все-таки ужинать в одиночку — такая тоска.

— А ты что, всегда ужинаешь в одиночку?

— Да я-то в общежитии живу, ужинаю обычно в шумной компании. Но так хочется иногда посидеть в тишине. Напиться вдрабадан. А одна же никуда не пойдешь, верно?

— Само собой.

— Ну вот, а вокруг — никого, с кем можно пойти. Ни мужчин, ни женщин. Всем лишь бы погудеть в кабаке. Вот я и подумала: Аомамэ! Вот с кем надо это организовать, ведь больше и не с кем. Прости, если я набиваюсь…

— Ну что ты, — сказала Аомамэ. — Давай и правда сходим куда-нибудь. Я тоже давненько никуда не выбиралась.

— Правда? — обрадовалась трубка. — Было бы здорово!

— Значит, говоришь, послезавтра?

— Ну да, с утра я дежурю. Может, знаешь какой-нибудь приличный ресторанчик?

Аомамэ вспомнила неплохой французский кабачок возле станции Ногидзака.

У Аюми перехватило дыхание.

— Да ты что! Тот самый? Но там же так дорого и круто! И места, я в журнале читала, нужно за два месяца забивать. С такой зарплатой, как у меня, туда не ходят!

— Расслабься, — успокоила Аомамэ. — Тамошний хозяин, он же шеф-повар, — член нашего фитнес-клуба. Я с ним индивидуальные тренировки провожу. А также советую, какие продукты питательнее. Поэтому для нас там и столик сразу найдется, и цены задирать не станут. Ну разве что места будут не самые крутые, сама понимаешь.

— Да в таком заведении я бы и на шкафу посидела!

— В общем, напьемся культурно. Гарантирую.

Повесив трубку, Аомамэ вдруг поймала себя на том, что эта жрица правопорядка ей искренне симпатична. Так ей не был симпатичен никто после гибели Тамаки. Конечно, сравнивать этих двоих между собой никто и не собирался. Но уже то, что ей в кои-то веки захотелось с кем-нибудь поболтать за ужином, вызвало целый ворох воспоминаний. И тем не менее. Расслабляться в компании с женщиной-полицейским? Аомамэ вздохнула. Странные, черт побери, вещи творятся в этом мире.



Аомамэ надела платье с короткими рукавами, накинула сверху белый кардиган, обулась в кожаные туфельки от «Феррагамо». Нацепила сережки и узенький золотой браслет. Сумку (вместе с заточкой, само собой) оставила дома, вместо нее взяла ридикюль от «Ла Багажери». Аюми явилась на встречу в майке чайного цвета, лаконичном черном жакете от «Комм де Гарсон», стильной цветастой юбке с оборками, коричневых туфельках на низком каблуке и с той же сумочкой от «Гуччи», что и в прошлый раз. Очень стильная девочка. Черта с два догадаешься, где работает.

Обе выпили в баре по коктейлю «Мимоза», затем их пригласили к столику. Стоит отметить — к очень приличному столику. Шеф-повар лично подошел для приветствия и объявил, что вино за счет заведения.

— Извините, что бутылка уже открыта, — сказал он. — Ее вчера вернули после дегустации. Хотя на самом деле вино отличное. Просто клиент попался привередливый — знаменитый политик. А политикам ничего крепче пить не положено, хотя в винах никто из них не разбирается. Эти господа могут забраковать бутылку, едва пригубив, просто ради эффекта на публику. Дескать, что-то ваше бургундское терпковато. Ну что ж, с клиентом не спорят. Только и остается ответить: «Да, пожалуй, терпкость имеет место. Видно, у поставщика проблемы с хранением на складах. Сейчас же заменим. Как вы точно все подметили, сэнсэй. Прямо эксперт!» — ну и так далее. Конечно, меняем бутылку. Зачем нам конфликты? Тем более, что ее стоимость можно включить в общий счет. Все равно у них это списывают на представительские расходы. В итоге остается отличный товар, который некуда деть, вот мы вам его и предлагаем. Если вы, конечно, не возражаете…

— Нисколечко не возражаем! — улыбнулась Аомамэ.

— Вы уверены? — просиял шеф.

— Абсолютно!

— На все сто! — подтвердила Аюми.


— Это ваша сестра? — уточнил шеф-повар.

— А что, похоже? — улыбнулась Аомамэ.

— Лицом нет, но настроением совпадает.

— Мы друзья, — пояснила Аомамэ. — А вообще-то она служит в полиции.

— Что, серьезно? — поразился шеф. И посмотрел на Аюми новыми глазами. — Вы ходите с пистолетом и защищаете людей?

— Пока еще никого не застрелила, — усмехнулась Аюми.

— Простите за бестактность, — смутился шеф-повар.

Аюми покачала головой.

— Ну что вы! Все в порядке.

Улыбнувшись, шеф сложил руки в поклоне.

— В общем, отменное бургундское, рекомендую! Оригинальный розлив, хорошего года, обычно стоит несколько манов[43].

Появился официант, разлил вино по бокалам. Дамы чокнулись, и обеим почудилось, будто где-то над головой прозвенели небесные колокола.

— Обалденное вино! — воскликнула Аюми, отпив глоток. — Никогда в жизни такого не пробовала. Какому придурку оно могло не понравиться?

— Придурков, которым что-то не нравится, на свете всегда хватало, — отозвалась Аомамэ.

Они раскрыли меню. С пытливостью адвоката, изучающего архиважный контракт, Аюми дважды прочла все от корки до корки. Словно хотела удостовериться, что ничего нужного не упущено и между строк не таится никакого подвоха. Загрузила в память предлагаемые пункты, параграфы, условия — и крепко задумалась перед тем, как выдать резюме. Определенно, взвесить все «за» и «против» ей было очень не просто. Аомамэ с интересом наблюдала за этими стараниями.

— Решила? — спросила Аомамэ.

— Почти, — кивнула Аюми.

— Ты что будешь?

— Суп из мидий, салат из трех видов лука и мраморную говядину в красном вине. А ты?

— Чечевичную похлебку, салат из весенней зелени и морского черта, запеченного в бумаге, с полентой. Может, с красным вином и не лучшее сочетание, но раз угощают — грех жаловаться…

— Делиться будем? — предложила Аюми.

— Не вопрос, — согласилась Аомамэ. — И на закуску — креветок во фритюре, одну порцию на двоих, берем?

— Класс! — кивнула Аюми.

— Если уже выбрала, меню лучше закрыть, — подсказала Аомамэ. — Иначе официант до скончания века не подойдет.

— И то верно…

С явным сожалением Аюми закрыла меню и вернула на стол. Тут же словно из воздуха появился официант и принял заказ.

— Всякий раз, как закажу что-нибудь в ресторане, тут же боюсь: а может, я заказала не то, чего на самом деле хотела? — сказала Аюми, когда официант исчез. — У тебя не бывает такого?

— А чего тут бояться? Это же просто еда. От такой ошибки ни черта в твоей жизни не изменится.

— Да понятно, — вроде как согласилась Аюми. — Но меня почему-то на этом заклинивает. Причем с самого детства. Только закажу что-нибудь, сразу жалею: «Эх, зачем мне эта котлета? Лучше бы креветок взяла!» А ты, наверно, и в детстве сразу знала, чего тебе хочется?

— У меня было не совсем обычное детство. Никаких ресторанов. Вообще. Сколько себя помню, всегда ела дома. И пока совсем не выросла, ни разу не довелось сесть за столик, раскрыть меню и выбрать, что хочется. День за днем молча ела, что дают. И пожаловаться не могла, если мало или невкусно. Да и сейчас по большому счету разносолами не увлекаюсь.

— Да ты что? — с интересом протянула Аюми. — Вот, значит, как? Я, конечно, твоих обстоятельств не знаю, но… верится с трудом. По крайней мере, держишься ты так, будто во французских ресторанах чуть ли не с колыбели.

Спасибо Тамаки, подумала Аомамэ. Как держаться в дорогущих европейских заведениях, как сочетать блюда, чтобы не попасть впросак, как заказывать вино, выбирать десерт, разговаривать с официантами, как не запутаться в бесконечных ложках-вилках-ножах, — всем этим премудростям до мельчайших нюансов Аомамэ научилась у Тамаки. А также тому, как ориентироваться в безбрежном океане платьев, бижутерии и косметики. Для Аомамэ все это было в диковинку. А Тамаки выросла в элитных кварталах Яманотэ. Ее родители, известные представители столичного бомонда, тщательно следили за манерами, стилем одежды и воспитывали дочь в атмосфере элитарности с ранних лет. Еще старшеклассницей Тамаки посещала банкеты, светские рауты и прочие «взрослые» мероприятия. А у нее все эти «ноу-хау», в свою очередь, с жадностью перенимала Аомамэ. Что и говорить, без такой прекрасной подруги и наставницы, как Тамаки, Аомамэ выросла бы совсем другим человеком. До сих пор ей то и дело чудилось, будто Тамаки не умерла, а продолжает жить у нее внутри.

Аюми поначалу держалась скованно, однако после нескольких глотков вина расслабилась.

— Знаешь, у меня к тебе вопрос, — сказала она. — Не захочешь — можешь не отвечать. Но я все-таки спрошу. Только обещай, что не рассердишься, ладно?

— Ладно, сердиться не буду.

— Вопрос, конечно, странный, но я ведь не из дурных побуждений спрашиваю, ты пойми… Просто мне интересно. А некоторые сразу начинают злиться.

— Не волнуйся, я не разозлюсь.