Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Мне остаться? — Женька вопросительно посмотрел на меня.

Я на несколько мгновений задумалась, потом покачала головой.

— Подожди в комнате, ладно? Мне кажется, присутствие большого количества народа заставит ее осторожничать, — выразила я опасения.

— Не вопрос. — Лис поднялся. — Тогда стукни, как закончите.

Как только он скрылся за дверью их с Андреем кабинета, из своего выглянул Рэм.

— Идет? — кратко спросил он, и я кивнула.

Рожнов кивнул в ответ и тоже исчез. Я осталась в гостиной одна. Вскоре в коридоре раздалось мелодичное звяканье колокольчика, и я поспешила встретить гостью. Марина осторожно переступила порог, с удивлением оглядываясь, а увидев меня, уставилась на пушистые тапочки.

— Простите, я туда попала? — переспросила она не слишком уверенно. — Агентство «Острый нюх»?

— Да, проходите. — Я вежливо улыбнулась. — Вы не ошиблись. Тапочки чистые, у нас домовой присматривает за всем, — на всякий случай добавила я.

Очень уж аккуратненько выглядела младшенькая сестра. Модная кожаная курточка — как по мне, так уже прохладно в такой рассекать, — под ней — брючный костюм из хорошей ткани, шелковая блузка и ботинки на каблуке. Неброский, но хорошо сделанный макияж, короткое каре уложено явно не с помощью обычного лака и не в домашних условиях. Марина еще раз огляделась, потом молча разделась и прошла за мной в гостиную. Снова в ее глазах мелькнуло удивление, девушка опустилась на край кресла, покосившись на меня.

— Чай, кофе будете? — предложила я, не торопясь садиться.

— Нет, мне бы домой поскорее, — сразу обозначила границы Марина. — Спрашивайте, и я пойду. Вообще не пойму, с чего Лариска вас впутала. — Она фыркнула и пожала плечами. — Вечно ей всякая мистика и чушь видится, а как мама умерла, так и истерики пошли, и нервные срывы. — Марина вздохнула и покачала головой.

Хм. Что-то я не заметила в Ларисе особенной нервности. Напугана, да, но не истеричка тем не менее. Не наговаривает ли? Я решила не вдаваться в подробности, лезть в личную жизнь клиентки задачи не было. Задала несколько обычных вопросов про семейные тайны и проклятия, Марина спокойно и даже равнодушно ответила, что о таких не знает. Я покосилась на изящную статуэтку рядом с телевизором — наш штатный детектор лжи, очень полезный артефакт. Хрустальный шарик на ладони девушки в тунике оставался прозрачным. Не врет. Я не стала ходить вокруг да около и в лоб спросила:

— Что вы знаете о драгоценной броши, которую нашли у всех трех погибших? — Я внимательно наблюдала за лицом Марины и только поэтому заметила тень беспокойства, мелькнувшую на ее лице.

— Что-то слышала, бабуля о ней говорила, — небрежно махнула рукой она и выгнула брови. — Только как это ее нашли у всех трех, когда она всего одна? Бабушка как-то показывала, — пояснила Марина на мой взгляд.

— Вот и нам интересно, как эта брошь перешла от вашей погибшей матери к ее тетке, а потом и к Вере. — Я откинулась на диван. — Кто вещи забирал, вы или Лариса? Кто вообще на опознание приходил?

Марина нахмурилась, и чутье во мне подобралось. Кажется, не зря я вспомнила про младшенькую.

— К маме Лариса ходила, но я ее потом три дня отпаивала валерьянкой и коньяком, — ответила девушка. — Так что к тетке и сестре пришлось мне идти, у меня нервы покрепче оказались. — На лице Марины мелькнула кривая улыбка. — Мамины вещи тоже Лариса забирала, потом я уже.

Покосилась на артефакт — он повел себя странно. На нем мелькнули мутноватые разводы, и шарик снова стал прозрачным. Так-так, что-то Марина не договаривает, но вот что именно? Не заставлять же ее повторять свои ответы по отдельности! Хорошо, про брошь она хотя бы знает, значит, есть смысл обсудить этот вопрос с Ларисой, но уже в понедельник. Плюс, вдруг Андрюха что-то узнает завтра у духа, что поможет нам в расследовании.

— И среди вещей броши не было? — уточнила я на всякий случай, кося взглядом на статуэтку.

— Я все Ларисе отдала, — с едва заметной паузой ответила Марина. — Ее спрашивайте, была там брошь или нет.

Я покосилась на шарик: и снова эти туманные сполохи! Темнит барышня. Что-то она знает об этой броши, но просто так не скажет. Что ж, пойдем длинным путем в таком случае. Я даже не стала в песца перекидываться, уже ясно, что дело не в проклятье или порче, а, скорее всего, в этой самой броши. Надеюсь, бабуля Ларисы завтра просветит Андрюху, и на следующей неделе мы закроем дело.

— У вас все или еще что-то? — с заметным нетерпением спросила Марина, демонстративно посмотрев на часы.

— Спасибо, все, наверное, — не стала я ее задерживать. — Если что-то еще всплывет, мы позвоним вам.

— Хорошо. — Марина с явным облегчением встала и торопливо направилась к коридору.

Когда за ней закрылась дверь, почти одновременно выглянули Рэм и Женька.

— Слушали? — полуутвердительно произнесла я.

Они синхронно кивнули.

— Ждем, что Андрей завтра узнает, и в понедельник говорим с Ларисой насчет броши, — уверенно сказал Рэм, выходя из кабинета. — После уже навещаем Марину в ее квартире, — добавил он. — И там по обстоятельствам. На сегодня все, хороших выходных. — Рожнов чуть улыбнулся и протянул Женьке руку.

Лис всего лишь мгновение поколебался, потом пожал. Я помахала уже из коридора, на секунду наши с Рэмом взгляды встретились, и я поспешно отвернулась. У меня будут целые выходные без Женьки и без Рожнова, и я приложу все усилия, чтобы не думать ни об одном, ни о втором. Я просто хочу отдохнуть, и все. Женька помог мне одеться, и мы поехали домой. Эта долгая и насыщенная неделя закончилась наконец, ура.

А утром рыжий отвез меня в Пушкин к Варваре и Степану, сам поехал к своим, и для меня наступили долгожданные выходные.



Этим же утром, квартира некроманта

Проснувшись и позавтракав, некромант решил проехаться до галереи и проверить, как продвигаются дела с написанием портрета Алены. Конечно, они договорились с художником, что он позвонит, как работа будет завершена, но мужчина предпочитал контролировать все сам. Вряд ли художник обидится, если клиент зайдет без предварительной договоренности, насколько некромант понял, тот почти все свободное время проводил в мастерской за выставочным залом, увлеченный своей работой и заказами.

Субботний Питер был таким же суетливым и шумным, как в любой другой день недели. Все куда-то торопились, сигналили машины на светофорах, наглые пешеходы перебегали Невский чуть ли не перед капотами авто, вгоняя водителей в нервную дрожь. Совершенно не обращая внимания на людской муравейник вокруг, некромант дошел до галереи, в которой было пусто и тихо, и уверенно направился в ее дальнюю часть.

— Я к Кириллу, — небрежно бросил он встрепенувшейся администраторше, миловидной изящной блондиночке в белоснежной блузке с черными пуговицами и с идеально уложенной прической.

Останавливать его, конечно, не стали. Некромант открыл неприметную дверь, прошел узким коридором и уперся в тупик, в котором были еще три двери. За одной из них и находилась мастерская Кирилла Вересникова, того самого художника. Гость уже взялся за ручку, собираясь открыть и войти, как до него донеслись приглушенные голоса изнутри.


— …В какой срок? — Густой бас, говоривший с ленцой и одновременно требовательный, словно его обладатель привык отдавать распоряжения.

И они выполнялись беспрекословно и без обсуждения. Явно большая шишка какая-то.

— Если картина будет у вас, то около недели, если у того, кто изображен, — несколько дней. — А это уже художник, только куда подевалась мечтательная расслабленность? — Вообще, такие вопросы можно решить и по почте, я не люблю, когда дела обсуждаются вот так, почти на виду у всех!

Кирилл отвечал четко, даже жестко, с отчетливым недовольством в голосе, не мямлил и не переспрашивал. Некромант подобрался и замер, превратившись в слух. О чем это они говорили, интересно?

— Не рычи на меня, мальчик, — снисходительно отозвался посетитель. — Мы всего лишь разговариваем о моем заказе, за который я, кстати, тебе денег заплатил, и хороших. Когда его можно забирать? — уточнил невидимый клиент.

— Завтра к вечеру будет готово, — отозвался Кирилл сухо. — И не забывайте об условиях, как мы договаривались. Мне лишние проблемы не нужны. — Некроманту показалось, в голосе художника зазвучало предупреждение.

— Не забуду, не переживай, — с легким раздражением отозвался его собеседник. — Картину лишние люди не увидят.

— Хорошо. Тогда завтра забирайте заказ.

Некромант понял, что разговор завершен, бесшумно открыл одну из дверей и юркнул в темную кладовку, полную швабр, каких-то сломанных мольбертов и прочего хлама. Там еще остро пахло масляными красками, и ему пришлось задержать дыхание, чтобы не чихнуть ненароком. В коридоре послышались постепенно удалявшиеся шаги, и, выждав для верности еще несколько мгновений, некромант вышел обратно. Теперь он проявил вежливость, постучав, и зашел, только услышав с той стороны ответ. Кирилл сидел перед мольбертом и увлеченно рисовал какой-то пейзаж, и по его лицу невозможно было даже предположить, что только что он вел серьезный деловой разговор.

— Добрый день, — поздоровался некромант, словно в рассеянности обведя взглядом мастерскую.

Много мольбертов, уже готовых картин, стоявших у стен, но, к некоторому разочарованию, лицевой стороной внутрь. Что же такое рисовал этот Вересников, о чем спрашивал предыдущий клиент?

— А, здравствуйте. — Знакомая чуть смущенная улыбка мелькнула на лице художника, он отложил кисть, сфокусировав взгляд на посетителе. — Вы за портретом пришли? Так он завтра будет готов, к вечеру.

— Спасибо. — Некромант кивнул. — А можно глянуть, что выходит?

— Конечно, без проблем. — Кирилл слез со стула и подошел к столу, стоявшему в глубине мастерской у одного из широких окон с поднятыми жалюзи. — Вот, пожалуйста. Как-то так, за достоверность, сами понимаете, не ручаюсь. — Художник протянул некроманту портрет величиной с обычную тетрадь и развел руками.

Гость взял рисунок и с любопытством начал рассматривать. Алена вышла как живая, и его взгляд жадно скользил по тонким чертам лица, улыбке, тронувшей мягкие губы, а светлые, необычного платинового оттенка короткие волосы так и тянуло потрогать, ожидая встретить шелковистую мягкость. Некромант отчего-то не сомневался, что художник очень точно угадал, как сейчас выглядит девушка, и этот портрет ему поможет в дальнейшем. С ним и с локоном уже можно сделать гораздо больше, чем просто с волосками, и мужчина едва удержался от соблазна потереть в предвкушении руки. Незачем показывать художнику, насколько ему важен этот портрет, мало ли что. Привычка скрывать настоящие эмоции въелась в подкорку и стала уже образом поведения, чертой характера.

— Благодарю, очень даже ничего выходит, — похвалил мастера некромант. — Скажите, я могу обратиться к вам в будущем, если мне снова понадобятся ваши услуги? — Он положил портрет обратно на стол.

Всего на мгновение ему показалось, во взгляде Кирилла мелькнула настороженность и за обычной безмятежной маской художника слегка не от мира сего мелькнуло настоящее лицо мужчины. Но мастер тоже умел держать себя в руках.

— Конечно, обращайтесь, — согласился он. — Буду рад помочь.

А гость подумал, что ему теперь есть чем занять себя до завтрашнего вечера: найти информацию о второй, теневой стороне творчества Кирилла. Знание о слабостях или грязных секретиках других весьма помогает в жизни, мало ли, какая ситуация сложится. А может, этот художник будет еще полезнее, чем просто как автор предполагаемого портрета повзрослевшей Алены.





Глава 7




Выходные, дача Соколинских и Солодовых

По выходным Женькино семейство и семейство тети Светы в полном составе собирались на общей даче давно объединенных участков, на севере города, в Ольгино. Два больших дома, двухэтажная баня с бильярдом на втором этаже и комнатой отдыха с телевизором и баром, беседка для шашлыков, летом превращавшаяся в открытую, а на осень и зиму в крытую веранду. В углу большого участка — вотчина мамы и тети Светы, разнообразные клумбы с цветами, кусты роз и даже альпийская горка с небольшим журчащим водопадом. А в дальней части забора — калитка, за которой почти сразу начинался лес. Очень удобно, когда хочешь выгулять зверей, при покупке они специально выбрали место подальше от основного скопления домов и коттеджей, практически на отшибе поселка.

Женька приехал последним, в субботу утром, остальные рванули сюда в пятницу вечером. На участке уже развили бурную деятельность: в воздухе плыл умопомрачительный запах жарящегося мяса, он смешивался с тонким ароматом дорогого табака — отец Жени курил трубку. Раздавались голоса мамы и тети Светы, и время от времени к ним присоединялся Анин. Вспомнив эпопею с побегом и странное поведение младшей Солодовой, Лис поморщился, выходя из машины. Как себя с ней сейчас вести, он не представлял: вроде и выглядит уже не сопливой девчонкой, а вот поведение… Оставляет желать лучшего. Однако от беспокойных и неуютных мыслей его отвлекла появившаяся из-за дома мама.

— Женьчик, ну наконец-то! — Она всплеснула руками и широко улыбнулась. — Давай скорее, скоро шашлык будет готов! Жаль, что Алена не смогла. — Женщина вздохнула, а Соколинский отогнал мимолетную грусть, что его белая лисичка сейчас не с ним.

— Ничего, еще приедем, — отмахнулся он и бодро улыбнулся. — Так, где мое мясо?

Лис направился к веранде, окружавшей один из домов, к беседке на заднем дворе, пока мама исчезла в доме, и уже почти дошел до угла, когда ему навстречу вышла Аня. Она куталась в куртку с воротником из кроличьего меха, разрумянившаяся от свежего воздуха, с улыбкой на губах и блестевшими живыми глазами. Соколинский вдруг обратил внимание, какие они яркие, цвета бутылочного стекла. На несколько мгновений в разрывах между облаков мелькнуло солнце и зажгло в волосах Ани, цвета карамели, оранжевые искорки. Женька поспешно отвел взгляд, неожиданно почувствовав себя немного неуютно, и, как назло, теперь он смотрел на обтянутые светло-голубыми джинсами стройные ноги молодой лисицы. Очень даже ничего ноги, кстати сказать…

— Привет, — негромко поздоровалась Аня и остановилась в нескольких шагах. — Рада видеть. — И она протянула ему ладонь.

— Привет. — Женька пожал мягкую кисть и тоже улыбнулся, решив вести себя как обычно.

Ведь общались они раньше нормально, вроде ничего не изменилось. И вояж Ани с мнимым побегом остался в прошлом, Лис надеялся, она сделала выводы и перестанет уже нервировать и мать с отцом, и его самого своими выходками.

— Идем, там дядь Ваня с папой уже почти дожарили первую порцию. — Аня высвободила руку и отвернулась, сбежав по ступенькам с веранды.

Момент неловкости прошел, и Женька последовал за подружкой детства, стараясь не заострять внимания на том, что короткая куртка едва прикрывала пятую точку Ани, к которой его взгляд так и норовил вернуться. Соколинский разозлился на себя и мысленно шикнул: они же только утром с Аленкой расстались! Что это за выбрыки собственного сознания?! С каких пор он вообще стал поглядывать на других женщин? Тем более Анька, с которой он знаком всю жизнь. Женя решительно догнал девушку и завел нейтральный разговор, начав расспрашивать об учебе, о планах на Новый год. Это помогло отвлечься от странных мыслей, изрядно напугавших Лиса. Дальше они уже собрались все вместе двумя семьями, и день неторопливо пошел своим чередом. После шашлыка разбрелись по участку: старшие члены обоих семейств отправились топить баню к вечеру, женщины собрались на кухне за чаем, а Женька подумывал засесть с книжкой в гостиной, но неожиданно Аня предложила:

— Не хочешь по лесу побегать, размяться? — Она улыбнулась уголком губ.

С одной стороны, следовало выгулять зверя, он давно не выпускал своего, а с последними нервными днями стоило дать ему свободу хотя бы на несколько часов. Тем более Алена предпочитала выгуливать своего песца без свидетелей, даже с ним она редко оборачивалась. А Лису хотелось побегать, поиграть. Его зверь, хоть и мало походил на обычных огневок, все же оставался именно лисом. Да и раньше они с Анькой частенько резвились по окрестным лесам, и было весело и легко с ней, его зверю нравились такие прогулки. С другой… Женька опасался неприятных сюрпризов, особенно в свете легкой обиды на Алену за отказ сразу принять его предложение и странной собственной реакции на Аню ни с того ни с сего. Но одну ее отпускать в лес не стоило тем более, это непреложное правило, которое неукоснительно соблюдалось в их клане: приглядывать за молодыми лисицами, еще не очень способными постоять за себя. Если Анька вдруг столкнется с какой-нибудь бродячей собакой, теть Света Женьке же потом плешь проест причитаниями и обвинениями.

— А пойдем, — решительно кивнул Соколинский и направился к дому. — Эх, давно не выбирался в лес! — мечтательно протянул он, уже предвкушая, как встанет на четыре лапы и оставит на время заботы и переживания, отдав первенство инстинктам.