2:36 по Аляске

– Флей!

В ответ доносились лишь звуки опасной природы – и ничего больше. Неужели он потерял ее из виду?! Флейта не могла убежать далеко, но гораздо хуже, если она осталась позади. Шансы отыскать ее в такую метель выглядели ничтожно малыми.

– Флейта!

Крис кричал снова и снова, продолжая идти в сторону дома. Тело ныло, и скопившаяся за день усталость давала о себе знать. Казалось, он шел целую вечность. Ноги уже не слушались. И, вновь оглушенный воем, Крис все-таки упал, опалив жгучим снегом лицо.

Он не знал, сколько пролежал так, сумев перевернуться на спину, но не подняться. Разлепив ресницы, покрытые инеем, он смотрел в небо, где полная луна звала за собою волков. Выросший на просторах Аляски, Крис привык к звездам, но впервые у него захватило дух. Смерть больше не пугала его. Но интересно, каково это – заснуть от холода и уже не проснуться? Или пойти на корм зверью? Такого опыта у него еще не было. Оживет ли он, если одна часть его туловища окажется там, а другая здесь?

Крис сомкнул веки, сонный, чувствуя покалывание мороза на губах. Когда он открыл глаза снова, то больше не увидел над собой бархатного полотна неба. Вместо этого над ним висели два изумрудно-зеленых глаза.

– Поднимайся, – велела Джейми, подхватывая его под руки. – Ну же!

Он посмотрел на нее, и лед, сковавший его тело, был за долю секунды растоплен. Крис встал, опираясь на Джейми.

Она обняла его за пояс и повела сквозь метель, а уже спустя пару минут они оба ввалились в дом, полный гостеприимного тепла и запаха специй.

– Если бы не ты, это была бы моя самая нелепая смерть из всех, – прохрипел он, распластавшись на полу перед камином. Джейми упала рядом с ним, устав тащить на себе половину его веса, и задрожала от холода.

От холода…

У Криса открылось второе дыхание. Он резко сел и смерил ее суровым взглядом.

– Что ты делала на улице?

Джейми убрала назад волосы, в прядях которых таял снег, и провела по голой ноге, растирая гусиную кожу. На ней была все та же фланелевая пижама без одной штанины, а еще наброшенный сверху бордовый джемпер – и все. Босые ступни стали синими, а губы – сливовыми. От небывалой злости у Криса свело скулы.

– Какого черта ты полезла на улицу?! – повторил он.

– Себастьян услышал шум и пошел проверить, – объяснила она, стойко выдерживая его взгляд. – Его долго не было, и я тоже пошла. А потом нашла тебя.

Крис раздулся от возмущения, но его вытеснила иная мысль.

– Флейта еще не пришла?

– Флейта здесь? – встрепенулась Джейми, и ее лицо исказил точно такой же испуг, какой переживал он сам.

– Да, волки нас разделили. Должно быть, она все еще бродит где-то по лесу.

– Себастьян найдет ее, – прошептала Джейми. Сложно было сказать, верит она взаправду или же пытается убедить себя в этом. – Надеюсь, с ними двумя все в порядке.

– Есть еще кое-что, о чем следует побеспокоиться, – произнес Крис и обвел пальцем багровое пятно, что растеклось на повязке вокруг бедра Джем.

Она опустила глаза и словно только тогда снова начала чувствовать боль. Крис застонал: как он не заметил этого сразу?! Он тут же придвинул Джейми к себе и принялся ее осматривать. Она была слишком удивлена, чтобы воспротивиться. Лишь вздрогнула от холода его пальцев, просачивающихся под бинт.

– Надо перевязать.

Джейми поджала губы, наблюдая за тем, как Крис, с кряхтением отлипнув от пола, добрел до аптечки под подоконником и выудил оттуда моток ниток с перекисью. Вернувшись, он пересадил ее в кресло. На лице Джем выступили желваки: Крис понял, до чего же ей больно ступать на раненую ногу.

– О чем ты думала, Джейми? – упрекнул ее он. – Побежала зимой на улицу с осложненным бронхитом и огнестрелом.

– Я подумала, кому-то может быть нужна моя помощь. И ведь не ошиблась.

Роуз хмыкнул, принявшись бережно стягивать с ее бедра окровавленный лоскут.

– Я бы никуда не делся. Больше так не делай, поняла? Теперь ты снова не сможешь ходить несколько дней. Спереди разошелся шов.

Он стер антисептиком кровь с ее кожи и осторожно обвел пальцами зияющую дырку от пули.

«Творение рук твоих. Ты гордишься?»

Крис мотнул головой и, достав пластинку таблеток из заднего кармана, быстро закинул пару штук себе на язык.

– Что это? – спросила Джем.

– Витамины.

– Хм, ну да.

Он продолжил заниматься бедром, стараясь не смотреть выше, где задранный джемпер открывал многое. Она сжимала колени вместе, но он все равно видел ее нижнее белье из ажура и хлопка. Крис сглотнул и сосредоточился на ране. Когда перекись начала жечь и Джейми захныкала, он нежно подул на рану, а затем достал нейлоновые нитки.

– Прости, но будет больно. Теперь моя очередь отвлекать тебя, да? – Он улыбнулся, но, заметив, как Джем недоуменно хмурится, смущенно пояснил: – Тогда в лесу. Ты тоже зашивала меня и болтала всякие глупости. О волосах, ноздрях… И еще кое-чем. Помнишь?


Это будто случилось в их прошлой жизни. Когда-то, когда Джейми еще верила ему, а он верил самому себе. Сейчас это казалось чем-то диким и невозможным. Джейми печально улыбнулась краешками губ, и Крис тоже. Теперь все было иначе.

Он продел нить в медицинскую иглу и аккуратно ввел острие в край раны. Джейми взвизгнула, забив другой ногой по полу так, что чуть не выбила ему коленом челюсть.

– Я никогда не спал с Барби.

Она сморгнула слезы и посмотрела на него. Те побежали по ее щекам вниз, прокладывая дорожки до самого подбородка.

– Зачем ты говоришь мне это?

Крис воспользовался моментом и снова продел иглу, втягивая нить. Джейми зашипела и беззвучно заплакала, и ему сделалось тошно от самого себя – он вновь причиняет ей боль.

– В тот день, когда тебе пришлось убить мать Тото… Мы правда были на вылазке. Мы опоздали, потому что я умер.

Джейми шмыгнула носом и затихла, глядя на него во все глаза, пока он продолжал штопать, периодически подтирая стекающую кровь.

– Барби пришлось ждать, пока я оживу. Такое уже случалось раньше, поэтому мы и были так близки. В один из таких инцидентов она узнала правду обо мне и о Прайде, – Крис туго затянул нить, прежде чем перерезать ее швейными ножницами. – Однажды банши пробил мне легкое, и я захлебывался кровью. Я успел попросить ее не уходить, а подождать пару часов после того, как мое сердце не выдержит. Многое пришлось объяснить ей в тот день.

Джем дернулась, когда он оторвал кусок бинта и туго перетянул им ее бедро.

– Готово! – радостно объявил он.

– Что происходит в те моменты, когда ты… не ты? – спросила она вдруг посеревшими губами, и Крис забеспокоился. Ее скулы сделались острыми под пепельной кожей, будто еще чуть-чуть – и порвут ее. – Когда ты умираешь, а возвращаешься… психопатом. Себастьян рассказывал мне…

– Что он тебе рассказал? – ощетинился Крис, с грохотом захлопнув аптечку.

– Что это стало происходить с тобой не сразу, – осторожно произнесла она, взвешенно подбирая слова. – Где-то после твоей пятой смерти, да? Прайд узнал об этом и…

– И им так понравился тот, кем я становился, что они решили возвращать его снова и снова, пока он не останется насовсем, – хмыкнул Крис. – Да, так и было.

– Чем чаще ты умираешь, тем…

– Тем дольше он задерживается. Это сложно, Джем, – Крис вытер испачканные в крови пальцы и скомкал старые бинты. – Ты боишься меня?

Джем не ответила, но покачнулась в полуобмороке, и Крис придержал ее за плечи. Пальцы, сухие от морозного холода, ласково стерли слезы с ее щек – Крис сделал это раньше, чем успел себя остановить. Он всматривался в бледные искусанные губы и больше не видел в ней страха. А может, Джем просто слишком устала, чтобы выдавать его.

Входная дверь распахнулась, впуская внутрь отголоски метели и Флейту, подталкиваемую заснеженным Себастьяном.

– Bordel de merde![10] Ну и погодка, – съежился он, спеша запереть дом обратно. – Меня чуть не засыпало!

Крис отхлынул от Джейми и сделал вид, что занят уборкой. Стоило Флейте увидеть ее, как обе потянулись друг другу навстречу. Заверещав, они обнялись.

Крис непроизвольно улыбнулся. Кажется, ему наконец-то удалось сделать кого-то счастливым.

– А где моя Кошечка, Роуз?! – встрепенулся отогревшийся Себастьян.

…Кого-то, но не всех.





23. Под звуки музыки




Еще никогда этот фермерский домик, на который однажды набрел Крис на отшибе Аляски, так сильно не походил на настоящий дом. С прибытием Флейты все вокруг оживилось и стало искриться яркими красками, как праздничный салют. Они решили это отметить. Себастьян притащил с чердака украшения: гирлянды, корзинки, искусственные тыквы и восковые свечи. Уже через пару часов все было гармонично расставлено по нижнему этажу дома.

– У нас мультивечеринка. Хеллоуин, Рождество и Пасха в одном флаконе, – торжественно объявил Себ, закончив развешивать на люстре елочные игрушки и картонных летучих мышей.

Для Криса было жизненно необходимо поворчать о том, что у них есть дела поважнее, но Джейми сияла, и он не посмел открыть рот. С появлением Флейты она преобразилась: к ней вернулась энергия, улыбка и аппетит. Прихрамывая, Джем вышла в центр комнаты и привстала на носочки, дотягиваясь до жемчужной звезды, усыпанной блестками.

– Красивая, – улыбнулась она, и Крис подумал о том же самом, любуясь ею самой.

Ее снова лихорадило прошлой ночью, но маленькие победы были: невзирая на разошедшиеся швы, она уже увереннее ступала на больную ногу, а кашляла реже. Антибиотики заканчивались (и не только они), но Крис решил, что напомнит о них Себастьяну позже, раз все так занялись весельем.

Пока они вдвоем ремонтировали протекающую крышу, Флейта и Джем готовили ужин. Последней Крис настрого запретил держать в руках что-то тяжелее ложки, так что Джейми в основном резала овощи за столом и была дегустатором. Вместе с Флей они приготовили суп из дичи и картофельное пюре, постоянно хихикая и болтая.

– Да будет свет! – объявил Себастьян, стаскивая с себя шапку и взлохмачивая кудрявые волосы пальцами. – Я только что починил генератор, так что теперь электричество есть на кухне и в ванной. О, а еще это!

Он открыл старый проигрыватель и положил внутрь виниловую пластинку со слоем пыли. Дернув пару шнуров, Себастьян пихнул проигрыватель локтем, и по гостиной растекся джаз.

– Выруби этот ужас, – скривилась Флейта, отложив половник. – Словно наждачкой по ушам!