Абонент доступен

Меня подозревают в убийстве. Вот так вот. Дожила. Докатилась. С добрым утром, Таня.

Я снова и снова перебирала события прошедшей ночи. Пыталась вспомнить то, что ускользнуло от внимания. И все больше запутывалась. То, что случилось, было настолько нелогичным, что не позволяло выстроить хоть какой-то сюжетный рисунок.

Некий посыл во всем этом присутствовал. Что-то, что имело непосредственное отношение именно ко мне.

Другое дело, что я не понимала, откуда дует ветер. С какой стати девушка решила разыграть этот спектакль? Сама ли додумалась до этого или у нее был сообщник? Была ли простой мошенницей, которой после нашего расставания просто не повезло оказаться жертвой случайно забежавшего в наш двор убийцы? Бред. Вот это вообще ни в какие ворота.

Так. С самого начала. Я подхожу к дому. Я ищу в сумке ключи и делаю это на ходу. В процессе не смотрю под ноги. Потом на меня налетает незнакомка. От столкновения она роняет на асфальт свой мобильный телефон. Он поврежден, и она обвиняет в этом меня. Мои попытки рассмотреть повреждения проваливаются – девушка этого совсем не хочет. Она ведет диалог на повышенных тонах. Угрожает. Наносит мне удар по лицу, орет дурниной. Провоцирует на дальнейшее раздувание конфликта.

Ну и зачем она это все делала? С какой целью?

Вся эта ситуация с разбитым телефоном была очень плохо срежиссирована. И актриса из пострадавшей была ну очень плохой.

Может ли быть такое, что за нами кто-то наблюдал в этот момент? Нет, не соседи. Мог быть кто-то еще.

Мои мысли прервал звонок. Кирьянов был, мягко говоря, сильно взволнован.

– Почту проверь, – тут же попросил он.

– Электронную?

– Ну не обычную же, Тань.

– Прости, не сообразила.

– Ерунда. Давай быстрее.

В папке «Входящие» обнаружилось новое письмо, к которому были прикреплены два видеофайла.

– Вижу какое-то послание от тебя, – сообщила я. – Кино мне прислал, спасибо. Открывать? Или сначала проверить на вирусы?

– Смелее, я все уже проверил.

Открыв первый видеофайл, я не сразу поняла, что происходит на экране. Какая-то не очень хорошего качества любительская видеосъемка. На экране я увидела ту, труп которой обнаружили возле моего дома. Идет быстро, спешит. А потом я узнала себя. Девушка ускоряет шаг и налетает на меня со всего размаха. Я оборачиваюсь. Девушка приседает на корточки, поднимает с земли телефон. Видеозапись была практически «безголосой» – нас снимали издалека, и камера плохо ловила звуки. Мы сцепились прямо под фонарем, и меня было очень хорошо видно. А вот девчонка старалась держаться к камере спиной, словно скрывала свое лицо.

Но в какой-то момент звук ее голоса все же попал на запись. Это произошло тогда, когда она перешла на крик.

Я прислушалась. На записи остались и другие звуки – те, которые окружали оператора. В частности, звук его дыхания я с трудом, но различила. И шорохи, которые он издавал, покачивая камеру в попытке поймать удачный ракурс. И гулкая тишина в те моменты, когда он весь уходил в съемочный процесс.

Видео оборвалось.

Помедлив, я кликнула мышкой на второй файл. На экране появились два человека. Мужчина и женщина. Они подошли к двум полицейским, которые вскоре отошли в сторону. Перебросившись парой слов с мужчиной, женщина опустилась на колени, склонилась над чем-то. Мужчина не уходил, стоял рядом. Иногда жестикулировал, видимо, отвечая на какие-то вопросы. Женщина поднялась на ноги, отряхнулась. Оба неспешным шагом проследовали в сторону. Остановились. Диалог между ними не прерывался ни на минуту. Мужчина постоянно оглядывался по сторонам. Вскоре женщина ушла, и он, что-то сказав полицейским, быстрым шагом стал удаляться в сторону ближайшего жилого дома.

Мужчину и женщину я прекрасно знала. Это были подполковник Кирьянов и его боевая подруга Татьяна Иванова.

И снова давящая на уши тишина, во время которой производилась съемка. Как будто оператор находился в какой-то капсуле.

– Посмотрела? – спросил подполковник. – Или не получилось?

Я вздрогнула от звука его голоса. Слишком глубоко погрузилась в процесс просмотра, забыв о том, что прижимаю плечом к уху мобильный телефон.

Разумеется, мне срочно нужны были объяснения.

– Что это такое? – спросила я.

– Триллер, – объяснил Кирьянов. – И весьма неплохой. Прислали на официальный адрес управления, с пометкой «Для Кирьянова». Секретарь сразу распределила на мой рабочий адрес. Никто ничего не заподозрил, у нас такое часто происходит – ответы на различные запросы прилетают постоянно и могут быть адресованы любому сотруднику. Оба видео прислали час назад.

– Ты никому это не показывал?

Вопрос был излишним. Кирьянов вряд ли стал бы доносить до руководства какие-то сведения, не проверив источник. В данном случае сделать это было невозможно – скорее всего письмо пришло с неизвестного адреса.

– Не показывал, – подтвердил он мою догадку. – И не собираюсь. Адрес отправителя уже проверил, он временный. Удобная штука, согласись? Создал себе такой адресок, сбросил с него информацию, а через несколько минут адрес самоликвидируется, и всё. Главное, что ты при этом остаешься анонимом. Так сказать, кинул дерьмо на вентилятор, а сам остался в белом.

– Удобно, – подтвердила я его слова. – Но кто-то хотел, чтобы эти клипы увидел именно ты.

– Или ты. На видео мы вместе. Возможно, это послание для тебя, – хмуро заметил Кирьянов. – Кто-то в курсе, что я занимаюсь этим убийством. Письмо пришло совсем недавно. Отправитель точно знал, что мне будет интересно взглянуть на то, как ты «убивала» эту истеричку. Второй файл, где мы с тобой осматриваем труп, скорее всего предупреждающий. Мол, смотри, начальник, а мы знаем, что ты нарушаешь служебные обязанности. Гаденыш… Меня подставить хотят, что ли? Они хоть знают, на кого замахнулись?

Он смачно выругался. Я послушно ждала, пока он успокоится. Матерился Кирьянов редко, но если уж подобное происходило, то выглядело это феерично.

– Осталось дождаться, когда начнут шантажировать, – предположила я. – Пока что тот, кто заснял все это, выжидает. Возможно, наблюдает за твоей реакцией. Ждет ответного шага. Иначе видео уже было бы у твоего руководства.

– И какой шаг я должен предпринять?

– А ты как думаешь?


– А я думаю, что вишу на волоске, – тихо сказал он. – Мне нужно время, чтобы со всем этим разобраться.

Помочь ему я не могла, поскольку сама мало что понимала.

– Ты там живешь, ты знаешь эти места, Татьяна. Откуда велась съемка в обоих случаях, не подскажешь?

Я попыталась вспомнить. Нашу ссору с убитой снимали от пустыря. Съемка велась, вероятнее всего, из машины, следы которой мы с Кирьяновым обнаружили неподалеку от тела убитой. А на втором видео нас пасли из другого места. Но где именно находился тогда оператор, я не могла сообразить. Похоже, что в моем доме. Ничего себе.

– Попробую проверить, – сказала я. – Догадки в данном случае ничего не стоят.

Но Кирьянову эта идея показалась неудачной.

– Мне кажется, тебе стоит сменить место жительства, – задумчиво проговорил он. – И побыстрее. За тобой следят, знают твой адрес. Не могу быть уверен на все сто, но, возможно, труп – это предупреждение.

– Тогда и тебя предупредили, – продолжила я его мысль. – Дали понять, что знают о том, что мы знакомы.

Он не стал развивать тему.

– Могу прислать кого-нибудь, чтобы помогли собраться и отправиться восвояси, – предложил он. – Твоя запасная хата пустует?

Конспиративная квартира, о которой он упомянул, была моим верным прибежищем в самых непредсказуемых жизненных ситуациях. Обычно я справляюсь с проблемами сама. Стараюсь не прибегать к посторонней помощи, потому что тянуть за собой невиновных не имею никакого права. Но сейчас на кону была не только моя безопасность, Владимира Сергеевича тоже зацепило.

– Сама доеду, – решила я. – Но спасибо за то, что предложил помощь с переездом.

– Уверена, что справишься?

– День на дворе, – напомнила я ему. – Место тут не очень людное, но какая-то движуха постоянно присутствует. Справлюсь. Доберусь до места – сообщу.

– Уж будь так добра.

На том и распрощались. Мы даже не договаривались быть на связи, это было самим собой разумеющимся. Отложив телефон, я стала собираться. Через полчаса, не рискнув сесть за руль, вызвала к дому такси. Попросила таксиста подняться в квартиру, чтобы помочь с вещами. Уговорила его поехать таким кривым маршрутом, что затошнило бы любого. Возле продуктового рынка сменила одну машину на другую. Второго таксиста постигла участь первого: я попросила его ехать не по навигатору, а огородами.

До адреса я добралась не быстро. Поездка оказалась весьма увлекательной – всю дорогу я проверяла, нет ли за мной слежки. Потому что если бы я заметила хоть что-то похожее на нее, то дела мои были бы плохи. Очень плохи.





Глава 4




Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я без происшествий заселилась в свою вторую квартиру. Избавившись от сумок, я села на подоконник и осмотрелась.

Кого только не видели эти стены!

После осмотра полок и шкафчиков стало понятно, что есть и пить мне нечего. Все, что я оставила здесь раньше, имело истекший срок годности. Даже чай. Даже кофе, упаковку с которым я предусмотрительно оставила в сухом и темном месте. Сигарет тоже не нашлось.

Нужно было выбираться в люди. По пути сюда я заметила неподалеку недавно отстроенный небольшой торговый центр. Отлично. Одна нога тут, а другая там.

Через час покупки были совершены, холодильные полки укомплектованы нехитрой снедью, и квартира приобрела хотя бы более-менее нормальный вид. В ней зародилась жизнь, и я была тому причиной.

Проводя время за выбором продуктов, я сделала упор не только на первостепенное. К примеру, не обошла вниманием отдел с алкоголем, и теперь, невзирая на не подходящее для распития время суток, откупорила бутылку вина.

Кирьянову было отослано сообщение о том, что переезд прошел гладко, не считая того, что таксисты, с которыми я пообщалась, отметили, что я пассажир довольно странный. Но в душу не лезли и до места довезли.

Кирьянов ответил лаконичным: «Ок. Будь рядом с телефоном».

Вино не отличалось особой крепостью, и это было очень хорошо, поскольку убаюкивать свой мыслительный процесс я не хотела. Но, наверное, мне все же хотелось успокоиться. Я не считала алкоголь седативным средством, но в этот раз вот прямо захотелось принять пару бокальчиков и поднять тост за то, что не укладывалось в голове. Внутренний протест должен быть услышан.

– За тебя, – провозгласила я, салютуя своему отражению в зеркале. – За удачу. За силы и здравый смысл.

Переместившись в комнату, я села на диван. Закурила. Открыла форточку. Зачем-то решила вскипятить воду в чайнике, хоть не собиралась пить чай или кофе. Подмела пол в коридоре, сменила постельное белье. Вдруг откуда-то накатило чувство сильной безысходности, которое резко сменилось ледяным спокойствием. На смену ему пришло ощущение растерянности, с которым я попыталась справиться, заново наполнив бокал. Помогло.

В голове не укладывалось, что мишенью провокации оказалась не только я, а еще и мой друг подполковник. Он предположил, что случившееся больше всего смахивает на месть. Скорее всего так оно и есть. Вопрос в том, за что именно нам мстят? Мы с ним неоднократно работали вместе, количество расследований, в которых мы оба принимали участие, выглядело довольно внушительно. Так за какое же из них нас наказывают?

Надо себя вытаскивать. Надо найти отправную точку, докопаться до начала событий, в которые меня вовлекли вопреки моей воле. Только вот я-то птица свободного полета, а Вовка пашет на государство. А еще у него семья. И никто не знает, каким образом решит о себе напомнить тот, кто начал следить за нами. Не дай бог!..

Кирьянов, видно, совсем забыл о том, что существует отдых, потому что ворвался в мое личное пространство сразу же после того, как я о нем вспомнила. Правда, на этот раз он не топтался под дверью квартиры, а решил обойтись телефонным звонком.

– Ты как? – первым делом осведомился он.

– Выпила немного вина, – призналась я. – Но все в пределах.